Лиза Адамс - Каспер и его новые друзья

Рейчел пожала плечами. Она чувствовала себя неловко в компании нового родственника.

– Пожалуй, я поднимусь к себе, не буду вам мешать, – сказала она, вставая из-за стола.

– Спасибо, – поблагодарил ее муж. – Мы собираемся отправиться с Генри в гробницу, где покоится прах наших предков.

«Уж лучше бы мы отправились на экскурсию в хранилище Стайгеров», подумал Генри-Эндрю, провожая взглядом удаляющуюся Рейчел.

– Я вижу, ты уже сыт? – спросил Гордон, оставшись наедине с братом.

Ему не терпелось поскорее покинуть столовую. Обстановка в ней не располагала к душевной беседе.

– Да, мне больше не хочется есть, – Генри-Эндрю отодвинул от себя тарелку.

– Прежде, чем отправиться в гробницу, я хочу тебе кое-что показать, сказал Гордон, поднимаясь из-за стола. – Пойдем.

Он первым пошел к выходу. За ним неуклюжей пингвиньей походкой поплелся мнимый старший брат. Они поднялись по лестнице на третий этаж. Стайгер распахнул дверь в кабинет и немного задержался, пропуская вперед Генри-Эндрю. Потом он направился к сейфу, набрал шифр и открыл его. Генри-Эндрю недоумевающе следил за действиями хозяина замка. Он опасался, что тот его давно разоблачил и что дружелюбный прием – всего лишь очередная проверка. И теперь Гордон собирается вывести его на чистую воду.

«Уж лучше бы я съел эту Чертову овсянку», – подумал мошенник, с опаской поглядывая на широкую спину Стайгера.

Но тот, набрав на панельке второй код, открыл дверцу в отделение сейфа, которое предназначалось для самых важных документов. Он извлек оттуда конверт и протянул брату. Генри-Эндрю, тупо уставившись на Гордона, не решался взять конверт, словно в нем могла лежать бомба.

– Ты не узнал? – удивился Стайгер. – Это же твое прощальное письмо, в котором ты сообщил мне, что покидаешь замок навсегда и отказываешься от наследства в мою пользу. Это несчастье произошло после нашей дурацкой ссоры.

После такого объяснения Генри-Эндрю протянул руку и взял конверт. Он повертел его в руках, а потом распечатал и вынул сложенный вчетверо листок бумаги.

– Я хранил это письмо двадцать пять лет, – вздохнул Гордон. – Я знал, что когда-нибудь верну его тебе.

Он надеялся услышать от брата слова благодарности. Но тот, развернув пожелтевший от времени лист, тупо уставился на неровные строчки и медленно шевелил губами.

Гордон с сочувствием смотрел на мошенника и думал:

«Как я виноват перед ним».

Он отвернулся к окну, чувствуя, что к горлу подступает ком. Гордон опасался расплакаться.

– Ты можешь оставить его при себе, – сказал он, снова поворачиваясь к брату. – Теперь мне незачем его хранить. Настоящий наследник Стайгеров возвратился в замок.

Генри-Эндрю небрежно сложил письмо и сунул его в карман брюк.

– А теперь давай навестим наших предков, – сказал Стайгер, закрывая сейф.

Мужчины покинули кабинет и пошли по коридору. Вскоре они уже спускались по внутренней винтовой лестнице замки.

– Ты помнишь, как в детстве мы, напроказничав, убегали сюда от родителей? – спросил Гордон, поворачивая голову к старшему брату.

– Угу, – угрюмо отозвался тот, стараясь глядеть под ноги, чтобы не свалиться с крутых ступенек.

Выйдя из замка, они пошли по саду. Гордон Стайгер сделал очередную попытку разговорить брата:

– Ты чувствуешь, какой здесь воздух? Я бывал в разных местах, но нигде мне не дышалось так легко.

Генри-Эндрю вертел головой, осматриваясь по сторонам.

«Какой роскошный сад у Стайгера, – думал он. – Моя мамочка, кажется, даже не представляет себе кого собирается облапошить? Наверное, Гордон Стайгер самый богатый человек в Англии. Вот бы мне действительно оказаться его братом, чтобы никогда не покидать замок Варминстер!»

От такой мысли у мошенника загорелись глаза. Гордон, заметив это, решил, что брат расчувствовался и собирается заплакать.

– Дорогой мой Генри, ты такой сентиментальный! – воскликнул он, положив руку ему па плечо.

– Угу, – пробормотал тот, дергая плечом, чтобы сбросить руку Стайгера.

Они углубились в парк и пошли по аллее, со всех сторон засаженной экзотическими деревьями. В тени их было прохладно и свежо. Вскоре мужчины остановились у массивной кованой двери в гробницу. Вход в это родовое святилище Стайгеров был заперт на механический замок и открывался при помощи кода. Гордон посмотрел на брата, предлагая ему самому открыть дверь. Генри-Эндрю взялся обеими руками за металлический круги монотонно, заученно произнес:

– Два оборота влево, один – вправо.

– У тебя хорошая память, похвалил его Стайгер.

Генри-Эндрю сделал нужные повороты, и тяжелая дверь гостеприимно распахнулась перед ним.

– Входи, – пригласил Гордон, протягивая руку и щелкая выключателем.

Гробница озарилась ярким, электрическим светом. От спертого воздуха у Генри- Эндрю потемнело в глазах и перехватило дыхание. Он начал задыхаться.

Стайгер бросил на него понимающий взгляд.

– Я тоже нечасто бываю здесь, – сказал он. – Когда-то мы приходили сюда вдвоем, и нам было хорошо. Но после того, как ты покинул замок, это место стало навевать на меня скуку.

У стены справа стоял огромный старый сундук. Гордон подошел к нему и, открыв крышку, начал перебирать запыленные предметы.

– Вот, это наш школьный альбом.

Он достал из сундука старый, в потрепанной кожаной обложке фотоальбом, а потом поднес его брату. Тот начал медленно перелистывать страницы, Вглядываясь в снимки.

– Помнишь, мы были маленькими мальчиками в коротеньких штанишках, – Гордон указал на одну фотографию. – В этот день мы подрались в саду и вместе свалились на розовый куст?

Стайгер рассмеялся, припоминая детали этого события.

– Мать тогда наказала нас. Ты помнишь, что она тогда сделала?

Услышав этот вопрос, Генри-Эндрю растерялся и покраснел. Он, конечно же, не мог помнить о том, что с ним никогда не происходило.

– Как?! – брови Гордона удивленно взметнулись вверх. – Постарайся припомнить, было так весело!

– Нет, я не могу, – с мучительным выражением лица ответил мошенник.

Стайгер пожал плечами и перелистнул страницу. Его глаза оживились, и на лице появилась загадочная улыбка.

– А этот снимок ты помнишь? – спросил он, указывая на симпатичную белокурую девочку в коротеньком розовом платьице.

– Мы отдыхали в летнем лагере.

Генри-Эндрю готов был провалиться сквозь землю, лишь бы больше не ощущать на себе пристального взгляда Стайгера.

– Это же Элиза! – глаза у Гордона округлились. – Мы были влюблены в эту милую девочку. Она выбрала меня, а ты страшно сердился.

– Мне не повезло, – выдавил из себя Генри-Эндрю, рассматривая фотографию.

Гордон Стайгер вздохнул.

«Ничего, он вспомнит, подбодрил он себя. – Мне нужно быть более терпеливым, дать ему время».