Тим Робинс - Алладин в стране теней

Обезьянка с жадностью ела лепешку. А Алладин сидел на холодной ступеньке и улыбался своему исхудавшему смешному другу.

– Ешь, ешь, Абу, все твои беды теперь позади, – говорил он, укутывая обезьянку полой своего халата.

Насытившись, Абу вздохнула и опять заговорила:

– Когда я увидела тебя там, у шатра, бездыханного, я так испугалась. Ведь я подумала, что эти злодеи убили тебя. Я сидела рядом с тобой и плакала. А потом разбойник, у которого были дорогие одежды и взгляд шакала, схватил меня. Я хотела бежать, но он крепко держал меня. Я впилась ему в палец своими острыми зубами. Он громко вскрикнул и швырнул меня в песок. Тогда разбойники посадили меня в мешок и привязали к седлу коня, на котором ехал предводитель. «Что сделаешь ты с этой тварью?» – спросил один из разбойников своего атамана. «Я отдам ее своему белому тигру. Вот позабавимся мы все, когда он разорвет эту жалкую обезьяну на куски», – ответил злодей. Представь, каково было твоей бедной Абу слышать все это... – обезьянка всхлипнула и крепче прижалась к Алладину, продолжая свой рассказ, – я сжалась в комок и приготовилась к самому страшному. А разбойники еще долго скакали в ночь. И мешок больно колотился о ноги коня. Голова моя кружилась, и казалось, что я умру в дороге. Но вот бешеная скачка прекратилась, и разбойники принесли меня сюда. Они положили мой мешок вместе с другими тюками на этой площадке. Я постоянно шевелилась, пытаясь выбраться из мешка и случайно закатилась вот под эту ступеньку, – и Абу указала на небольшую выбоину под нижней каменной плиткой, – я слышала как разбойники уносят награбленное добро в глубь подземелья и возвращаются назад. Их приближающиеся шаги наводили ужас. Но все же они не замечали меня. А потом разбойники уже собрались уходить, и тут атаман вспомнил обо мне. И злодеи принялись искать. Но, видимо, они спешили куда-то, потому что поиски их были недолгими. «Скоро мы вернемся сюда опять, – сказал главарь, – и уж тогда обыщем каждый уголок». Разбойники покинули подземелье и, слава Аллаху, больше не возвращались. А я, вот уже неизвестно сколько, нахожусь в этом склепе, где так холодно, темно и мерзко, – обезьянка замолчала.

– Ладно Абу, пойдем отсюда, – сказал Алладин и стал подниматься вверх по лестнице.

– А как же ты нашел меня? – спросила обезьянка.

– Это длинная история, я расскажу ее тебе, когда мы выберемся из этого злополучного подземелья.

Алладин уже почти поднялся наверх, и свежий ветер дул ему в лицо. Вдруг песок запрыгал по ступенькам, и камень-валун оказался на своем прежнем месте. Темнота окутала юношу и обезьянку, которая сидела на плече хозяина.

– Ой-ой-ой, что случилось? – закричала Абу.

Алладин поднялся на последнюю ступеньку и со всей силы хлопнул по камню. Ведь он был уверен, что именно после его отчаянного шлепка вход открылся. Но на этот раз камень и не думал шевелиться. Юноша упирался в него руками, толкал, колотил, гладил и даже дул... Но камень был неподвижен. Какая-то колдовская сила удерживала этот серый упрямый валун.

– Что же нам делать, теперь мы оба попали в ловушку, – в отчаянии проговорил Алладин.

Обезьянка хлопала глазами и тревожно глядела на хозяина.

– А вдруг сюда явятся бандиты, ведь они обещали вернуться, – тихо пролепетала она.

– Ну что ж, чему быть того не миновать, – сказал Алладин, – пошли осмотрим пещеру. Быть может, нам удастся найти какой-нибудь выход из этого каменного мешка.

Он поднял свой светильник, который слабо горел в темноте, потому что масла в нем осталось мало, и стал спускаться вниз. Миновав круглую площадку, Алладин и Абу направились в глубь пещеры. Юноша шел первым, освещая путь и внимательно осматривая мрачные стены подземного коридора, который то сужался, то расширялся. И вот впереди друзья заметили странное мерцание. Подойдя поближе, они замерли, пораженные увиденным. Прямо перед ними возвышалась огромная зала с высокими мраморными колоннами, освещенная горящими факелами. А кругом были горы невиданных сокровищ. Золотые и серебряные слитки, монеты, чаши и сосуды изысканной работы... И все это лежало кучами, словно песок или галька. Алладин и Абу пробирались среди огромных сундуков и ларцов, наполненных сверкающим жемчугом, ярко-алыми рубинами, изумрудами и бирюзой. А кругом благоухали изысканные ароматы. Веяло алоэ, тимьяном, шафраном и еще какими-то более тонкими запахами, которым юноша не знал названия.

Все эти богатства способны были помутить рассудок. Но Алладин спокойно взирал на сокровища тайной пещеры. Он думал о том, что эти драгоценности, собранные здесь в таком количестве, абсолютно бесполезны: как песок в пустыне. Разве могут они, запрятанные навсегда от человеческого глаза, хоть кого-нибудь сделать счастливым?

И ведь за каждой этой вещью стоял разграбленный караван и тысячи погубленных жизней. Но все же вещей было слишком много, и Алладин подумал о том, что вряд ли Повелитель Гор со своими разбойниками мог даже за долгие годы накопить столько сокровищ и диковинных вещей. Некоторые украшения, монеты были настолько древними, что даже потемнели. «Видимо, здесь скрывается какая-то тайна», – решил юноша.

Алладин шел все дальше и дальше. А обезьянка Абу, которая вначале с опаской поглядывала по сторонам и молча пробиралась за своим хозяином, но убедившись, что вокруг никого нет, осмелела и схватила горсть золотых монет. Как только она дотронулась до сокровищ, раздался страшный гул. Стены затряслись, и сверху стали падать огромные камни. Алладин схватил Абу и бросился к выходу. Он ловко уклонялся от камней, которые проносились перед ним то справа, то слева.

– Брось эти монеты, – кричал юноша обезьянке, которая от страху обхватила голову лапками и зажмурила глаза.

– Да я все выбросила, – схитрила Абу. Одну монетку она все-таки сжимала в своем маленьком кулачке.

– Немедленно бросай все, что ты спрятала, глупая воришка, иначе этот каменный дождь превратит нас в лепешки, – с досадой воскликнул Алладин.

Абу бросила монету. Та, звякнув, покатилась по мраморному полу. Камни перестали сыпаться. А золотой кругляш, сверкая, катился между огромными серыми глыбами. Камни лопались, как мыльные пузыри, исчезая прямо на глазах. Монета все катилась. Как вдруг, о ужас, огромная ладонь, на которой мог бы спокойно уместиться шатер, остановила монету. Толстенный палец великана вдавил ее в пол.

Алладин, дрожа от ужаса, смотрел на этого неизвестно откуда взявшегося исполина. А он, как гора, громадный и необозримый, возвышался перед пленниками пещеры. По сравнению с этим великаном, юноша ощущал себя маленькой букашкой. Ведь даже его сапог, с загнутым к верху носом, был больше похож на корабль. Длинная белая борода колосса спускалась вниз. И вдруг ужасный голос оглушил Алладина и Абу.