Тим Робинс - Алладин в стране теней

– Я – Дух Пещеры! Как смели вы войти сюда и прикоснуться к сокровищам? Теперь вас ждет неминуемая смерть, как всех, кто когда-либо проникал сюда.

И Алладин, который от ужаса втянул голову в плечи и глядел вниз, вдруг увидел огромное множество белых черепов, разбросанных по полу пещеры.

– Скоро к ним прибавятся и ваши головы, – прогремел страж сокровищ.

Алладин побледнел и, глядя на великана, глаза которого из-под косматых бровей сверкали молниями, дрожащим голосом заговорил:

– Не убивай нас, Дух Пещеры. Это моя глупая обезьянка, схватила несколько золотых монет. Но ведь не может такой великий Дух обижаться на ничтожное маленькое существо. Прости ее. А мне вообще не нужны твои сокровища, и я до них даже не дотронулся.

– Тогда зачем ты пришел сюда? – спросил страж-исполин. Но голос его уже не был таким грозным, по всему чувствовалось, что вежливая речь юноши немного смягчила его.

– Я пришел, чтобы забрать вот эту глупышку, свою обезьянку Абу. Ее оставили здесь разбойники Повелителя Гор, – Алладин перевел дыхание и почувствовал, что страх отпустил его. Юноша поднял лампу и, глядя на нее, продолжал. – Я ищу джинна Хатиба, который жил в этом старом светильнике. Говорят его можно отыскать в Стране Духов.

– Ох, Страна Духов, – печально вздохнул страж пещеры. Великан неожиданно уменьшился в размерах и присел на горку дорогих шелков. Он оставался по-прежнему большим, но все же теперь Алладин был ростом с его сапог, который, следует заметить, доходил почти до самого колена великана. Алладин и Абу смотрели на уменьшившегося исполина. Дух Пещеры поглаживал свою седую бороду. Глаза его потухли и совсем скрылись под лохматыми бровями.

– Ты молодец, Алладин, – прошептала обезьянка, – попал в самое яблочко, когда вспомнил про Страну Духов. Он же все-таки тоже дух, хоть и не прозрачный. Смотри, старик смягчился и даже немного раскис.

– Тише, не тараторь, – тихо сказал Алладин осмелевшей Абу.

А страж пошевелился и, посмотрев на юношу, заговорил. И голос его был, как удаляющийся гром:

– Да, нет на земле прекраснее места, чем заоблачная Страна Духов. Это родина всех джиннов. Ох, как много сотен лет минуло с той поры, когда я покинул этот чудесный край. А в мире людей обрел я неволю. Один могущественный колдун заманил меня в эту пещеру и наложил вечное заклятье. И с тех пор я стал бессменным стражем этих сокровищ. Шло время. Один хозяин-колдун сменял другого. И вот теперь этой пещерой владеет Бадахшан, называющий себя Повелителем Гор. Он самый наглый и заносчивый из людей, которых я успел повидать на земле. «Где ты, раб пещеры, покажись, все ли на месте, хорошо ли ты несешь свою службу, раб пещеры?» – вот все слова, что я слышал за эти долгие годы. Он считает меня рабом, а себя всемогущим повелителем. Но на самом деле рабом является Бадахшан. Завладев этими сокровищами, он попал под их тайную власть. Теперь он должен множить эти несметные богатства, добывая новые изысканные вещи, золото и драгоценности. До конца своих дней он не воспользуется ни одним камушком, потому что душа его иссушена злодеяниями и истерзана алчной страстью наживы...

Дух Пещеры замолчал. А Алладин с притихшей Абу, замерев, глядели на печального стража-исполина.

– Ну что ж, Алладин, – заговорил Дух снова, – чувствую я, что душа твоя чиста, ты не вор и не трепещешь перед богатством. К тому же ты когда-то великодушно отпустил моего троюродного брата Хатиба на свободу... Поэтому я не причиню тебе зла. Более того, я подарю тебе волшебный ковер.

– А я думала, что ковры-самолеты только в сказках бывают, – вставила Абу. Страж пещеры погрозил неугомонной обезьянке пальцем и продолжил: – Этот ковер знает, где Страна Духов. Садитесь на него и отправляйтесь в путь. Спешите. Скоро разбойники будут здесь...

Дух Пещеры стал бледнеть, готовый вот-вот исчезнуть.

– Спасибо тебе, о всемогущий страж! Но как же нам выбраться отсюда?! – крикнул Алладин. Он подбежал к Духу Пещеры, который стал уже совсем прозрачным и еле различимым среди пестрых дорогих тканей.

– Повтори те слова, что сказал, когда входил сюда, – ответил Дух Пещеры и исчез.

А нагромождение ярких тканей, перед которым стоял Алладин, вдруг зашевелилось. И, расталкивая рулоны сверкающей парчи и тонких шелков, наружу вырвался коврик, скатанный в трубочку. Он, словно подброшенный невидимой рукой, взмыл вверх, а потом плавно опустился и расстелился перед стоящим в недоумении юношей. Два круглых подсолнуха были вытканы на его бархатистой поверхности ярко-голубого цвета. А чуть ниже сверкал серебристый месяц из тонких нитей. Абу с интересом рассматривала ковер.

– Смотри, – сказала она, – цветы как два глаза, а месяц – как рот. Ну и глупая рожица у этого коврика, – захихикала обезьянка.

Неожиданно глазки-подсолнухи зашевелились. Месяц-ротик растянулся в улыбке, и тихий голосок проговорил:

– Садись, мой господин. Повелевай, куда лететь...

Алладин и Абу сели на ковер, и он, поднявшись на небольшое расстояние, закружил по залу.

– Ну и ну. Всякие чудеса я успел повидать, но говорящих и летающих ковров и вообразить не мог.

Коврик плавно кружил над сверкающими сокровищами пещеры. Обезьянка прыгала по ровной и мягкой спине коврика. Он слегка пружинил под ней, подбрасывая проказницу вверх.

– К выходу, братец-коврик, – скомандовал Алладин и громко чихнул. И это было неудивительно. Ведь ковер пролежал здесь, наверное, тысячу лет и ужасно запылился. Теперь, когда ковер быстро приближался к выходу, обезьянка уже не резвилась, а тихо лежала на нем. Она с жадностью смотрела на переливающиеся драгоценности. Они манили ее. И Абу, не выдержав, схватила из одного сундука, который стоял почти у самого выхода, небольшое бирюзовое ожерелье. И снова посыпались камни и затряслись стены...

– Черт побери! Ты опять!..

Но, не успев договорить, Алладин увидел проем у верхней ступени лестницы, к которой они приближались. Через мгновение они были на свободе. Вечернее небо в россыпи сверкающих звезд смотрело на счастливых беглецов. А луна бледным сиянием освещала холм. Кругом было тихо и безветренно.

– Ты несносна, Абу, в самый последний момент опять что-то схватила. Ты, наверное, если бы смогла добраться до неба, и луну спрятала бы под мышку, – укоризненно глядя на обезьянку, проговорил Алладин. Абу весело посмотрела на луну, которая была так похожа на круглую серебряную монету, и захихикала.

– Спасибо тебе, о дружище-коврик, ты спас нас от неминуемой гибели, – сказал юноша, поглаживая бархатистую спину своего друга.

– Ты сам себя спас, назвав волшебную формулу, – отозвался чудо-коврик.

– Да ведь я только сказал «Черт побери», – удивился Алладин, – неужели это и есть волшебные слова, открывающие подземелье?