Камилла Бенко - Холодное сердце 2. Магия грез

Мужчина гордился своим магазином. Однажды он признался Анне, что по молодости подумывал о карьере дизайнера интерьеров, но однажды вдруг понял, что больше всего удовольствия ему доставляет забота о людях. Вот почему он открыл свою лавку, где каждый мог найти именно то, что ему было нужно, причем по более чем справедливой цене. С последним утверждением Кристоф мог бы поспорить.

Работал магазин Окена круглосуточно, чтобы в любой день и любой час усталые путешественники могли, завернувшись в пушистые полотенца, согреться в никогда не остывающей сауне. Но сейчас, приблизившись к лавке, принцесса вдруг с горечью отметила, что впервые за последние три года шторы на окнах были задернуты, а на двери висела маленькая табличка, где аккуратными буквами было выведено: «ЗАКРЫТО».

– Сюда, – прошептал мужчина, подводя их к заднему входу. Он нахмурился и постучал в дверь своим огромным кулаком: один раз, а потом еще три. По шторам пробежала легкая дрожь.

– Назовите пароль, – откликнулся мужской голос.

– Изобилие, – прошептал Окен.

За дверью послышались шаги, затем раздалось несколько громких щелчков, за которыми последовал металлический звон, и дверь наконец со скрипом отворилась.

– Проходим, не задерживаемся, – поторопил друзей мужчина. Он буквально впихнул гостей внутрь и лишь потом вошел сам. Вернув на место все засовы и прицепив по меньшей мере семь замков, он подергал дверь, желая окончательно убедиться, что она надежно заперта. Довольный проделанной работой, он обернулся, и его лицо вдруг приобрело озадаченный вид.

– Согласно правилам «Торговой лавки бродяги Окена», четвероногим сюда нельзя... – изрек наконец он. – Мы же все понимаем, что олень здесь в порядке исключения, да?

– Он очень воспитанный, – ответила Анна, погладив Свена по голове. – Я обещаю, от него не будет проблем.

Окен просиял и довольно кивнул. Все вопросы были улажены, и теперь можно было насладиться ни с чем не сравнимым чувством безопасности.

Проверив еще раз засовы, мужчина завершил конструкцию огромным навесным замком. Лавочник просто не мог позволить волку войти в хижину и разнести его опрятный магазин. Принцесса огляделась. Точнее, то, что раньше было его опрятным магазином.

– О боже, – пробормотала Эльза.

Раньше по всем стенам тянулись длинные деревянные полки, аккуратно, но при этом хаотично заставленные самым разношерстным товаром. Они всегда ломились от книг, которые подпирали яркие цветочные горшки, а из них, в свою очередь, торчали пушистые уши плюшевых кроликов, письменные принадлежности, пучки сушеной лаванды, пряники, да и бог весь что еще. И так везде, на каждом метре вертикальных поверхностей, не занятых дверью или окном. Но теперь стены были пусты. Полки же стояли, загораживая зашторенные окна, а за ними громоздились баррикады, выстроенные из подобранного с такой любовью и таким внимаем товара. Казалось, что хижина, да и все в ней, ждет войны. Но, заметив в другом конце комнаты двух деревенских жителей, девушка поняла, что к бою готов не только магазин. Кузнец Трюггви стоял на страже у входной двери, в его поясе для инструментов блестел огромный молот. За прилавком, строча что-то на старых квитанциях, сидел Ваэль.

Заметив последнего, принцесса ощутила внезапный укол смущения, но это чувство быстро сменилось раздражением. Если бы журналист не подначивал ее вчера, она не пообещала бы людям, что Эльза все исправит за три дня. И тогда, вероятно, королева не стала бы устраивать тайных собраний без своей сестры. А значит, ей бы и в голову не пришло читать дурацкое заклинание. Таким образом, все они не прятались бы сейчас в этом магазине от ужасного, выбравшегося из кошмара волка. Ох уж этот Ваэль.

– А где все остальные? – растерянно спросил Олаф. Ловко спрыгнув со Свена, он принялся заглядывать за баррикады. – Они все в сауне, да? Можно мне к ним?

Трюггви горестно покачал головой.

– Мы и есть «все». Кроме нас, никто не спасся.

Анна замерла. Она по какой-то странной причине предполагала, что убежать удалось по меньшей мере тридцати жителям деревни. Возможно, двадцати. Или пятнадцати. Но не двум! Она посмотрела на сестру, но если та и ожидала увидеть больше спасшихся, то удивления своего она никак не выказывала.

Королева кивнула.

– Понятно. Значит, располагаем тем, чем располагаем. – Хотя голос ее звучал спокойно и ровно, девушка нервно теребила в руках бахрому платка. – Кто-нибудь может подробно рассказать, что произошло?

– Я могу. – Ваэль поднял над головой исписанный вдоль и поперек лист. – У меня все задокументировано.

Эльза, Окен и Трюггви подошли к прилавку, а принцесса тем временем пробралась в угол комнаты, где хозяин лавки сложил в кучу несколько толстых шерстяных одеял, из которых теперь Кристоф сооружал мягкое гнездо вокруг своего сраженного болезнью друга.

– Ничего не понимаю. – Юноша покачал головой. – Он был в полном порядке, когда мы искали троллей. Даже когда вернулись в замок, он был еще совершенно здоров. Голоден, конечно, но не болен! – Он на минуту смолк, задумавшись. – Знаю, это прозвучит нелепо, но Свен будто подхватил болезнь, просто взглянув на волка.

– Похоже на то. – Девушка наклонилась к оленю и положила листок мяты рядом с его большим бархатистым носом. – Ну же, не засыпай! – с горечью прошептала она.

Но веки Свена тяжело опускались. Все было именно так, как говорила Союн. Болезнь распространялась непредсказуемо и неумолимо сводила несчастных животных в беспробудный сон. Кристоф нежно гладил морду своего пушистого друга. Они ничем не могли ему больше помочь.

– Нам нужен кто-то, кто хорошо разбирается в магии, – сказала принцесса, вспоминая о волшебниках из старинных легенд.

– Анна? Кристоф? – позвала королева.

Когда они подошли к остальным, Ваэль протянул каждому по кружке, наполненной темным напитком, таким горячим, что от него густыми клубами валил пар.

– Спать нельзя... На всякий случай.

– На всякий случай? – переспросила девушка. Сделав большой глоток, она поперхнулась. Прежде ей не приходилось пробовать такой крепкий кофе. Ей показалось, что, как только горячий напиток коснулся ее губ, кончики волос, повинуясь его бодрящей силе, взмыли вверх. Впрочем, судя по раскрасневшимся щекам Кристофа и дрожащим рукам Эльзы, они тоже не были готовы к такому тонизирующему средству.

– Все, кто спал, пока волк бегал по деревне, оказались под действием проклятия, – объяснил кузнец, его обычно приветливое и добродушное лицо было заковано в маску страдания. -– Здесь только те, кто всегда ложится за полночь, – продолжил он. – Вот почему этот кофе такой крепкий. Кто знает, что случится, если мы заснем?