Александр Кишкин - Мишки-гамми и принц-дракон

Спустя еще день Гасси вспомнил лысого ворона, который сидел на коряге посреди болота. Ворон говорил что-то, и эти слова вызывали боль. Какие это были слова? Гасси не знал. Вернее – не мог вспомнить. При малейшей попытке разобраться в том завале, который царил у принца в мозгах он чувствовал эту боль все сильнее и сильнее.

По мере того, как все больше углублялся в свою таинственную деятельность Колдун, Гасс все больше и больше углублялся в себя.

Он почти перестал участвовать в играх с младшими медведями. Дракон сидел возле своей землянки и думал. Он отрывался от своих мыслей только для того, чтобы произнести «спасибо» Бабушке, которая приносила ему оладьи и коренья, или «нет, спасибо» – малышу, который звал его прогуляться по долине.

– Гасси совсем высох от своих мыслей, – сказала как-то за обедом Бабушка Колдуну. – Он все время сидит и думает.

Колдун невозмутимо наколол на вилку очередную земляную грушу.

– Гасс сегодня снова обедал в землянке.

– Я этого хотел, – сказал Колдун.

– Ты же специально пытался вылечить его при помощи усни-травы, – пожал плечами Малыш. – Зачем подвергать парня двойному испытанию?

– Это похоже на то, когда при переломе сначала пичкают пациента глюконатом кальция, чтобы кость лучше срослась, а потом снова ломают ее, – высказывал свое мнение по этому вопросу Толстяк. – Я не понимаю такого подхода.

– Много ты стал понимать, – буркнул Ворчун, – И много стал разговаривать. Смотри, твоя груша остынет.

– Не волнуйся, – усмехнулся Толстяк. – Я не слишком привередлив к еде.

Колдун отставил свою тарелку и выпил кружку сока. Затем поднялся из-за стола.

– Ну-ка, посмотрим, – сказал он, – хорош ли сок этого урожая.

Он присел и подпрыгнул. Тело Колдуна, словно резиновый мячик, отскочило от пола и подлетело вверх. Старейшина врезался головой в балку и упал на стул.

Вся семья продолжала молча расправляться с обедом.

– Ерундовый урожай, – сказал Колдун, поднимаясь. – В прошлом году я сделал точно такой же финт, и у меня потом еще полдня в глазах мутилось.

– А сейчас? –осведомилась Бабушка.

– Сейчас я уже забыл, что несколько секунд назад встречался с потолочной балкой.

– Значит, хорошо врезался, – успокоил деда Малыш.

Тот натянул на голову колпак и, кряхтя отправился к двери, ведущей в кабинет.

– Ладно, я пошел, – сказал он. – Обед был очень вкусным. Спасибо.

– Так может, ты все-таки расскажешь, чем занимаешься вот уже битую неделю? – воскликнула Бабушка. – Или объяснишь нам, какую такую историю ты учудил с этим несчастным драконом? Мы ведь тоже как-то участвуем в этой сказке!..

– Насчет моей работы – молчок, – сурово произнес Колдун. – Я занимаюсь секретной военной деятельностью, которая является важной государственной тайной. А насчет Гасси...

Колдун немного помедлил с ответом.

– Когда я пичкал его усни-травой, то просто не предполагал, что события в волшебном крае будут развиваться таким печальным образом... Но прошлого не воротишь. Мальчику необходимо вспомнить своего отца. Тогда он сможет очень помочь всем нам.

– Какого отца? – воскликнули все. – При чем тут его отец?!

– При том, что он был одним из славнейших королей-драконов. Его звали Элдуин.

– Не может быть! Наш Гасси – наследник престола Королевства Драконов?

– Именно так, – невозмутимо ответствовал Колдун. – Сейчас у меня в этом нет ни малейших сомнений. После смерти Элдуина Гасси – единственный законный правитель доброй трети волшебного края.

– Да-а, дела... – со значительным видом произнес Малыш. – Опять долина Гамми оказывается в эпицентре политических событий.

– Меня этот факт удивляет меньше всего, – с гордостью заявил Ворчун. – Именно мы, гамми, делаем погоду на этой планете.

– Кстати, о планете, – Колдун понизил голос. – Я должен предупредить вас, что заварушка, которая разразится здесь в самое ближайшее время, по моим наблюдениям должна приобрести межпланетный масштаб. Так что нам придется вспомнить кое-что из богатой всякими антинаучными фактами истории гамми.

– Я надеюсь, ты все сделаешь так, чтобы генеральное сражение проходило подальше от нашей долины? – забеспокоилась Бабушка. – Я как раз выложила на дворе для просушки почти весь урожай ягод!

– Не волнуйся, дорогая, – склонился к ней Колдун. – Я постараюсь сделать так, чтобы даже наши фамилии не фигурировали во всевозможных легендах и преданиях об этой войне.

– И все-таки это будет война? – вдруг послышался голос Гасса.

Он только что вошел в столовую, чтобы отдать пустую кружку и поблагодарить Бабушку за вкусный обед.

– Я не ослышался? – переспросил он. – Будет самая настоящая война?

– Ты не ослышался, Гасси, – ответил Колдун. – Только война уже идет. Икторн в данный момент размышляет, отдать ли нашу долину кобольдам, чтобы они пасли здесь свои черные тучи, или отдать ее гномам на разграбление... Так что нам ничего не остается, как только внести свои коррективы в эти гнусные планы.

Колдун был прав: в этот самый момент Икторн был занят активной мозговой деятельностью. Он заперся в своем новом кабинете (между прочим, располагающемся в пещере Элдуина) и делил волшебный край на сочные сладкие дольки. Герцог мысленно отламывал их и клал себе в рот, пуская слюни и жмурясь от удовольствия.

– В общем так, – говорил он сам себе. – Эльфов я, пожалуй, оставлю на их землях. Но при условии, что они будут боготворить меня и всячески раболепствовать. Иначе им придется поискать себе новую родину на дне Серебряной речки... А-ха-ха! Нет, ну я здорово придумал, правда?.. Та-а-ак, а что мне сделать с людьми? Их я сразу переселю за пределы волшебного края. Пусть осваивают новые территории. Будут первопроходцами...

– Или – ну их всех к чертям! – восклицал он минуту спустя. – Я сразу велю кобольдам раздавить всех этих глупых волшебных жителей в порошок, и сделаю себе на их землях охотничьи угодья. Буду охотиться на тетерок и глухарей. Буду приезжать в гости к Матушке-Природе и щекотать ей за ухом своим копьем. Пусть повизжит старуха... А-ха-ха-ха!

Икторн возбужденно икнул и замолчал. На его губах играла довольная усмешка. Он развалился в кресле, вытянув длинные тощие ноги и сложил руки на груди.

– Пожалуй, я поступил мудро, отложив день коронации, – медленно произнес он. – Я сразу заделаюсь Самой Большой Шишкой В Этом Вонючем Волшебном Крае. Именно так я и прикажу именовать себя. И никто не посмеет произнести имя Икторна без этого титула.

Внезапно лампа, которая горела на его столе, начала сильно коптить. Пламя задрожало.

– Уф-ф-ф, – вздохнул герцог, – Наверное, опять кобольды ломятся ко мне с аудиенцией...