Тито Брас - Алладин и султан

- В любое, по твоему выбору.

- Ответь мне на один вопрос. Ты ведь знаешь обо всех моих делах. Скажи мне, принцесса Томарис в безопасности? Я не очень доверяю слову Шандагоа.

- Думаю, что с принцессой все в порядке, - задумавшись, ответил демон Света. - Я еще недостаточно окреп, а этот колдун - порождение Одиархи. Мне трудно сразу разобраться в ситуации. Но я верю, что с Томарис не произошло ничего страшного, - ведь колдун стал беспомощен с того самого момента; как исчез Черный ифрит. Шандагоа сам погубил себя.

- Тогда молю тебя, отправь меня на Смеющийся остров, потому что я люблю принцессу.

- Способность любить дает тебе силу, - сказал Солнечный джинн.

- А способность ненавидеть?

- Она управляет этой силой.

Демон Света нахмурился. Алладин удивленно посмотрел на него.

- Ты опечален, несмотря на то, что одержал победу?

- Ты прав, - кивнул Солнечный джинн. - Я, действительно, опечален. Я скорблю о людях, которые были моими боевыми товарищами, и скорбь моя не меньше твоей. Я печалюсь о Горо, которого схватили морские слуги Шандагоа.

- Так Горо жив? - радостно воскликнул Алладин.

- Нет, - после долгой паузы ответил демон Света. - Горо больше нет. И оставим эту тему. Сейчас я отправлю тебя на Смеющийся остров. И помни: колдун лишен своей силы, но магия острова осталась. Будь осторожен - тебя могут поджидать какие-нибудь неприятные сюрпризы. Шандагоа был горазд на всяческие шутки.

- Я буду осторожен, - пообещал Алладин.

- Мы выиграли только первый бой, - произнес Солнечный джинн. - О, сколько сил и времени понадобится, чтобы вернуть мир в равновесие.

- Скажи мне, - удивился Алладин. - Неужели даже для тебя что-то может быть сложным, ведь ты в совершенстве владеешь искусством магии?

Солнечный джинн нагнулся и поднял с пола отколовшийся от мраморной плиты кусочек.

- Это мрамор, - сказал он, пристально глядя на юношу. - Маленькая частица вашего мира. Путем превращений и колдовства я могу заставить его выглядеть бриллиантом, или цветком, или пчелой... - демон Света называл эти предметы, и осколок мрамора моментально превращался в каждый из них и тут же снова возвращался к своей исходной форме. - Все это иллюзии, с которыми ты уже не раз сталкивался. Но суть этого осколка никакая иллюзия изменить не может. Чтобы превратить этот камешек в настоящий бриллиант, нужно владеть древним искусством магии. Сделать это можно. Но я всегда старался не использовать свое могущество - ни с камешком, ни даже с песчинкой - пока не пойму, какие добрые и злые последствия это вызовет. Вселенная пребывает в гармонии, в Великом Равновесии* Любое бездумное колдовское вмешательство может необратимо нарушить миропорядок. Древние знания опасны, опаснее всех остальных знаний, потому что вслед за ними идет Сила. А магическую Силу надо использовать мудро и лишь при острой необходимости. Зажженный факел всегда порождает тени...

Солнечный джинн снова посмотрел на осколок.

- Мрамор ведь тоже нужная вещь, - улыбнулся он. - Представь себе на секунду, что весь твой мир состоит из одних бриллиантов. Туго бы тебе пришлось. Пусть уж лучше мрамор остается мрамором.

Солнечный джинн улыбался, а Алладин был страшно разочарован. Раньше ему казалось, что любой джинн способен делать то, что ему нравится, поддерживая в мире это самое Равновесие так, как ему хочется, и отгонять демонов Тьмы собственным лучезарным светом. Оказалось, наоборот. Чем выше ты поднялся по ступеням могущества, тем сильнее ограничения, которые ты сам на себя и накладываешь.

- Теперь ты понимаешь, - продолжил Солнечный джинн, - что даже этот осколок мрамора, превратившись в бриллиант, может изменить траекторию звезд. От каждого не только моего, но и твоего действия зависит равновесие всего сущего. Земля и море, свет и темнота, звери и растения - все это задумано хорошо и правильно. Тайфун и поступь слона, падение капли дождя и полет шмеля - все тесно связано между собой, все поступает согласно своей природе. Но мне дана Сила, и я не должен поступать безответственно.

- Но тогда, может быть, тебе лучше всего ничего не делать? - спросил Алладин. - Равновесие лучше всего сохранить, не делая ничего. Пусть люди сами решают свою судьбу, даже не зная последствий собственных поступков.

- Не беспокойся об этом. Люди будут совершать по-прежнему и злые, и добрые поступки, потому что легче совершить поступок, чем от него удержаться. Но ты постарайся делать только то, что не сделать не можешь... И прощай!

- Прощай и ты, Солнечный джинн! - ответил Алладин.

Пространство вокруг него заполнилось туманом, и в следующую секунду он очутился под открытым небом на берегу Смеющегося острова.

Сияло ясное утро. Пахло морем, и у Алладина поднялось настроение, чего давненько с ним уже не случалось. Он двинулся к дворцу колдуна и сам не заметил, как стал тихо напевать. Однако вскоре замолчал. Вроде, не произошло ничего особенного, но Алладин вдруг насторожился, даже в горле у него пересохло.

Юноша никогда не обладал даром предвидения, но постоянные сражения выработали в нем инстинкт опасности. Что-то в нем дрогнуло сейчас, напряглось. Он, не раздумывая, достал меч и приготовился к любой неожиданности.

Алладин замедлил шаг, изучая местность, такую тихую и безмятежную в лучах утреннего солнца. Тишина... Лишь высоко в небе кружили чайки. Ветер стих, ни одна травинка не шевелилась. Но Алладин был уверен, что впереди его ждет опасность.

Нечто подобное было с ним и раньше, но никогда чувство опасности не было таким сильным, тем более, что оно все увеличивалось и обострялось.

Впереди показались остроконечные скалы, очертаниями напоминающие клыки чудовищной пасти. Тропа шла как раз между двух таких «клыков». Именно там на тропу из укрытия вышел закованный в броню воин.

Он побежал навстречу Алладину в полном молчании - ни угроз, ни боевого клича. Глухой шлем с заостренным забралом придавал ему вид остроклювой хищной птицы. Это безмолвное нападение казалось каким-то сверхъестественным.

Алладин поднял меч, ожидая противника. Перед ним наверняка был один из слуг Шандагоа, судя по всему, опытный воин. Юноша знал, чем закончится поединок, но решил драться по-настоящему, как его учили Слотар и Горо и как учила его жизнь.

Спокойно и неторопливо он стал в исходную позицию.

Противник с ходу обрушил на юношу первый удар. Алладин легко уклонился и сделал ответный выпад, проверяя реакцию загадочного рыцаря. Тот отвел клинок клинком и в свою очередь нанес скользящий удар.

По первым же движениям рыцаря Алладин понял, что перед ним выдающийся воин, мастер фехтовального искусства. Это не смутило его - тем выше будет цена победы. Странно было то, что противник не произнес ни слова. Его движения и фигура, хоть и закованная в латы, были смутно знакомы юноше.