Ирен Тримбл - Принцесса и лягушка

Вскоре первые лучи утреннего солнца осветили небо. Свет просочился и в дупло, где всё ещё крепко спал Навин. Тиана на берегу строила крошечный плот. Сейчас её волновала лишь одна мысль – как вернуться домой и попытаться всё исправить?

– Проснись и пой, спящий красавец! – громко прокричала она. – Мы должны вернуться в Новый Орлеан и исправить то, во что ты нас втянул.

Сонный Навин спрыгнул с дерева и сел на плот. Затем он отломил небольшой прутик и соорудил самодельную гавайскую гитару.

– Музыка в честь гребца, – лениво сказал он Тиане, наблюдая за её работой.

– Мне бы не помешала небольшая помощь, – сказала Тиана.

– Я могу играть погромче, – предложил Навин, чуть сильнее бренча на гавайской гитаре.

Но прежде чем Тиана смогла заставить Навина умолкнуть и начать грести, она заметила огромного аллигатора. Он появился на поверхности воды.

Обе лягушки замерли в ужасе. Однако к их удивлению этот аллигатор не был заинтересован в том, чтобы съесть их. Его привлекала музыка Навина.

– Я знаю эту песню! – взволнованно воскликнул аллигатор.

Аллигатора звали Луи. Он запустил лапу в воду и достал оттуда трубу, которую называл Жизель.

Закрыв пасть, он поднёс инструмент к губам и начал наигрывать весёлую мелодию.

– Круто, братец! – закричал Навин, взяв свою гавайскую гитару. – О да!

– А-а-а-а! – радостно закричал Луи и схватил Навина. Попутно он случайно сбросил Тиану с её маленького плотика. – Где же ты был всю мою жизнь?

– Где ты научился так играть? – спросил принц.

Тиана мрачно посмотрела на них обоих и снова забралась на плот.

– Реки Луизианы – лучшая джазовая школа в мире! – ответил Луи. – Все великие музыканты играют на пароходах. О, я бы всё отдал, чтобы очутиться там и сыграть с большими парнями.

– А что мешает? – спросил Навин.

– Я один раз уже пытался, – печально сказал Луи. – Всё закончилось не очень хорошо.

И он рассказал, как однажды поднялся на борт речного судна, чтобы присоединиться к группе музыкантов. Однако, как только пассажиры увидели, что это настоящий аллигатор, а не переодетый человек, они прогнали его с лодки. Луи никогда больше не пытался играть с людьми, но он продолжал практиковаться на болотах в одиночестве.

Тиана шагнула вперёд и потащила Навина прочь:

– Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Луи. И спасибо тебе большое за то, что ты не съел нас, но нам пора ехать.

Она повела Навина обратно к плоту.

– Но куда же вы? – расстроенно спросил Луи.

– Мы возвращаемся в Новый Орлеан. Нам нужно найти кого-нибудь, кто мог бы разрушить чары, – сказала ему Тиана.

Луи растерянно огляделся по сторонам:

– Какие чары?

Навин закатил свои большие лягушачьи глаза:

– Держись, мой чешуйчатый друг, – мы – не лягушки. Мы – люди.

– Ты это серьёзно? – спросил Луи.

– Я – Навин, принц Мальдонии, – ответил он аллигатору с поклоном. – А это Тиана, официантка. – Затем, понизив голос, он предупредил Луи: – Не целуйся с ней.

Луи кивнул.

– Минуточку, – возмущённо произнесла Тиана. – Этого болвана колдун вуду превратил в лягушку, а теперь...

– Вуду? – испуганно спросил Луи. – Вроде нашей Мамы Оди?

– Мамы Кто-ди? – переспросил Навин.

– Мама Оди, – ответил Луи, не веря, что на всём белом свете есть хоть один человек, который не знает, кто она такая.

– Мама Оди, – продолжал Луи, – она королева вуду на болотах. Она колдует, врачует и всё в таком духе.

– Не мог бы ты нас проводить к ней? – с надеждой спросили лягушки.

– К Маме Оди? Через самую глубокую и тёмную часть болота? Мимо острых, колючих кустов, капканов и охотников с ружьями? – сказал Луи, качая своей большой головой. – Ну нет.

Тиана разочарованно вздохнула. Однако у Навина появилась идея. Он наклонился к ней и прошептал:

– Смотри и учись.

Он повернулся к большому зверю:

– Луи, конечно, очень жаль, что мы не можем тебе помочь с твоей мечтой. Однако если бы ты был меньше и не такой зубастый, ты мог бы играть джаз для многих людей, не пугая их. Но увы, – Навин вступил на плот и начал махать лапкой. – Наслаждайся одиночеством, мой друг. Пока-пока!

– Умно, – сказала Тиана Навину, – но это не сработает.

Однако когда Луи огляделся, он вдруг увидел, что сидит один на берегу.

– Эй, ребята! – завопил он. – Мне пришла в голову безумная мысль! А что, если я попрошу Маму Оди превратить и меня в человека?

Навин подмигнул Тиане.

– Луи, – воскликнул он, – ты просто гений!

– Аллилуйя! Не могу дождаться, когда стану человеком! – воскликнул Луи.

Маленький плот Тианы разлетелся вдребезги, когда аллигатор прыгнул в воду. Тиана и Навин забрались на Луи и поплыли на нём. Большой аллигатор вытащил свою трубу и радостно заиграл джазовую мелодию. Навин достал свою гавайскую гитару и присоединился к его игре.

Их окружила стайка красивых бабочек. Навин начал танцевать с ними. Однако Тиана прогнала их палкой.

– Ты собирался жениться! – напомнила она принцу.

Навин вздохнул:

– Ах, ну да. – Он послал прощальный поцелуй кокетливым бабочкам. – Я должен прервать череду разбитых сердец!

Когда покрытые мхом деревья сомкнулись вокруг них, Тиана закатила глаза, глядя на избалованного принца. Она знала, что она, Луи и Навин мечтали об одном – стать людьми. Песни и мелодии лягушки-принца и аллигатора-музыканта были наполнены этим желанием. И у них была только одна возможность осуществить это. Всё зависело от таинственной женщины с болот по имени Мама Оди.

В то время, пока Тиана пробиралась через болото и с трудом выносила высокомерное отношение лягушки-принца, Шарлотта наслаждалась чудесным днём со своим прекрасным принцем-камердинером в поместье ля Бафов.

– О, принц Навин, дорогой, – проворковала она, потягивая лимонад, – я ужасно сожалею, что вам пришлось пережить вчерашний лягушачий инцидент.

Лоуренс сидел напротив неё. Он носил талисман, и каждый сантиметр его тела был точно таким же, как у принца Навина.

– Знаете, – учтиво сказал он, – когда ты становишься следующим претендентом на трон, ты должен быть спокоен, как пантера, и всегда ожидать неожиданностей.

Шарлотта внезапно пришла в ужас.

– Ваше ухо! – она вскрикнула, и Лоуренс схватился за свое ухо. Оно стало величиной с капустный лист и покраснело!

– Ох уж эти надоедливые комары, – сказал Лоуренс, всё ещё стараясь казаться величественным, – они повсюду.

Он был в ужасе от того, что в талисмане заканчивалась магия. Лоуренс прижал ладонь к уху и быстро заговорил:

– Дорогая мисс Шарлотта, я больше не в силах скрывать от вас трепетание своего сердца.

Внезапно задняя часть тела Лоуренса увеличилась вдвое! Он продолжал превращаться в маленького толстого слугу прямо у девушки на глазах.