Лиза Адамс - Каспер и его новые друзья

– Но Гордон не пожелал с мной разговаривать, – продолжала Рейчел. – Я стояла под дверью и умоляла открыть. А потом начали раздаваться раскаты грома.

– Мама, – спокойно произнесла Венди. – Может быть, у него наконец, получилось колдовство?

На лице женщин отразилось изумление.

– Господи! – воскликнула она. – Как же я сама до этого не додумалась? Ведь позавчера ночью, когда он вернулся из Египта...

Она запнулась и побледнела.

– Скорее, нам нужно уговорить вашего отца открыть дверь. Он так расстроен, что может разрушить замок!

С этими словами Рейчел бросилась из комнаты. Дети удивленно переглянулись и последовали за матерью.

Расставшись с Гордоном Стайгером, Эндрю уже нисколько не сомневался в том, что разоблачен. Но не решался покинуть замок. Уйти сейчас означало признаться, что он мошенник, а не законный владелец несметных сокровищ Стайгера. При мысли о богатстве у Эндрю загорались глаза. К тому же, он боялся гнева своей матери, которая, конечно, страшно рассердилась бы, если бы Эндрю ретировался. Поэтому, закрывшись в комнате, Эндрю первым делом бросился к телефону. Он быстро набрал нужный номер и стал дожидаться сигнала.

«Только бы она оказалась дома», – молился про себя мошенник.

Спустя минуту он услышал уверенный голос матери:

– Алло, Лора Штейнмец у телефона.

– Мамочка, – запричитал Эндрю. – Мы пропали. Наш план провалился, Стайгер уже не верит в то, что я его старший брат.

– Что?! – возмутилась миссис Штейнмец. – Что за чушь ты несешь?! Как это мог провалиться мой великолепный план?

– Мне так кажется, – робко добавил сын.

И он сообщил матери о последних событиях, которые произошли после того, как они расстались. Он рассказал ей о своем ночном кошмаре. Потом признался, что не выдержал испытания овсяной кашей, чем вызвал подозрение Рейчел Стайгер и ее противной дочери Венди. В завершение он красочно описал поход в гробницу.

– Бездарность! – закричала в трубку Лора Штейнмец. – Неужели ты не мог ради общего дела притвориться, что обожаешь овсянку?

– Но мама, – начал оправдываться Эндрю. – Овсянка – это еще полбеды. Самое страшное было в гробнице, когда Стайгер напялил мне на пальцы какую-то дрянь. Я не сумел ее снять, и поэтому он разозлился. Мамочка, забери меня скорее отсюда! Я больше не выдержу в этом жутком замке!

Некоторое время длилось молчание. Потом мать спросила:

– Что сейчас делает Гордон Стайгер?

– Я не знаю. Он заперся в своем кабинете и никого туда не впускает. Но, дорогая мамочка, – Эндрю перешел на шепот. – Оттуда раздается настоящая пальба. Я не сомневаюсь, что он тренируется, чтобы прикончить меня.

Лора Штейнмец разразилась зловещим хохотом.

– Успокойся, – сказала она. – Если Стайгер до сих пор не сделал этого, то тебе нечего опасаться. А ты, болван, допустил много ошибок. Но, думаю, все еще поправимо.

– Как?! – удивился Эндрю. – Ты не собираешься отказываться от задуманного?

– Отказываться? Нисколько! – уверенно заявила мать. – Жди меня. Через час я буду в замке. Вот, увидишь, пройдет совсем немного времени, и Гордон Стайгер на коленях приползет просить прощение у своего обожаемого старшего брата.

Эндрю совсем не верилось в такую перспективу, но зато он понял, что мать не собирается вытаскивать его из беды. Вместо того, чтобы забрать его из замка, она хочет предпринять еще одну попытку убедить Стайгера. Поэтому, догадавшись, что его страдания не закончились, Эндрю положил трубку и взвыл от отчаяния. Он повалился на кровать и уткнулся носом в подушку.

А в это время Рейчел и дети подошли к дверям кабинета. Выстрелы и раскаты грома к этому моменту уже прекратились. Напуганная тишиной, Рейчел приложила ухо к двери, но. из комнаты не доносилось ни звука. Тогда она попыталась заглянуть в замочную скважину.

– Господи! – воскликнула она, повернувшись к детям. Ваш отец лежит в кресле без движений.

Несчастная женщина положила руку на сердце, на ее глазах выступили слезы.

– Папа! – закричал Артур, вцепившись в дверную ручку.

– Папа, открой! – колотила в дверь Венди.

Но в ответ не последовало ни звука.

– Артур, – попросила сына Рейчел. – Беги за Фрэнком. Пусть он взломает дверь.

Мальчик уже был готов броситься исполнять просьбу матери, как вдруг до них донесся тихий голос Гордона Стайгера:

– Не нужно ломать дверь, сейчас я сам ее открою.

Спустя минуту раздался щелчок замка и перед женой и детьми предстал убитый горем муж и отец. Его лицо было осунувшимся, а волосы растрепаны. Артур и Венди с изумлением смотрели на отца. Им еще никогда не доводилось видеть его в таком состоянии.

– Гордон, – выдохнула Рейчел. – Что случилось?

Она заглянула через его плечо в комнату и ужаснулась. В кабинете все было перевернуто вверх дном: стулья опрокинуты, на полу валялся ворох бумаг и осколки китайской вазы. Густой едкий дым еще не успел рассеяться.

– Входите, – Стайгер повел рукой, приглашая жену и детей в кабинет.

Потом он повернулся и шаткой походкой направился к креслу. Рейчел подняла с пола стулья, поставила их на прежние места и уселась. Дети последовали ее примеру.

– Я не знаю, что делать, – тихо заговорил Стайгер. – У меня больше нет уверенности, что человек, который вошел в наш дом, действительно мой старший брат Генри.

– Как?! – испуганно заморгала глазами жена. – Что ты говоришь?

Она посмотрела на детей. Венди, не скрывая радости, довольно улыбалась, а на лице сына была растерянность.

– Помните, я рассказывал вам о любимой игрушке дяди Генри? – спросил отец.

– Конечно, – ответила Венди. – Я столько раз просила тебя подарить ее мне.

– Так вот, – продолжал он. – Этот человек не сумел снять с рук ловушку для пальцев.

Ну, и что же? – заметила Рейчел. – Это является неопровержимым доказательством того, что он – мошенник.

Стайгер недовольно скривился.

– Как ты не можешь понять? Генри умел открывать ловушку даже ногой! Я понимаю, что прошло много лет, что можно забыть многие вещи. Но это... Он помнит даже код в гробницу. Он помнит, какая половица скрипит в его комнате. Но при этом забывает устройство своей любимой игрушки.

– Так прогони же его скорее! – предложила Венди, которая с самого начала была уверена, что незнакомец никакой не дядя Генри, а обыкновенный самозванец.

– Я не могу, – устало произнес Гордон Стайгер.

– Почему? – в один голос спросили дети.

– Потому что я боюсь.

Его подбородок сильно дрожал, губы скривились, а в глазах светилось отчаяние.

– Чего ты боишься дорогой? – спросила Рейчел.

– Я боюсь, что снова обижу Генри. И тогда он больше никогда меня не простит, – ответил, Стайгер и зажмурил глаза.