Роберт Адамс - Охотники за привидениями и машина времени

Пит от души хвалил Уинстона за успешное мероприятие. Они недолго оставались в уединении и пошли к астронавту.

Олдвин был в своей комнате. Он лежал на кровати, уставившись в нарисованное на стене окно, как и при первой встрече с Уинстоном.

– Здравствуйте, еще раз! – Уинстон приблизился к старику и тихонько тронул его за плечо. – Мы вернулись. Мы тут, знаете, обсудили ваше предложение. Возможно, у нас получится взять вас с собой.

– Ну, тогда слушайте, – старый Олдвин сел на кровати, взял с тумбочки стакан минеральной воды, сделал глоток и начал рассказ:

– Это было время великих надежд для всей Америки. Страной управлял славный президент Рич. Теперь таких талантливых правителей Америке не видать.

– Мы выбираем полет на Марс! – говорил Джон Рич на торжественном собрании в честь успехов Америки на пути освоения космоса. – Мы выбираем полет на Марс! Это сложная задача, но мы выбираем именно ее. Мы собираемся отплыть по неведомому морю, потому что мы добудем новые знания на пользу всего человечества!

Так говорил Джон Рич.

Когда я ушел в отставку, на Марс слетало девять кораблей с пилотами. Двадцать четыре человека были первыми отважными первопроходцами, которые решились покинуть Землю ради других миров.

Первые экспедиции, конечно, на Марс не выходили. Они отрабатывали систему управления и маршрут. На их опыте строились новые схемы продвижения человека к первой ступени познания им неведомого безграничного мира.

Подниматься на корабль в последний момент перед стартом всем было, между прочим, страшно. Включалась психологическая блокировка. Мы вспоминали слова тренеров:

– Не рассчитывайте, что останетесь в живых, этого может и не произойти.

При последних шагах по трапу к самой верхушке ракеты, где находился наш отсек, захватывало дух.

Но все мы были рисковые парни и все равно хотели попробовать. И день старта был для нас днем свершения, момент старта – моментом истины.

У нас в корабле есть телескоп. Я посмотрел в него перед стартом и увидел Марс. Он был прямо над нами. И я подумал, что ребята из Центра делают свое дело правильно, потому что, раз мы отправляемся на Марс, он должен быть строго у нас над головой. И они действительно постарались на славу.

Я чувствовал очень сильную вибрацию. Это была не поездка, а настоящий рок-н-ролл.

Я бы не сказал, что есть большая разница между полетом в самолете и на космическом корабле. Горизонт всегда прекрасен. В Африке видно много желтых пятен. Это пустыни. Зеленые покрывала лесов кое-где перекрываются красными и черными пятнами. Это лесные пожары. И вдруг понимаешь, на какой огромной планете мы живем. Это очень странно. Страннее, чем полет на самолете. Люди даже не представляют, в каком красивом мире они живут.

Первое ощущение от невесомости? Представьте себе, что вы едете по проселочной дороге, машина попадает на кочку, вы подскакиваете, пища в вашем желудке поднимается к вашему пищеводу, потом вы опускаетесь, и пища возвращается обратно. Так вот, невесомость – это только первая часть, когда пища устремляется к пищеводу и обратно не возвращается.

Что забавно в путешествии к Марсу – так это то, что по пути нет остановок. И такое безостановочное путешествие для меня казалось чем-то неестественным.

И вот наш корабль приближается к Марсу. Это уже был другой Марс. Он раньше был точкой, звездой, здесь же казался планетой из сияний, ни единой тени! Он был пустым и безжизненным и никоим образом не приветствовал приближение к нему. Но вид был потрясающий! Мне показалось, что мы уже на том свете.

Жаль, что в марсианскую капсулу не влезало трое. Майклу пришлось остаться на борту основного блока.

Мы приближались к планете медленно, в полной тишине. На сотни и сотни миль вокруг не было никого, кроме нас троих и нашего корабля.

– Четыре, три, два, один, – начали предпосадочный отсчет в Хьюстоне в Центре управления полетом.

Казалось, что поверхность, на которую мы спускались, это капля воды. Мы выбрали участок, который был нам более всего по душе, включили по команде прожекторы и пошли на спуск.

Через секунду мы увидели собственную тень и еще через секунду все затихло. Мы стояли на Марсе.

Ощущение, когда мы вышли, было потрясающее. Мы как будто сидели на балконе и наблюдали какую-то пьесу, но сами в это же время, были ее участниками, а не зрителями.

Мы установили флаг Америки. Картина была величественная – черное небо, серебристая поверхность и сине-красный звездно-полосатый флаг. Нас переполняла гордость за нашу страну.

Но стране, оказалось, нужны были лишь внешние наблюдения за соседней планетой. Ее интересовал грунт, условия передвижения, а то, что мы узнали чуть позже, не вписывалось в привычные нормы ее существования, рушило самые, казалось, прочные жизненные убеждения и открытия ученых. Поэтому страна предпочла замолчать, когда разговор зашел об этой стороне дела.

Мы привезли с собой на Марс машину для передвижения – марсоход. Это было удобно, потому что позволяло перемещаться быстро.

Мы отъехали от нашей кабины довольно далеко, исследуя поверхность, собирая грунт.

В какой-то момент все закрыла пылевая завеса – и горизонт, и черное небо над нами. Лучи солнца, пробивавшие себе дорогу через марсианскую пыль, создавали причудливые узоры. И вдруг мне показалось, что это не просто узоры, а Десятки лиц, которые смотрят на меня со всех сторон. Я потряс головой, сказав себе, что у меня разыгралась фантазия от радости, что я и Нил – первые на этой планете.

Но лица не исчезли. Они рассматривали нас с любопытством и даже обсуждали между собой впечатления о нас.

В какой-то момент я заметил, что это вовсе не пыль играет с нами шутки. То, что нас окружало, было сгустками какой-то прозрачной материи, которая улавливала солнечные лучи. Эти сгустки мы потому и видели, что они были наполнены светом. Они задерживали свет, значит действительно существовали.

Мне стало жутко. Мне вдруг показалось, что я на конце веревки, которую в любой момент могут перерезать.

И вдруг я заметил в себе новые ощущения. Я понял, что на Марсе присутствует не только то, что видит глаз, но и нечто духовное.

Я убеждал себя, что мне так кажется потому, что на Земле много людей сконцентрировали на нас свое внимание и каким-то образом передают телепатические сигналы. Но нет, это внимание исходило из студенистых сгустков вокруг нас.

Примерно через пять минут после нашего безмолвного контакта из массы хозяев планеты выделилось одно самое большое и самое яркое лицо.

– Мы знаем цель вашего появления, – губы или то, что служило губами, шевелились, но слова мы улавливали не ушами, они как бы звучали у нас в голове. – Мы знаем, что вы не собираетесь причинить нам вред. И тем не менее, мы советуем вам покинуть это место. И впредь не стоит ни вам, ни кому-то другому его посещать. Вам здесь нечего делать!