Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Вы плакали, у вас глаза красные.

Татьяна Сергеевна отвернулась. Потом сказала:

– Врачи же сказали: надежда есть.

Да, врачи так сказали. Когда Кольку принесли в лагерь и Ольга Алексеевна его осмотрела, оказалось, что везти его в город нельзя – опасно. Вызвали врачей в лагерь. Те тоже не решились его перевозить: дорога длинная, тряская, всё может случиться.

Колька лежал в изоляторе, под капельницей. Сюда из городской больницы доставили оборудование и лекарства. Ежедневно Василий Николаевич привозил из города главного врача.

Колька пришёл в сознание только через два дня, но пошевелиться не мог. Кроме сломанной ноги, двух рёбер и запястья, он повредил себе позвоночник.

– Хорошо ещё ветки смягчили падение, – сказала Ольга Алексеевна.

Ася к Кольке идти боялась. К нему не пускали. Она, может быть, пробилась бы, только вот…

И Ася убегала в лес за Ближние ворота, на остров, через Колькин брод, на Солнечную поляну. Она совсем не летала в эти дни, будто разучилась.

– Ася, Сдобная булочка спрашивает, придёшь ли ты на званый вечер. Они спектакль поставили домашним театром.

– Сева, ну какой званый вечер?!

– Надо пойти. Сдобная булочка может помочь. Она всех знает, у неё связи, она даст какой-нибудь совет.

Ася вздохнула.

– Тогда я без званого вечера, ладно?

– Хорошо, я с ней поговорю.

Ася ходила к Королевскому ужу. Покормила его молоком, взяла в руки, хотя больше всего на свете боялась змей. Шёпотом попросила:

– Пусть Кукумбер, ну, то есть Колька Огурцов, поправится.

Королевский уж отвёл глаза.

Ася вспомнила, что есть ещё Серый слон, который исполняет желания, когда у него хорошее настроение, – надо только повиснуть на оставшейся половине его хобота. Ася побежала к Серому слону. Она будет висеть на хоботе и днём, и ночью, она дождётся этого хорошего настроения! Но ещё издали Ася увидела, что на хоботе висят Василий Николаевич и четыре Колькиных брата. Василий Николаевич поджал ноги, чтобы не доставать до земли. Ася постояла и пошла к реке.

Вечером, после отбоя, пришёл Сева.

– Одевайся, – сказал он. – Сдобная булочка тебя ждёт.

– Сегодня же спектакль, разве ей до меня?

– Не будет никаких спектаклей и прочих развлечений, пока Колька не поправится. Все лесные жители так решили. Пойдём?

У Сдобной булочки собрались Старый гном, Степан и Василиса, Белый монах, Королевский уж, Горыныч, Ёж, Манюня с Марусей. Ася от такого общества растерялась. Она хоть и была больше всех ростом, но чувствовала себя маленькой и очень боялась сделать что-нибудь не то.

– Садись, садись, дорогая, – сказала Сдобная булочка.

Десять гномов тут же притащили огромную для их роста подушку. Ася присела на краешек. Взрослые гномы сели на высокие табуреты, а Горыныч, Ёж, Сева и девочки забрались на стремянку, к Асе поближе.

– Ох, деточка, – сказала Сдобная булочка. – Расскажи нам, что же произошло.

Как боялась этого вопроса Ася! От гномов ведь не скроешь, они знают, что она умеет летать. И Ася всё рассказала. Может быть, её пылающие щёки послужат хоть малюсеньким наказанием? «Никогда больше не буду летать!» – подумала она.

– Вот ещё, даже не думай, – прошелестел Королевский уж, обвиваясь вокруг её ног. – Одно с другим никак не связано.

– Ещё как связано! – шёпотом заспорила Ася и ужаснулась: – Вы мысли читаете?

– Ладно, не буду больше, – недовольно пообещал Королевский уж, кладя голову ей на колено.

– Ох-ох-ох! – вздохнула Василиса. – До чего же вы бестолковый народ! Тебя летать научили, а ты…

– Бабушка!!! – хором крикнули Сева, Горыныч и Ёж.

– Да-а, – попыхивая трубкой, протянул Старый гном, – твоей беде теперь трудно помочь…

– Но ведь можно? Можно, да? А как?

– Если бы ты знала как, ты бы не спрашивала даже! – рассердилась Сдобная булочка.

– Пожалуйста! – взмолилась Ася.

– Я категорически против! – сказала Василиса. – Это может стоить ребёнку жизни. И вы прекрасно об этом знаете!

– Бабушка!!!

– Что «бабушка»?! Ну что «бабушка»? Да если с ней что-нибудь случится, ты, Сева, первый себе этого не простишь.

– У неё уже случилось, – нахмурился Сева. – У неё друг умирает.

Сдобная булочка хлопнула в ладоши:

– Вот что! Манюня, Маруся, заварите-ка нам успокоительного чаю: Ася вся дрожит.

– Я не дрожу.

– Дрожишь, дрожишь, – махнула рукой Сдобная булочка.

– Васю очень жалко, – сказал Степан.

Ася не сразу поняла, что это он о Василии Николаевиче.

Старый гном набил трубку свежим табаком и сказал:

– Знаете что? Мы ей расскажем, а она пусть сама решит, что ей делать.

– Я всё что угодно! – заторопилась Ася. – Я куда угодно пойду, что хотите сделаю… Я буду…

– Да выслушай сначала! Тебе в Грозовой дом идти придётся! – сказала Сдобная булочка и вдруг расплакалась.

– В Грозовой дом?!

У Аси опустились руки.

Через час все вышли проводить Асю до лагеря, наперебой рассказывая всё, что слышали когда-либо о Грозовом человеке. Оказывается, его никто не видел. Но сколько о нём слухов, толков, сказок (одна другой страшнее), историй, легенд! С разных сторон на Асю посыпались советы, но она слушала вполуха. Не очень помог ей и успокоительный чай Сдобной булочки. Как она, обычная девочка, пойдёт к тому, кого боятся даже гномы?! Даже Белый монах и Королевский уж! Да она не посмеет ни на шаг приблизиться к его дому!

– Найти Грозовой дом можно, конечно, только в грозу. Страшную, сильную грозу, – рассказывал Старый гном.

– Но ты не волнуйся, – успокоила её Сдобная булочка, – завтра к ночи гроза соберётся. Мне одна знакомая ласточка сказала.

– Вы мне поможете? – с надеждой спросила Ася. – Вы пойдёте со мной?

Гномы замолчали.

Наконец Василиса произнесла:

– Нет, Ася. Есть дела, в которых гномы бессильны. Если ты хочешь помочь Коле, тебе придётся справиться одной.

– Помочь ему может только чудо, – объяснил Старый гном, – а чудеса привередливы. Они не любят суеты. Если ты берёшься за это чудо, тебе до конца придётся быть с ним один на один. Поэтому подумай хорошенько.

Асе на спину будто взваливали мешки с булыжниками, один тяжелее другого. Она кивнула и, попрощавшись, пошла к своему корпусу. Тихо скрипнула дверь, но Асе было всё равно: поймают её вожатые, ну и что? Проходя мимо их комнаты, она услышала Ленины всхлипывания и чей-то утешающий голос.

– И ведь по глупости, по дурости, перед ребятами храбрость хотел показать, наверное, – плакала Лена. Ей было жалко Кольку, страшно за себя и нестерпимо стыдно перед Василием Николаевичем.

Ася бросилась в палату. Скорей бы гроза! И пусть она будет пострашнее, самая страшная, самая чудовищная гроза в мире!