Ира Малинник - Ирландские сказки [СИ]

— Спасибо, милый рыбак, — отвечала она теплым голосом. — Я не забуду твою доброту.

И с этими словами русалка тотчас скрылась под водой, обдав на прощание Симуса прохладными морскими брызгами.

Парень же, плывя к берегу, ни на минуту не задумался о том, что держал в руках и новую хижину, и новую лодку. Ему было хорошо и спокойно от того, что он вернул прекрасной русалке ее пропажу, поэтому он нисколько не беспокоился о том, что еще долгие годы ему предстояло ловить рыбу, чтобы прокормить себя и старого Торина.

Но тем вечером, готовясь ко сну, Симус ловил себя на том, что часто думает о морской деве. Ему казалось, что нет в мире девушки прекраснее нее, и нет никого, кто был бы так добр, нежен и ласков, как она.

Симус был вовсе не глуп: он понимал, что морской деве не жить на суше. Но все-таки, лежа в кровати, он смотрел в темноту за окном и улыбался, представляя, будто бы русалка обратилась в обычную девушку и согласилась стать его женой.

А наутро Симуса разбудили крики и смех за окном. Едва только он встал с кровати, снаружи послышался голос Торина:

— Вставай, сынок! Вставай скорее!

Симус выскочил из дома и опешил: прямо на пороге стояла та самая девушка, которая вчера плеснула в него водой! Но вместо изумрудного хвоста у нее из-под платья виднелись стройные красивые ножки, на которых она держалась так легко и уверенно, словно с ними родилась.

На светлых волосах лежала искусной работы тиара, а в руках девушка сжимала корзинку, накрытую полотном, сквозь которое пробивался блеск драгоценных камней.

Сияя, девушка подбежала к Симусу и тотчас обняла его, прижав голову к груди.

— Мой милый рыбак! — воскликнула она, целуя его лицо, — я полюбила тебя давно, наблюдая за тобой в море. Ты казался мне умным и сильным, но я боялась покинуть морское дно ради человека, потому что с детства мне твердили, что люди могут быть жестокими и злыми. Не сердись, но я проверяла тебя с помощью своего перстня, и как же я счастлива, что ты мне его вернул! Я знаю и про вашу хижину, и про худую лодку, и поэтому я помогу тебе во всем — если только ты согласишься взять меня в жены.

И Симус понял, что влюбился в нее так же сильно, как и она любила его. И ему не нужны были от нее драгоценные камни и шелка — с такой нежностью смотрела она в его глаза.

И потому он крепче прижал ее к себе и, под радостные крики соседей и друзей, спросил:

— Назови же мне свое имя, и я возьму тебя в жены немедленно.

— Мюренн, — отвечала она, — что значит «рожденная морем».

И Симус был ей таким же хорошим мужем, как и она ему заботливой женой, и вдвоем они воплотили в жизнь все его мечты и подарили счастливое будущее своим детям.

А что до изумрудного перстня — с того дня Симус, не снимая носил его, каждый день омывая соленой водой ирландского моря, и благодарил судьбу за самую большую драгоценность в своей жизни.

Давным-давно, когда в Ирландии воздух был сладок как мед, а трава доставала людям по пояс, король эльфов перебирался через лесную реку.

Река была быстрой и бурной, а дно ее было усеяно острыми валунами. И, когда король верхом на белоснежном скакуне перебирался по камням, конь оступился, и с его копыта отлетела серебряная подкова. Коснувшись камней, подкова тотчас разбилась на несколько кусочков, которые мигом осели на речное дно и стали неразличимы сквозь пенистую бегущую воду.

При этом конь оступился, а король подался вперед, чтобы удержать равновесие, от чего с его головы слетела его серебряная корона. Корона была сделана в виде тонких переплетающихся лоз, которые держали перламутровую вставку, и вся она, с лозами и перламутром, точно так же, как и подкова, опустилась на речное дно.

Король, хоть и раздосадованный происшествием, не стал спешиваться и искать корону. В конце концов, среди его подданных были такие мастера, которые могли сотворить такую же корону за одну ночь. Но, глядя на бегущую воду, он пообещал, что вернется за своим сокровищем. После этих слов, король эльфов пустил коня вскачь, и, не оглядываясь, исчез в лесной чаще.

В то самое время, когда корона короля неслышно опустилась на дно реки, в семье лесника, который жил в домике неподалеку, раздался крик его новорожденного сына. И именно из-за этого лесник не услышал ни топота копыт, ни шороха плаща из тончайшей ткани — все его мысли были обращены к маленькому Гобану. И, хотя малыш вдруг повернул головку и посмотрел в окно, ни отец и ни мать не обратили на это внимание — они были счастливы, и всех королей мира не хватило бы, чтобы отвлечь их от этого счастья.

Мальчик рос, и по мере взросления все сильнее проявлял интерес к кузнечному делу. Любопытство его было до того сильным, что лесник Манус не жалел времени и все чаще возил мальчика на повозке в ближайший городок, где был кузнец, чтобы Гобан обучался его искусству.

Помимо кузницы, у Гобана было и второе самое любимое место на земле, и это была Абхаинн Аиргид — Серебряная Река. Он мог часами просиживать на ее берегу, завороженный пляской брызг и шумом воды, которая неустанно полировала огромные валуны, стачивая острые края.

Не раз Манус говорил ему:

— Поосторожнее, Гобан! Не один конь сломал ногу, перебираясь через реку, и не один человек падал в нее. Иные и голову прошибали — а ты у нас с матерью один.

И Гобан неизменно отвечал:

— Будьте спокойны, отец! Я ни за что не войду в реку, только если не буду уверен в том, что делаю это не понапрасну.

Наконец, в края пришло жаркое лето, а вместе с ним были и именины Гобана — мальчику исполнилось десять лет. В то утро он специально отпросился у матушки пораньше, чтобы успеть на реку до того, как семья начнет праздновать — в честь именин Манус обещал свозить всех в город.

Подойдя к берегу и вдыхая свежий речной воздух, Гобан тепло улыбнулся реке, будто старому знакомому, как вдруг, на самом ее дне, что-то блеснуло. Мальчик подошел поближе, но, как ни старался, не мог разглядеть, что за предмет лежал на речном песке. Предмет, однако, блестел все ярче, и сама вода не могла затмить это сияние. И, позабыв про запрет матушки и отца лезть в реку, Гобан все же отважно ступил на камни.

Река вдруг словно бы успокоилась, и, хотя и лицо и тело Гобана обдавали ледяные брызги, бег ее замедлился. Не спеша, мальчик переступал с камня на камень, пока не подобрался достаточно близко к тому самому таинственному предмету. А тот и лежал не так уж и глубоко — Гобан опустил руку всего по плечо и тут же сомкнул пальцы на чем-то холодном и гладком. Сразу положив находку в карман, мальчик так же аккуратно вернулся на берег, после чего позволил себе победный клич и сразу же достал предмет из кармана.

А достав, не поверил своим глазам — на его ладони, сверкая под солнцем, лежал кусочек серебра!