Роберт Адамс - Охотники за привидениями и машина времени

Сказав подобное приветствие, личность стала удаляться. Остальные тоже как бы разбежались в разные стороны. Над нами осталась только чернота космоса. В центре этой черноты звездочкой блестела наша любимая Земля.

Конечно, мы вскоре покинули планету-соседку.

После нашего приземления на поверхность Атлантического океана нас подобрали, привезли в центр и поместили на десять дней в карантинный отсек – боялись, что мы привезли с Марса какие-нибудь заразные микробы.

Может, вы знаете, что еще три года подряд Америка отправляла на Марс новые экспедиции. А потом подобные исследования прекратились. Почему? Я не берусь судить.

В свое время мы пытались, но у нас не получилось донести правду через официальные источники информации. Поэтому мы стали действовать самостоятельно. Нил, командир нашего корабля, пошел в священники. Во-первых, это приблизило его к людям, во-вторых, в основе религии лежит примерно то, что мы видели на Марсе. Нил говорит, что мы встретили там души наших предков.

– А что еще они вам говорили? Может, были другие признаки или намеки на что-то необычное?

– Вроде нет.

– Спасибо, Эдвин, – произнес Питер. – Это дало не очень много информации, но подтвердило многие наши теории и догадки, что, безусловно, самое важное. Спасибо, дружище.

День закончился все тем же назойливым оглушительным звонком. Трем заговорщикам пришлось расходиться по палатам, так и не сговорившись окончательно о деталях путешествия: кому назад, а кому вперед, в двадцать первый век.

В начале знакомства Питер и Уинстон не хотели отпугивать Олдвина тем, что сами не знают, как попасть домой, а после рассказа стало совсем неудобно показать, что они его хоть и не по злому умыслу, но обманули. Они сами избегали обсуждения этой темы, так как хорошо понимали, что ни один из них не знает ответа на вопросы: «Где? Когда? Как?» Они оба, не сговариваясь, надеялись на удачу, которая до сих пор им сопутствовала.

Эдвин Олдвин все это время радостно повторял себе под нос:

– Я буду первым астронавтом, который долетит не только до другой планеты, но и до другого столетия! Я – первый астронавт, которому суждено путешествовать не только в космосе, но и во Времени! Друзья мои, я так вам благодарен! Вы не пожалеете, что встретили старого Эдвина! Вы не пожалеете.

После того как затих звонок в коридоре, Пит, не раздеваясь, лег на кровать и уставился на блеклую лампочку под потолком. Он мучительно пытался сообразить, где же находится выход. Он ругал себя, на чем свет стоит, за то, что не уточнил эту «маленькую» деталь у Энди в Институте. Это произошло, конечно же, из-за таинственности и спешки в ту ночь.

Пит, правда, знал, что путь домой будет как бы прокручиванием в обратном направлении пленки с записью их пришествия сюда. Но он не знал, когда и где это должно начаться. Он волновался, что упустит самый важный момент, и все будет безнадежно испорчено.

Незаметно для себя он начал засыпать. И приснилось ему, как решил сам Питер, родное, милое бормотание и ворчание Лизуна. Вейтман улыбнулся сквозь сон знакомым звукам, но вдруг наяву почувствовал скользкое прикосновение к лицу. От неожиданности Пит подскочил на кровати и вскрикнул от радости – перед ним извивался Лизун, точнее, извивалась половина Лизуна. Именно половина, с одним глазом и одной рукой. Питер вытаращил глаза и от удивления забыл закрыть рот.

Лизун выглядел здоровым и веселым и все время пытался схватить Пита за руку и потащить к двери. У него это не получалось, и он то и дело выскальзывал из руки доктора Вейтмана.

Окончательно уверившись в том, что все это не сон, Пит поднялся, открыл дверь и осторожно вышел в коридор.

Дежурная нянечка сидела за своим столом, поднеся стакан с водой к губам, но почему-то не пила из него. Она застыла в таком положении и не пошевелилась, пока Питер, боясь задеть ее, проходил рядом.

С нянечкой все обошлось, но вот с дверью вышла загвоздка. Пит не мог нажать на ручку. Как он ни дергал, с какой стороны ни брался, она выскальзывала из руки.

Если бы не вмешался Лизун, Пита, возможно, так и застали бы утром сражающимся с дверной ручкой. Лизуну пришлось семь раз продемонстрировать способность просачиваться сквозь дверь, жужжа и крякая, пока Питер сообразил, чего добивается эта вертлявая половина его зеленого Друга.

Сначала Пит решил, что ничего не получилось, потому что почувствовал столкновение с чем-то плотным. Однако не было слышно ни грохота, ни сигнальной сирены, ни криков встревоженной дежурной сиделки за спиной. Пит постоял еще мгновение и, наконец, осмотрелся вокруг.

Он стоял в камере Времени Института времени в двадцать первом веке как раз в той позе, в какой покидал свой мир.

В следующую секунду рядом зашевелился и открыл глаза его друг Уинстон Замаяна.

Еще через секунду они увидели, как неизвестно откуда появившиеся в помещении две половинки Лизуна соединились в одну и стали прежним Лизуном.

Друзья вышли из камеры, сели за стол рядом с Энди и долго молчали.

Первым заговорил Уинстон.

– Знаешь, Пит, а мы с пол-Лизуном пытались взять с собой старика Эдвина. Я думал, все получится...

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, когда в моей комнате из воздуха вдруг появилась половина Лизуна, я быстро смекнул, что с нами что- то будет происходить. Поскольку мы мечтали о путешествии домой, я решил, что друг Лизун появился именно для этого. Я не стал долго ломать голову над вопросом, откуда он взялся, как сюда попал, что предложит совершить нам. Ведь Лизун – привидение и прекрасно может делать то, для чего нам пока еще нужны машины или в крайнем случае советы и помощь.

Лизун подтвердил мою догадку, что пришло время двигаться в обратный путь.

И тут я вспомнил про старину Эдвина. Все же он имеет прекрасный опыт путешествий на другие планеты, несмотря на то, что наше путешествие окажется совсем иного плана. Самое главное – у него остались на Марсе некоторые знакомства. А это может пригодиться.

– Лизун, как насчет лишнего попутчика? От него может быть польза. Да и мы обещали ему кое-что. По бартерной сделке, – обратился я к половине этого непоседы. – Понимаешь, мы дали слово, что заберем его с собой, если он согласится рассказать все, что знает про Марс.

К моему удивлению и радости, Лизун не стал сопротивляться. Приглашая меня за собой, он растворился в стене.

Знаешь, ощущение не из приятных, когда приходится проделывать такое в первый раз. Непонятно, чем это может закончиться.

– Знаю, Уин. Попробовал.

– Бросившись лбом на стену я, как ни странно, не ушибся, а обнаружил себя в комнате астронавта. Он спал.