Максим Климкович - Русалочка: книга-игра

Пятнышко шмыгнул носом: от феи пахло ванилью и сахарной пудрой. Китенок вытянул язык, намереваясь лизнуть гостью. Фея завизжала и упала с люстры.

– Вот это и есть твой малыш? – зажмурилась Лона. – Во имя Нептуна, где ты его раздобыла?

Русалочка отплыла с китенком к окну: разумное объяснение на ум не приходило, и Майя решила схитрить.

– Он увязался за мной на прогулке. Он, видимо, потерялся. И я собираюсь дать объявление в правительственной газете, на случай, если хозяева его ищут.

– Кит-убийца – не домашнее животное! – безапелляционно заявила Лона и неожиданно выпалила. – Отдай его мне! – уже представляя, как будут ахать и падать от зависти знакомые, когда она с китом на веревочке будет фланировать по городскому скверу.

– Еще чего! – возмутился Крабс, который уже чувствовал, что немножко привык к китенку, а покушений на свою собственность храбрый краб не терпел.

Китенок наконец-то дотянулся до розовой щеки феи и лизнул ее. Щека была густо покрыта пудрой и нарумянена. Китенок сплюнул.

Лона продолжала:

– Да-да, конечно! Просто я подумала, что скажет Нептун, обнаружив в твоем дворце такое страшилище.

– А ему есть что сказать!

Заговорщики вздрогнули. В спальне стоял сам повелитель морей, окруженный морскими звездами, и многозначительно постукивал трезубцем.

– О, папочка! – деланно обрадовалась Русалочка, но тут же умолкла.

Китенок недоуменно переводил взгляд с хозяйки на вновь прибывшего гостя.

«Пожалуй, – раздумывал Пятнышко, – в этом доме очень любят гостей. А то с чего бы каждые четверть часа появлялся кто-нибудь новый?»

Крабс лихорадочно искал выход из положения – Нептун все больше мрачнел.

Рыбаки, вышедшие в этот день в море, с опаской поглядывали на горизонт. Там, все разгораясь, нарастало желтое око циклона. Желтое свечение обещало бурю. Небо точно сгустилось. Гончими псами рвались на север облака.

– Нептун в гневе, – шептали богобоязненные рыбаки, торопясь принести морскому повелителю жертвы.

Спешно резали в рыбачьем селении скот и тут же, пока кровь освежеванных овец не успела остыть, швыряли в море.

Как правило, туши прибивало обратно к берегу, и рыбаки холодели:

– Нептун в гневе, он брезгует нашими подношениями!

Но в этот раз поселяне бросили свежую тушу годовалой телки – и море приняло дар. Телка еще некоторое время кружилась, подхваченная водоворотом.

А потом море утащило жертву в пучину.

Но Нептуну было не до подношений.

– Откуда тут взялся этот проклятый кит? – бесновался морской повелитель.

Крабс, чуть не вывернув шею, приметил, куда опустилась телка. Тайком, когда никто не видел, он любил полакомиться свежим мясом. Телка упала в расщелину, откуда ее трудно выцарапать хищной акуле, и краб успокоился.

– А что? – нахально вылез он вперед. – Когда я был маленьким, я мечтал быть высоким и огромным. Но я – всего-навсего маленький краб. И, наверное, я бы вырос неврастеником, если бы мне вовремя не объяснили: каждый таков, каков он есть. И каждый хорош, будь то краб, гуппи или кит-убийца! – краб прикусил язык, но было уже поздно, не следовало говорить этого Нептуну.

Тот рассвирепел:

– Не хватало мне ведьмы, мало алчных акулийцев, так еще и родная дочь приволокла в царство это страшилище! Что обо мне подумают соседи? Этакая образина, – покривился Нептун на совсем перетрусившего китенка.

– Отец! – вступилась Майя за найденыша. – Важнее, какой ты, а не какая у тебя внешность. Пятнышко – добрый и славный!

– Вон! – отрезал Нептун. – Чтобы сегодня же я его во дворце не видел!

Пятнышко всхлипнул, потом взвыл и отчаянно расплакался. Собравшиеся зажали уши. Крабс завернулся в скатерть. Лона сморщилась и позеленела. Протяжный вой разнесся далеко по окрестностям. Зашатались стены домов. Собаки завыли, точно взбесившись. От воя увяли цветы на клумбах.

А китенок был безутешен, рыдая все горше, пока стены дворца не пошли трещинами и на головы его обитателей не посыпались обломки. Нептун и компания едва-едва успели вынырнуть в сад, как дворец покривился, будто карточный домик, и надломился.

– Бедный Пятнышко! – Майя руками попыталась высвободить любимца из зала.

От страха китенок перестал плакать. Нептун и краб кинулись вызволять Пятнышко из-под придавившей китенка плиты. Благо, дворец ставили из легких кораллов, и китенок не пострадал. Он благодарно прижался к Русалочке.

– Надо же, разрушить дворец! – Нептун оглядывал обломки и развалины, которые пять минут назад были замком принцессы. – А ведь могли бы мы все и погибнуть! – укорил он Майю.

Майя потерянно молчала. Крабс отворачивался. И ему крыть было нечем. Даже китенок присмирел, задумчиво подталкивая носом чудом уцелевшее фарфоровое блюдо и дивясь про себя: не выдержали стальные перекрытия, а блюдо вдруг уцелело.

Он еще раз столкнул блюдо носом. Фарфор звякнул о камень и рассыпался на осколки.

– Сил моих больше нет, – чересчур уж спокойно проговорил Нептун.

Русалочка насторожилась. По опыту она знала, лучше бы отец кричал и высекал молнии трезубцем. Но спокойствие царя всегда обещало неприятности куда большие.

– Значит, так, – сторонний наблюдатель решил бы, что у развалин идет самая мирная беседа. – Чтобы через пять минут я кита не видел.

– Но он пропадет, – осмелилась вступиться Русалочка. – Он ведь не сумеет выжить один в океане! Он ничего не умеет.

– Кое-что, как видишь, он все же умеет, – кивнул Нептун на бывший дворец.

– Я могу жить в шалаше! – отчаянно цеплялась за надежду Майя, но Нептун лишь качнул подбородком. – Я не смогу быть за тебя ни минуты спокойным, пока это чудище будет поблизости!

Внезапно Нептуна и Майю окатило течением.

– Пятнышко! – вскрикнула Майя.

Китенок, чуть шевеля плавниками, уплывал прочь от дворца.

– Может, так и лучше, – прошипел краб. – Он понял, что он никому не нужен, что он лишний – и ушел.

– Ну, ладно, – Нептун чувствовал себя неловко, – у меня дела. И вообще, я зашел напомнить тебе о весеннем празднике.

– Как? И вы, ваше величество? – нервно хихикнула Лона. – А вот что я хотела с вами обсудить, – затараторила фея, взяв Нептуна под руку и уводя, чувствуя, что Русалочка хочет теперь побыть одна.

– Ну, подумаешь, кит удрал, – неуклюже утешал Крабс Майю, – не плачь, мы тебе другого найдем.

– Не хочу никакого другого! – Майя оттолкнула краба. – Он мне поверил, он меня полюбил, а мы вышвырнули его только потому, что он плакал! – накинулась Майя на краба.

– Ну, допустим, я его не выгонял. И если хочешь знать, мне тоже жалко, что Пятнышко не будет жить во дворце. А я-то мечтал, что буду его старшим братом, буду его всему учить и защищать от акул, – мечтательно протянул краб.