Голдберг Холли - Опоссум по имени Апельсинка [litres]

– Хватит есть, давай придумаем, как помочь Апельсинке.

Большой Оп перестает плеваться белыми комочками, поднимает голову и смотрит в небо. Наверное, он наелся – потому что спрашивает:

– Это ты про сестру?

– Да! Она попала в логово чудищ, помнишь?

Большой Оп прищуривает глаза и театральным шепотом говорит:

– У меня тут уже сложился один план…

Антонио и Амлет не знают, что за план, но с облегчением выдыхают.

– Правда? – радуется Антонио. – Вот здорово! А какой план?

Большой Оп встает на задние лапы и отряхивается всем телом. Объедки и остатки летят во все стороны. Он запускает пальцы в шерсть на макушке и привычно взбивает шевелюру.

Антонио и Амлет терпеливо ждут.

Потом отец потягивает себя за хвост, чтобы распрямился. Выдергивает из щели в темном асфальте сорняк с жестким стеблем и начищает им зубы. Отбрасывает сорняк, щелкает зубами и восклицает:

– А теперь – КУВЫРОК!

С этими словами Большой Оп прыгает вперед, упирается передними лапами в землю, а задние подбрасывает высоко в воздух и, изогнув изящно хвост, делает довольно приличное колесо.

Амлет смотрит широко открытыми глазами. Антонио спрашивает:

– Это что, весь план – крутить колесо?

Большой Оп поднимает передние лапы к небесам.

– Постановка – вот что главное! Вас что, ничему не учили?

В голосе Амлета слышится нотка иронии:

– Мы, наверное, это проболели.

Большой Оп откашливается и ступает в круг света от уличного фонаря. Выглядит зрелищно, но, кажется, ничего опасного не предвидится. Он произносит медленно и веско:

– Надо найти вашу мать.

Антонио больше не может сдерживаться:

– И весь план? Найти маму? Что ж ты нам раньше не сказал!

– И как ты ее собираешься искать? – добавляет Амлет. – Мы не видели ее уже много дней.

Впрочем, Большого Опа их крики нисколько не беспокоят. Он легкомысленно пожимает плечами:

– Да не беспокойтесь вы, спиногрызы, найдем уж как-нибудь. Ваша мама обожает скакать и прыгать. И особенно – танцевать в лунном свете.

Антонио презрительно отвечает:

– Мама никогда не скачет и не прыгает.

– И в лунном свете тоже не танцует, – добавляет Амлет.

Большой Оп издает стон:

– Эх, молодежь! Совсем вы не знаете своих родителей. Вот она, трагедия современности!

Амлет отвечает:

– Тебя-то, конечно, не знаем. Мы же только сегодня познакомились.

Большой Оп хватает себя за хвост и щелкает им, словно кнутом.

– Я вам говорю: ваша мама обожает скакать и прыгать. И точка.

Амлет отвечает дрожащим голоском:

– Э-э… да… конечно, как скажешь… Большой Оп.

Большой Оп разворачивается и делает мимолетное танцевальное па.

– Уходим в левую кулису.

Не давая сыновьям опомниться, Большой Оп падает на все четыре лапы, бежит к столбу, от которого тянутся телефонные провода, и энергично лезет вверх. Амлету и Антонио ничего не остается, кроме как последовать за отцом.

С ловкостью и сноровкой, которые в нем было трудно предположить, Большой Оп ступает на провода, протянутые между столбами. Под его весом провода прогибаются и пружинят, а Большой Оп распевает во все горло, так что номер получается потрясающий.

Братцы ужасно боятся отстать и даже не вспоминают о том, что никогда еще не уходили так далеко от привычных мест. Им кажется, что они ползут по проводам несколько часов подряд.

Наконец Большой Оп останавливается на перекладине, выходящей на широкий поток огней.

Никогда еще Антонио и Амлет ни видели такой широкой асфальтовой тропы. С одного бока она красная, а с другого светится белым. Амлет шепчет Антонио:

– Смотри, сколько чудищ! Жуть, правда?

Большой Оп обвивает хвостом провод и, перекрикивая производимый чудищами грохот, провозглашает:

– Взгляни, о пилигрим!

Антонио в недоумении:

– Ты что, вел нас посмотреть на миграцию чудищ?

– Что такое миграция? – шепотом спрашивает Амлет.

Вместо ответа Антонио пристально смотрит вперед, туда, где провода взбегают на огромную башню. Башни эти, одна за другой, стоят посреди широкой асфальтовой тропы, и добраться до них можно только по воздуху.

Большой Оп тоже вглядывается в даль:

– Ваша мама – на той стороне.

Антонио в ужасе делает шаг назад:

– Я не пойду! Я не могу! Я высоты боюсь! Да, боюсь! Я, конечно, большой, но еще маленький! Точно, пусть меня зовут Малыш!

Амлет шепотом поддакивает:

– Я тоже не могу.

Большой Оп в недоумении смотрит на сыновей:

– Что – не можете?

Амлет отвечает за обоих:

– Мы не можем перейти по проводам надо всеми этими машинами и грузовиками.

Большой Оп фыркает:

– Да не собираюсь я идти по проводам! Я просто хотел показать вам, какой отсюда вид.

Пятнистый язык исчезает в пасти, Большой Оп хватается за столб и лезет вниз. Амлет и Антонио ничего не понимают. Если он не собирается перебираться через тропу по воздуху, то что же – надо идти по земле?

– Ты что! – кричит Антонио. – Там столько машин, грузовиков, у нас ничего не получится!

Но Большой Оп ничего не отвечает.

Спрыгнув на землю, он идет к груде камней. В щелях между камнями проросли сорняки. Земля вокруг поникших зеленых побегов усеяна обрывками бумаги и пластиковыми пакетами (их много, и они по большей части рваные). Большой Оп явно знает эти места и идет быстро, но не по прямой, а зигзагом, и наконец выходит к большому входу в ливневую канализацию, которого не видно было за камнями.

– Идите за мной. Гуськом. И не вздумайте гоняться за жабами. Или болтать с крысами. Нет у нас времени слушать их болтовню!

Ливневая канализация перекрыта решеткой. Антонио и Амлет с легкостью пролезают внутрь, а вот для Большого Опа расстояние между прутьями маловато, поэтому ему приходится выдохнуть и протискиваться по миллиметру. Наконец он пробирается через решетку и радостно восклицает:

– Для настоящего артиста тело – послушный инструмент!

В канаве течет ленивый тонкий ручеек. Большой Оп идет первым. Антонио и Амлет бегут следом, оскальзываясь в грязи. Очень скоро темнота вокруг оживает. Сначала они слышат жабье кваканье. Амлету очень нравятся амфибии – на вкус, конечно. Но после исследования мусорных баков все трое опоссумов сыты, и к тому же Большой Оп велел не останавливаться.

Затем Антонио и Амлет сначала слышат, а потом уж видят крыс. Что-то шуршит, поскрипывает, а потом слышится свистящий шепоток:

– Эй, вы здесь первый раз? Поболтаем? Черепаху недорого – надо?

Большой Оп все так же идет вперед и лишь ворчливо обрывает невидимок:

– Ничего нам не надо, отвяжитесь!

Еще через несколько шагов что-то ударяет Антонио в спину. Камушек. Опоссум оборачивается и видит во тьме бесчисленные глаза. Услышав его аханье, Большой Оп встает на задние лапы и рычит: