Роберт Адамс - Охотники за привидениями и машина времени

Пит не знал, что в двадцатом веке во всех больницах, особенно строгого режима, после ланча полагалось два часа отдыха.

Пит очень переживал, что Уинстон придет вовремя, не обнаружит товарища и впадет в панику, решив, что с ним случилась беда. А в таком состоянии совсем легко будет самому попасть в переделку. И тогда куча времени окажется потерянной.

Но дела Уинстона обстояли иначе. По поведению остальных пациентов больницы он вовремя понял, что администрация предполагает общее спокойствие всех больных. Более того, в это время строго предписывалось находиться в палатах. Уин не стал испытывать судьбу, справедливо считая, что корпус, где находился Пит, живет по тому же расписанию.

Уинстон почти первым исчез в своей комнате и плотно прикрыл дверь. Уже через десять минут в коридоре не осталось ни одного душевнобольного, а через двадцать медсестра, болтавшая до сих пор по селектору с секретаршей главного врача больницы, удалилась, постукивая каблуками. Уинстону даже показалось, что он услышал через свою замочную скважину, как девушка замкнула входную дверь отделения.

– Ну что ж, это, может, даже лучше, – прошептал себе под нос Замаяна и потихоньку отворил дверь.

В коридоре никого не было. Уинстон вышел. На секунду-другую замер, прислушиваясь к звукам. Все было спокойно. Он подкрался на цыпочках к столу дежурной сестры и достал из ящика папку с личными делами. Уинстону хотелось узнать, чье место он занял в этом времени, и, если повезет и в деле будет фотокарточка, посмотреть, как он выглядит, ведь зеркал в этом заведении, по крайней мере в местах обитания больных, не было.

Искать личное дело, зная только имя, было трудно, потому что личные дела раскладывают в алфавитном порядке по первой букве фамилии. Поэтому Уинстону пришлось просматривать все тетради подряд, вчитываясь в имена.

Неожиданно он поймал себя на мысли, что имя, прочитанное предпоследним или предпредпоследним, ему кажется знакомым. Уинстон пролистал несколько папок в обратном порядке. При этом он улыбнулся, вспомнив разговор с Питером о возможностях и невозможностях обратного отсчета расстояния, веса, времени. Он подумал, что только что, собственными руками, он вернул вещи в прежнее состояние. Однако, сообразил он, само время назад не вернулось.

Вдруг он наткнулся на то, что привлекло его внимание. В руках Замаяны, точнее в тех руках, которыми он сейчас располагал, лежала папка с надписью «Эдвин Олдвин». Уинстон отвернул первую страницу и стал читать: «Родился в таком-то году, в таком-то городе такого-то штата Америки. Учился: там-то. Работал там-то, там-то и... Вот! С 1985 года работал в Центре Исследований Космоса. В 1999 году участвовал в высадке исследовательской экспедиции на Марс. Ушел в отставку по собственному желанию.»

– Комната № 39, – ведя для верности пальцем по строчке и не веря своей удаче, Прочитал Уинстон.

– Есть! – вполтона победно провозгласил-он, сложил дела обратно в стол, забыв про личный интерес, и пробрался к себе в комнату.

На дверях Замаяны висел номер 36. Значит, цель их стремлений и причина временных страданий находилась по соседству. Уинстон не захотел ждать целый час до конца послеполуденного сна. Он решил отправиться в гости прямо сейчас. Тем более, что он не знал в лицо бывшего астронавта и поэтому мог не найти его в толпе пациентов больницы.

Астронавт Эдвин Олдвин лежал на кровати, но не спал. Он смотрел на искусственное окно. Когда вошел гость, он даже не повернул голову.

– Мистер Олдвин, – осторожно позвал Замаяна. – Мистер Олдвин, вы не спите? Я и мой товарищ, которого пока тут, к сожалению, нет, мечтаем поговорить с вами. Мистер Олдвин, вы меня слышите? Мы прибыли издалека. Это смешно звучит в стенах такого заведения, но мы из двадцать первого века. Мистер Олдвин, вы слышите? Нас интересуют подробности вашего путешествия на Марс. Нами, уважаемый мистер Олдвин, движет не праздное любопытство, а необходимость спасти Землю от катастрофы, которая может случиться в нашем веке. Мистер Олдвин, слышите ли вы меня?

– Я прекрасно слышу, молодой человек, – прошелестел старческим голосом Эдвин Олдвин.

– Ответите ли вы мне что-нибудь, сэр?

– Я тебе уже раз ответил.

– Мистер, неужели вы хотите сказать, что мы зря предприняли это путешествие и поселились в психиатрической больнице? Неужели вам, тому, кто первым увидел Землю, стоя на другой планете, все равно, что с ней может случиться через сто лет? А ведь вы можете помочь справиться с бедой, если расскажете, что видели на Марсе, что с вами там произошло?

– Молодой человек, твоя версия как раз для этих мест, для этого учреждения. Я тут уже давно. Я раньше всем рассказывал о нашем путешествии, пока надо мной не стали смеяться все – и больные и здоровые.

– Мистер Олдвин, нам не до смеха. К тому же ваш рассказ мы сразу же заберем с собой и тут его больше никто не услышит, если вы так желаете.

Старый астронавт, услышав последние слова, повернул голову в сторону Уинстона, внимательно посмотрел на него, а потом сел на кровати.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «заберем с собой»?

– Мы уйдем сразу же после вашего рассказа. Никто никогда нас тут не увидит.

– Значит, вы способны просто взять и покинуть этот бездарный мир? Да, но зачем же я тогда буду тратить время на то, чтобы рассказывать вам свою историю?

– Вы, видимо, не совсем правильно меня поняли. Покинув этот мир, мы тут же возродимся в другом, через сто лет после вчерашней ночи.

– А что вам за дело до моего путешествия? – с недоверием, даже немного зло смотрел Олдвин на Замаяну, пока тот ходил вдоль стены, чувствуя, что растратил все аргументы.

Последний вопрос вселил в Уинстона некоторую надежду и он решил заинтриговать астронавта правдивым рассказом о последних событиях в Нью-Йорке в середине XXI века. Закончил он тем, что посвятил старика в тонкости своей профессии.

– Теперь, сынок, я все понял. Надо было тебе сразу так и говорить, – глаза старого Олдвина сияли теплотой и надеждой. – Милый, а нельзя ли вам взять меня с собой, к вам, туда? Я вам очень даже постараюсь помочь. Я не могу больше оставаться здесь, меня страсть как тянет назад, на Марс!

– Я не уверен, – растерялся Уинстон, – что нам это по силам...

– Тогда я ничего вам не скажу! – отрезал старик и отвернулся к стенке.

В этот момент загремел ненавистный звонок.

– Мы вас сегодня же найдем опять. Не уходите далеко, пожалуйста! – почти крикнул Уинстон, выскакивая в коридор и мчась к собственной двери.

В это время во входной двери отделения поворачивался ключ.

Уинстон успел вовремя.

Как только появилась легальная возможность выйти из комнаты, Уинстон направился к условленному месту встречи с Питом. Пит опоздал на двадцать минут. Его забыли отпереть сразу после звонка, потому что обычно на полуденный сон никого не запирали.