Зоя Задунайская - Три апельсина [Итальянские народные сказки]

Кола-Рыба опять присел на ступеньку лестницы.

— Будь по-твоему, король! Ради детей рыбаков я постараюсь достать до дна. Но сердце говорит мне, что я никогда не увижу больше родного сицилийского неба над головой. Дайте мне горсть чечевицы, я возьму ее с собой. Если я погибну в глубинах, вы узнаете об этом.

На серебряном блюдечке принесли чечевицу. Кола зажал ее плоские зерна в руке и бросился в море.

Король поставил часовых у того места, где погрузился в воду Кола-Рыба. Семь дней часовые не спускали глаз с морской глади, а на восьмой день вдруг увидели, что по воде плывет чечевица. Тут все поняли, что Кола больше уже не вернется.

А вслед за покачивающимися на волнах зернами вынырнула удивительная рыба, какой никто никогда не видывал. Верно, одна из тех придонных рыб, о которых рассказывал Кола.

В зубастой пасти она держала драгоценную королевскую корону. Рыба высунулась из воды, положила корону на нижнюю ступеньку лестницы и, плеснув хвостом, исчезла в море.

Никто не знает, как погиб человек-рыба, который пошел на смерть, чтобы избавить бедняков от беды. Но рассказы о нем передавались от деда к отцу, от отца к сыну.

И вот вправду настал черный день Мессины. Все кругом загудело и затряслось. Горы раскалывались на куски и с грохотом рушились вниз. Земля расступалась, и там, где было ровное место, зияли пропасти.

В миг цветущий город превратился в груду развалин. Сбылось пророчество Кола.

Однако люди не ушли из Мессины. Ведь каждому дороже всего край, где он появился на свет и прожил всю жизнь. Оставшиеся в живых выстроили новый город, еще прекраснее прежнего. Он и сейчас стоит на самом берегу голубого Мессинского пролива.

се, о чем здесь рассказывается, случилось в давние времена. А в те времена было так: проедешь день и попадешь в одно королевство, проедешь другой день — попадешь в другое королевство. И, конечно, в каждом королевстве, большое оно или маленькое, был свой король. Потому что какое же это королевство, если в нем нет короля!

Так вот, в те давние годы в густом-прегустом лесу жил дровосек.

Было у него имущества ни мало, ни много: серый ослик, острый топор да веселая песня. Еще был у дровосека славный домик на поляне, а в домике приветливая жена. Как тут не быть счастливым? Он бы и был счастливым, если б жена не печалилась.

Уйдет дровосек в лес или повезет на ослике дрова в город продавать, а жене скучно, не с кем словом перемолвиться. Начнет очаг разжигать — заговорит с огнем, пойдет к колодцу — заговорит с водой, примется стряпать — заведет разговор с ложками и мисками. А они все слушать слушают, отвечать не отвечают. Хоть плачь. И жена дровосека частенько вытирала слезы фартуком.

Вот однажды приходит дровосек домой и говорит:

— Смотри, женушка, что я в лесу нашел!

И подает жене куклу. Жена дровосека глянула и залюбовалась. Она и не знала, что бывают на свете такие куклы. Вся в шелку и бархате, волосы черные, глаза голубые, щечки розовые, губки алые — вот-вот заговорит. Засмеялась жена от радости.

С тех пор она ни разу больше не плакала. Муж уйдет в лес, а жена хозяйничает и все с куклой разговаривает. Кукла, правда, тоже только слушала, но зато смотрела голубыми глазами и улыбалась алыми губками. Вот женщине и казалось, что кукла все понимает.

Время, что дорога — впереди все меньше, позади все больше.

Сидели как-то жена дровосека и сам дровосек за столом в своем домике и ужинали. Кукла тоже сидела за столом и смотрела на них своими круглыми голубыми глазами.

Вдруг кто-то постучал в окошко.

— Кто бы это мог быть? — удивилась жена дровосека.

А дровосек ничего не сказал, поднялся и распахнул окошко. В комнату влетела птица и села на середину стола. Тут и дровосек удивился. Уж птиц-то он перевидал в лесу великое множество, но такой не встречал ни разу.

Птица отвесила поклон хохлатой головой и заговорила человеческим голосом:

— Пусть в вашем доме всего будет вдоволь, кроме слез и горя.

— Спасибо за приветливое слово, — сказал дровосек, который часто бывал в городе на базаре и научился там любезному обхождению. — Но не скажете ли вы, крылатый синьор, кто вы такой?

— Я чудо-птица — говорящий попугай. А прилетел я к вам вот зачем. Нужна мне кукла, та самая, что сидит у вас за столом. Хозяйка моя, прекрасная Розалинда, не перестает скучать по ней с тех пор, как ее потеряла. Белка, что живет на сосне у крыльца, как-то увидала куклу в окошко, рассказала голубоперой сойке, та — сороке, сорока же принесла эту весть на хвосте прямо ко дворцу, где живет ее кума — придворная ворона. Ну, а про что знают сорока да ворона, то известно всему птичьему народу. Вот я и прилетел за куклой.

— Эх, женушка, — сказал дровосек, — ведь и впрямь придется отдавать куклу, раз нашлась хозяйка.

Но жена дровосека схватила куклу и крепко прижала ее к груди.

— И не подумаю отдавать. Я ее лелеяла, словно родную дочку, а теперь вдруг отдай какой-то неведомой Розалинде, о которой я и слышать никогда не слышала.

— Как? — удивился попугай. — Вы не слышали о мудрой и прекрасной Розалинде! Ну, так я расскажу вам о ее славных и добрых делах. Слушайте же.

Жил богатый купец. Была у него дочь, прекрасная, как месяц и солнце, вышедшие разом на небо. Звали ее Розалинда.

Однажды купец собрался в дальнее плавание, в заморские страны. Перед отъездом он спросил у Розалинды:

— Дочь моя, что привезти тебе в подарок из далеких краев? Может, расшитое золотом платье, может, драгоценное ожерелье?

— Ах, отец, не надо мне ни платья, ни ожерелья. Если уж ты решил сделать мне подарок, привези чудо-птицу — говорящего попугая, что живет в заморской стране. Ты приставил ко мне трех старых нянек, но они только ворчат на меня да ссорятся между собой. Есть у меня любимая подружка, красавица кукла, но она не умеет говорить. Так что ты сам понимаешь, как мне нужен говорящий попугай.

Посмеялся купец над причудами своей дочки, но обещал исполнить ее желание. Потом сел на корабль и отправился в дальний путь.

Розалинда осталась со своими тремя няньками. А надо вам сказать, что няньки так пеклись о ней, словно она была неразумным ребенком. Шагу ей не позволяли ступить, пылинке на нее не давали упасть. За два дня надоели они Розалинде до смерти. Ведь ей уже исполнилось шестнадцать лет.

На третий день, когда няньки еще крепко спали, Розалинда взяла свою любимую куклу и тайком убежала в лес погулять.