Сергей Михалков - Сон с продолжением

Чулан был завален всякой рухлядью. В углу рас­положился полуразвалившийся сундук с медными углами. Разбитая глиняная утварь была свалена в ку­чу. В окно выглядывало чучело высокого белого журавля. Лунный свет заставил его стеклянные глаза блестеть так, словно журавль был живой.

Люба присела на старый сундук. Щелкунчик ле­жал у нее на коленях. Неизвестно почему Люба вдруг заплакала… Она достала из кармашка платок, чтоб утереть слезы. Крупная слеза, будто тяжелая капля с карниза, упала на лицо деревянного солдата; Люба вытерла глаза и высморкалась. Внезапно в тишине послышался слабый голос:

– Было бы хорошо, если б ты вытерла и мое лицо!

Люба в изумлении оглянулась:

– Кто бы это мог быть?

– Я здесь… Я у тебя на коленях! – произнес тот же голос.

Люба вскочила и испуганно попятилась к двери. Кукла упала.

– Не уходи,– жалобно попросил ее тихий го­лос.– Погоди, Люба… Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня одного!

Девочка остановилась. Да, несомненно, это был голос деревянного солдата.

– Ты боишься меня? Ты думаешь, я причиню те­бе зло?

Люба молчала. Она никогда не видела кукол, произносящих слова вот так, по-настоящему.

– Подойди… и поговори со мной,– попросил Щелкунчик.– Очень странно, что ты не отвечаешь! Выходит, я умею говорить, а ты… не умеешь?

– Кто ты? – осторожно поинтересовалась Лю­ба.

– Я? Щелкунчик… Щелкаю грецкие орехи, ког­да их кладут мне в рот. Но я не всегда был Щелкунчиком. Когда-то, очень давно, я был молодым че­ловеком… солдатом. А потом офицером! Меня звали Мило. Это было очень… очень давно. Вечность тому назад! Не бойся меня.

Люба поняла, что ей ничего не грозит, и подошла поближе. Щелкунчик все еще лежал на полу. Она подняла его и усадила на скамеечку.

– Я тебя… уже не боюсь. Но я никогда не виде­ла говорящих Щелкунчиков!

– Понимаю,– отозвался деревянный солдат. – Но поверь: я могу беседовать только с тобой… По­этому не оставляй меня!

– Ты говоришь, что был когда-то солдатом и те­бя звали Мило… А потом даже был офицером?.. Но как же ты стал Щелкунчиком?

– Это печальная история,– не сразу отозвалась кукла.

– Расскажи мне ее! Я люблю грустные истории…

– Их легко слушать. Но трудно быть их участ­ником.

– Да, конечно… Но расскажи мне.

– Хорошо! – согласился Щелкунчик.– Слу­шай… Когда-то я жил в счастливой стране, которая называлась Джокондой. Этой страны нет ни на од­ной карте, но она находится сразу же за Снежным королевством и королевством Сластей.

– Разве есть такие государства? – удивилась Люба.

– Я никогда не вру! – обиделся Щелкунчик,– Все это чистая правда. Как и то, что я сейчас с тобой разговариваю… Так вот, если хочешь слушать, не перебивай меня!

– Я слушаю…

– Нашей Джокондой управлял простой, веселый человек, которого все звали просто по имени – Ни­колас. Он был обручен с королевой Сладкоежкой Второй из королевства Сластей, потому что сам с малолетства был страшным сластеной.

– Вроде меня!

– Ты вновь перебила…– рассердился Щелкун­чик.– Я же просил не перебивать! А то запутаюсь, все забуду. Ведь это было давно!..

– Прости, Мило! – извинилась Люба.– Я буду молчать.

Собравшись с мыслями, он продолжал:

– Так вот, однажды на Джоконду напало полчи­ще Мышиного короля. Мы храбро сражались, но их было больше – и они победили. Потерпев то ужас­ное поражение, Николас сдался на милость мышам и стал служить их Мышиному королю. Обладая злой колдовской силой, Мышиный король превратил и слабовольного Николаса в колдуна. Но при этом… лишил его памяти. Николас забыл про свою невесту Сладкоежку Вторую и решил вдруг жениться на мо­лодой танцовщице, которая его совсем не любила. Та девушка, которую звали Парлипа, как в это ни трудно поверить… любила меня.

– Любила Щелкунчика? – воскликнула Люба, не понимая, что удивлением своим обижает рассказ­чика.

Щелкунчик прервал свою историю и сердито взглянул на Любу:

– Да… Она любила меня! Но при чем тут Щел­кунчик? Я же в то время был уже капитаном войск Джоконды, молодым… и весьма симпатичным чело­веком.

– Извини,– попросила Люба.– Я не хотела тебя обидеть.

– Я и не обижаюсь,– ответил Щелкунчик.

– А что же случилось дальше?

– Николас захотел от меня отделаться. Чтобы я не помешал ему жениться на Парлипа!.. Он превра­тил офицера в уродливого деревянного солдата. В куклу! Куклу вывезли за город и выбросили в кана­ву. Там меня и подобрал бродячий комедиант. Дол­гое время блуждали мы с ним по свету…

– И ты все время молчал?

– Я никогда не молчал. Я всегда разговари­вал! – с чувством собственного достоинства произ­нес Щелкунчик. – Но никто не мог услышать меня. Это было частью коварного колдовства. Никто не мог услышать, кроме ребенка, который бы пожалел ме­ня… Заметил и пожалел! На меня должна была упасть тяжелая, горючая слеза… Но дети не плака­ли надо мной. Они смеялись! И вот сегодня впервые такая слеза упала…

– Ты думаешь, что я тот самый ребенок? – спросила Люба.

– Очевидно,– ответил Щелкунчик.– Ведь ты же услышала меня! Да? Услышала?.. А я уже потерял надежду. Какое счастье, что из всех кукол ты выбрала именно меня. И унесла с собой… Спасибо тебе!

Люба погладила Щелкунчика по голове.

– Мне показалось, что тебе очень одиноко сто­ять день и ночь в окне этой лавки игрушек. Ты был весь в пыли. И в самом дальнем углу, как будто те­бя наказали…

– Толстая Матильда не вытирала меня. Она во­обще меня не любила,– грустно сказал Щелкун­чик.– Я ее раздражал… Ей казалось, что я отпуги­ваю детей. Когда ты подошла к витрине, у меня закололо в том месте, где было когда-то сердце. Я сразу понял, что и ты одинока…

– Да, одинока,– призналась Люба.– Никто не понимает меня.

– Ты хочешь до конца помочь мне? – спросил Щелкунчик.

– Конечно! – недолго думая, согласилась Лю­ба.– Но что надо сделать?

– Видишь белого журавля? Того, что стоит воз­ле окна и глазеет в него?

– Чучело? Вижу…

– Это такое же чучело, как я деревянная кукла! Белые журавли – особые птицы. Подними меня и посади ему на спину.

Люба подняла Щелкунчика, усадила на белого журавля. И тот… переступил с ноги на ногу. Попы­тался расправить крылья…

От неожиданности Люба зажмурилась. Когда она открыла глаза… на журавле сидел не деревянный солдат, а бравый молодой офицер. И не сидел во­все, а восседал, будто в седле.

– Спасибо тебе! – произнес офицер и протянул Любе руку.– Надеюсь, мы еще встретимся! Пока же знай только, что имеешь друга, который умеет быть благодарным…

– Нет, Мило! – вскрикнула Люба.– Я хочу ле­теть с тобой!

– Нельзя,– тихо возразил офицер.– Твое место дома, в семье… К тому же завтра утром ты должна идти в школу!