Михаил Булатов - Гора самоцветов

Хан съел и сказал:

— Вкусные твои лепешки! Расскажи мне, как их пекла твоя мать.

— Моя мать замесила тесто на своем молоке, — ответил Юлдыбай.

«Я съел лепешку, испеченную на молоке его матери! — подумал хан. — Значит, я стал его молочным братом и не могу проливать его кровь. Что же мне делать? Если я не убью его, он расскажет всем, что на голове у меня рог. Надо отвезти его в глухое место, туда, где не ступала нога человека, и, если он пропадет там, вины на мне не будет!»

Позвал он своих слуг и приказал им отвезти Юлдыбая в дремучий лес и бросить там.

Ханские слуги крепко связали Юлдыбаю руки и ноги ремнями, завязали ему глаза и повезли. Долго они везли его и наконец привезли в дремучий лес, где бродили только дикие звери, и там бросили.

С большим трудом разорвал Юлдыбай крепкие ремни, которыми были связаны его руки и ноги.

Потом он стал выбираться из чащи. И руки, и ноги, и лицо у него были исцарапаны до крови.

Начал Юлдыбай собирать съедобные коренья и ягоды. Потом смастерил себе лук и стрелы и стал охотиться на зверей. Из звериных шкур он сшил себе одежду, потому что старая одежда на нем вся изорвалась.

Сильно он тосковал по отцу и матери, всем сердцем стремился к родному Ирандеку, да не знал, как туда пройти.

Однажды он пробирался по лесу, устал и прилег под дерево отдохнуть. В это время поднялся сильный ветер.

Вдруг до его слуха стали доноситься чудесные звуки, как будто кто-то пел вдалеке.

Юлдыбай вскочил на ноги и пошел в ту сторону. Он шел и прислушивался к звукам.

Наконец он поднялся на вершину горы. Тут Юлдыбай увидел высокую высохшую траву с толстым стеблем и мохнатой головкой. Она покачивалась на ветру и издавала приятные звуки. Юлдыбай сорвал эту траву и сделал из стебля длинную дудку — курай. Подул он в курай — и опять раздались приятные звуки, которые он услышал в лесу.

Обрадовался Юлдыбай, что нашел себе такого друга. Каждый день он играл на своем курае. Пробирался через густой лес — играл; садился отдохнуть — играл. И скоро научился он наигрывать на своем курае и те песни, какие слышал еще дома, и новые песни, каких нигде никогда не слышал.

Радостно стало у него на сердце. Прибавились у него силы. Пошел он дальше и наконец выбрался из леса. Стал Юлдыбай искать дорогу домой.

Долго шел Юлдыбай, пока добрался до родных мест. Устал он с дороги, сел на пригорок и принялся играть на курае.

Услышали звуки курая люди, которые жили на яйлау [11] Яйл А у —летние пастбища. , и пришли все к Юлдыбаю. Все пришли — и молодые и старые. Стали они расспрашивать его, как он спасся, как вернулся от хана живым — ведь никто до него не возвращался обратно.

Рассказал Юлдыбай людям обо всем. Рассказал, как хан убивает людей, чтобы не выдали они его тайну: не разгласили, что на голове у него рог. Рассказал и о том, как спасся он от смерти, как нашел чудесную траву, из которой сделал курай.

Слушали люди рассказы Юлдыбая, слушали звуки его курая, и у молодых прибавлялись новые силы, а старые забывали о своей старости.

— Зовет нас курай, — говорили люди, — отомстить хану за наше большое горе, за все обиды, которые он нам причинил!

Поднялись они и пошли к хану. А впереди всех идет Юлдыбай и играет на своем курае.

Увидел хан людей, испугался, хотел бежать. Да не удалось ему скрыться от их гнева: по заслугам расправились люди с рогатым ханом!

Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая бабка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.

Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не дает.

«Что там такое? — думает старик. — Надо посмотреть».

Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.

Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить ее:

— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!

— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.

— Табун коней тебе дам, только отпусти!

— И коней твоих мне не нужно.

— Что же тебе тогда дать?

— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.

Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.

— Хорошо, — говорит, — отдам, только отпусти!

Отпустила его убыр и сказала:

— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!

Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.

Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно промолвил:

— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!

Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:

— Где моя золотая бабка?

Отец говорит:

— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.

И рассказал все, что с ним у озера было.

Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:

— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?

Стал отец отговаривать сына, а тот на своем стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.

— Ладно, — отвечает, — будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком [12] Кор О к — легкий шест с петлей или арканом на конце. Короком ловят пасущихся лошадей. , побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдет, на той и поезжай.

Пошел Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый, тощий жеребенок. Отогнал его Алтын-сака, пошел к отцу и спрашивает:

— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?

— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.

Снова Алтын-сака пошел к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребенок.

— Видно, на нем и ехать надо, сказал Алтын-сака.

Только прикоснулся он рукой к шее жеребенка — тотчас спала с жеребенка свалявшаяся, грязная шерсть. Только надел узду — жеребенок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека [13] Инд Е к — загородка из жердей. — жеребенок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всем табуне. Спрашивает он Алтын-сака:

— Куда едешь, егет?

— Еду на прежнюю нашу кочевку, за моей золотой бабкой, — отвечает Алтын-сака.