Диана Кинг - Винни-Пух. Большое путешествие к южному полюсу

Тут Крошка Ру приумолк, а Кристофер Робин понял, что пришла пора заканчивать занятия. Ведь то, что происходило в классе, меньше всего напоминало настоящий урок, к которым мальчик привык в настоящей школе. Как оказалось, учителем быть совсем не просто.

– Ну всё, друзья! – решительно сказал Кристофер Робин. – Будем считать, что Пух свой урок ответил. На сегодня, я думаю, достаточно. Можете расходиться по домам.

– А мы с Тигрой тоже подготовили домашнее задание, – пискнул Крошка Ру.

– А что я вам задавал? – спросил Кристофер Робин, у которого после сегодняшнего урока уже голова кругом шла.

– Научиться писать своё имя, – бодро ответил Крошка Ру. – Только, чур, первым идёт к доске Тигра. А я уже потом, после него.

– Хорошо, друзья, – ответил Кристофер Робин. – Только, чур, давайте займёмся этим завтра. А тем, кто выучил свой урок к сегодняшнему дню, думаю, не мешает его как следует ещё раз повторить, чтобы завтра ответить как следует. Итак, всего хорошего. Смотрите, не опаздывайте.

Все-все-все поднялись с мест и принялись вылезать из-за парт. При этом они обменивались впечатлениями относительно первого в их жизни настоящего урока. Тигра подошел к Винни-Пуху, крепко пожал ему лапу и сказал:

– Спасибо, Пух. Хорошие ты стихи про меня написал. А то в стихах этого, как его, Блейка я, честно говоря, ничего не понял. А у тебя всё как на ладони – просто и понятно: «Тигра – молодец!». Так что ещё раз огромное тебе тигриное спасибо.

– Да не за что, – почесал за плюшевым ухом Пух. – Стихотворение, которое читал Кристофер Робин, это и есть настоящее стихотворение. А я ведь ещё только учусь.

– Оно-то, может, и настоящее, – покачал головой Тигра, – но непонятное какое-то.

Тем временем всезнайки Сова и Кролик обменивались скептическими замечаниями.

– Не знаю, не знаю, – нахмурилась Сова. – Если Кристофер Робин так и будет дальше спрашивать по одному ученику в день, то, думаю, мы нескоро завершим процесс образования.

– Что «нескоро...»? – переспросил Кролик.

– Я говорю: нескоро мы школу закончим, – пояснила Сова.

– Действительно, – вздохнул Кролик. – Может быть, Кристоферу Робину стоило бы сделать два класса: один для тех, кто совсем ничего не знает, другой для тех, кто, как мы с тобой, всё-таки кое о чём имеет представление.

– Возможно, – вздохнула Сова, очень гордая тем, что и так умеет писать и даже расписываться. Правда, расписывалась она через букву «А», а не через букву «О», – САВА. Но на такие мелочи мудрая птица не привыкла обращать внимание.

На следующий день Кристофер Робин по просьбе Крошки Ру вызвал к доске Тигру, которому было задано научиться писать своё имя. Без особой охоты Тигра взял в лапу мел и, высунув от усердия язык, принялся выписывать на доске огромные каракули. Он писал, потом стирал написанное тряпкой, снова писал, снова стирал... И в конце концов у него получилось вот что:

ТЫГРРРРРА!

– Ты уверен, что тебя именно так зовут? – с сомнением спросил Кристофер Робин.

– Конечно! – гордо ответил Тигра.

– А почему в твоём имени так много букв «Р»?

– Потому что мы, тигры, очень любим РРРРЫЧАТЬ!

– Как же, как же! Знаем, – хмыкнул Иа. – Почему-то наши местные ТЫГРРРРЫ больше всего любят рычать у меня над ухом.

– А почему ты поставил в конце своего имени восклицательный знак? – снова спросил Кристофер Робин.

– Я же сказал: мы, тигры, очень любим РРРРРРЫЧАТЬ!!! Да, пожалуй, ты прав, – восклицательных знаков действительно маловато.

Тигра приписал ещё несколько восклицательных знаков, и в итоге получилось вот что:

ТЫГРРРРРА!!!!!

– Понятно, – кивнул Кристофер Робин и задал ещё один вопрос: – А почему ты пишешь своё имя через «Ы», а не через «И»?

– Потому что РРРРРРЫЧАТЬ удобнее не через «И», а через «Ы», – резонно заметил Тигра.

– Что ж, – почесал затылок Кристофер Робин, – пожалуй, у меня больше нет к тебе вопросов, Тигра. Можешь садиться.

Тигра гордо проследовал на своё место. Как только он сел, Крошка Ру спросил у него громким шёпотом:

– Тигра, а какие буквы в твоём имени – «Р»?

– Те, которых много, – таким же громким шёпотом ответил Тигра.

– Кристофер Робин! А можно теперь я напишу своё имя? – вызвался Крошка Ру. Кенгурёнок понимал, что с такой замечательной шпаргалкой, в которой значилась половина его имени, пожалуй, стоит рискнуть.

– Да, пожалуйста, – кивнул Кристофер Робин. – Прошу к доске.

Крошка Ру смело вышел вперёд, взял в лапку мел и написал букву «Р», такую же большую, как в имени Тигры. Только вот первую букву он написал, а как писать вторую (то есть букву «У») – позабыл напрочь.

Крошка Ру повернулся к Тигре, и тот принялся показывать, как пишется буква «У» жестами. К сожалению, это не помогло, и Крошка Ру написал одну закорючку, потом другую, потом стёр их... И на доске, рядом с именем Тигры осталась лишь одинокая буква «Р».

И тут кенгурёнка осенило. Он поставил после буквы «Р» жирную точку, хитро посмотрел на Кристофера Робина и сказал:

– Это мой инцициал.

– Что-что? – не понял Кристофер Робин.

– Инцициал, – повторил Крошка Ру. – Это меня Сова научила: если после первой буквы имени поставить точку, то и писать остальные буквы необязательно. Это и называется «инцициал».

– Не «инцициал», а «инициал», – со вздохом поправил самоуверенного ученика Кристофер Робин. – В общем-то, ты прав, Ру, я и сам иногда так подписываюсь. Но это уместно тогда, когда имя очень длинное и написать его полностью не хватает времени. А в твоём имени всего две буквы, и времени у нас предостаточно. Может, всё-таки напишешь его полностью?

– Да нет, – беззаботно отозвался Крошка Ру, – хватит и инц... инициала.

– Ну хватит, так хватит, – ещё раз вздохнул Кристофер Робин. – Можешь садиться, Ру.

Честно говоря, мальчику и самому уже надоело быть учителем. Но он решил сдержать обещание и довести сегодняшний урок до конца.

– А теперь займёмся арифметикой, – сказал Кристофер Робин. – Пятачок, тебе было задано на дом решить задачу. Ты решил её?

– Да, – ответил поросёнок.

– Прошу к доске, – сказал мальчик.

Пятачок вышел вперёд и прочитал условие задачи, которое ему накануне продиктовал Кристофер Робин.

– У меня было двадцать пять желудей. Пять желудей я отдал Кролику, шесть желудей – Пуху, семь желудей – Иа. Сколько желудей у меня осталось?

– И сколько же их у тебя осталось? – спросил Кристофер Робин.

– Двадцать пять, – не задумываясь ответил Пятачок.

– Так-так-так, – покачал головой мальчик. – Ты, Пятачок, наверное, ничего не понял. Как у тебя может остаться двадцать пять желудей, если большую часть их ты отдал своим друзьям? Тебе что, жалко поделиться с ними?