Марчелло Арджилли - Истории из предыстории. Сказки для взрослых

У коммендаторе Мамбретти, владельца фабрики запасных частей для штопоров в городе Карпи (провинция Модена), есть восемнадцатилетний сын по имени Элизо. Он носит огромную непромокаемую куртку на стеганой подкладке и под нее надевает двухцветный комбинезон с молнией у пояса. А на голову — пластиковый акустический шлем с двойным забралом. Словом, одет Элизо как профессиональный гонщик.

Однажды является Элизо на фабрику к отцу и говорит:

— Папа, я хочу жениться.

— Слава богу, — отвечает коммендаторе. — Наконец-то у тебя появилось хоть одно желание. А то вон какой вымахал: рост — метр девяносто один сантиметр, вес — восемьдесят семь килограммов, но лицея так и не окончил. Штопоры тебя не интересуют, на сапоги для мотокросса ты угрохал больше денег, чем я на полотна великих мастеров для моей коллекции… Ну, и какова она — черненькая, беленькая?

— Красненькая.

Коммендаторе Мамбретти почесал в затылке.

— Хм, красненькая. Неплохой цвет для сына промышленника. Представляю, как будут смеяться члены фабричного комитета.

— Если хочешь, я выкрашу ее в белый, — предложил Элизо, чтобы не сердить родителя.

Пока коммендаторе пребывал в сомнениях, Элизо добавил новую информацию:

— Она из Японии.

— Час от часу не легче! Еще и иностранка! Нет, милый мой, так дело не пойдет! Жен и коров бери из ближних дворов. А звать как?

— Я зову ее Киска.

— Ах так, значит, породнимся с котами.

— Да нет, папа, она не кошка, а мотоциклетка. Я хочу жениться на моей «семьсотпятидесяточке».

— Ох, сынок, сынок! — вздохнул Мамбретти. — Разве я когда тебе в чем отказывал? Да мне для твоего счастья ничего не жалко. Но подумай о нашем престиже! По части штопоров мы первые в долине По и вторые в Европе после Круппа из Золингена. А ты выбираешь жену из более низкого сословия. Мама, когда узнает, умрет от разрыва сердца. Она-то мечтала женить тебя на Сюзи — фирма Мамбрини по производству завинчивающихся пробок для бутылок. Вот это была бы достойная партия, а мне — утешение в старости.

— Но у нее даже нет зеркальца заднего обзора…

— Ну зачем ты так! Оно у нее в сумочке, сам видел. Впрочем, не нравится Сюзи — не надо… Женись на Фоффи — фирма Мамброни по производству ошейников для сторожевых собак.

— А у нее зажигание электронное?

— А как же! Она от него сигареты прикуривает. Но если и она тебе не подходит — бог с тобой. Чем плоха Бамби — фирма Мамбринелли по производству крышек для кастрюль и кастрюль для крышек?

— Ни за что, папа! Я точно знаю, что у нее свечи без медных электродов. Я женюсь только на моей Киске, ведь у нее педаль переключения скоростей с левой стороны.

— Что-о?! — взревел коммендаторе. — С левой?! Вот до чего доводит чтение коммунистических газет! Ну, все, с меня хватит! Этому не бывать! И с сегодняшнего дня забудь о ста тысячах в неделю на мелкие расходы.

Элизо побледнел. Он хотел ответить отцу как полагается, но, увы, был не силен в родном языке, а словаря под рукой не оказалось. Поэтому он встал и гордо удалился.

Пришел он к себе в гараж, вывел свою Киску, включил электронное зажигание и с грохотом понесся куда глаза глядят. Люди испуганно шарахались в стороны, мальчишки провожали его восхищенными взглядами. Элизо чувствовал себя могучим и непобедимым на зависть всем. Он выиграет главный приз на мотогонках в Монце и Горгонцоле, ему будут рукоплескать миллионы, все шведки из-за него потеряют голову. Он уже воображал свою фотографию на первой полосе журнала «Два цилиндра или три?». И время от времени выкрикивал:

— Долой запчасти для штопоров!

Порой Киска останавливалась — кончался бензин. А однажды встала совсем — это означало, что вышли и деньги. Но Элизо не падал духом. Чтобы содержать свою Киску, он мыл посуду в ресторанах, охотился на кроликов, поднимал гири в балаганах, работал сторожем в музее трехколесных машин — сменил тысячу профессий, лишь бы не возвращаться домой.

Киска, похоже, была довольна новой жизнью и платила безграничной преданностью за все заботы Элизо. Она научилась на четырехсотметровом отрезке развивать сто пятьдесят километров в час и, не сбавляя скорости, одолевала крутые виражи. Однако заставила Элизо приобрести магнитную приставку для замеров вибрации. У каждой жены свои капризы, верно? Потом, в награду за примерное поведение, она выпросила мегафон, который усиливал рев двигателя. Элизо и сам был рад такому нововведению: теперь, когда он набирал скорость, его слышали в Швейцарии и Венгрии.

А Киска постепенно вошла во вкус. Сперва потребовала выкрасить бензобак в психоделические цвета, потом ей понадобилась вилка с особыми подвижными подвесками и пружинящий обод на переднем колесе. Дальше — больше. Ей захотелось иметь прямоугольный руль и литую подставку для зеркальца заднего обзора, изогнутую как барочный канделябр.

Элизо впервые робко возразил:

— Послушай, Киска, ну что за причуды? Ни одна уважающая себя машина не станет разъезжать по дорогам с орхидеей вместо задней фары.

Киска в ответ потребовала выхлопную трубу в форме органного регистра и гранатомет под седлом. Вскоре и само седло ей разонравилось — она стала его менять каждый день. В конце концов захотела вместо седла установить зубоврачебное кресло.

— Но оно стоит уйму денег! — со слезами на глазах воскликнул Элизо. — Мне, чтобы его купить, придется гнуть спину днем и ночью. Нет, ты становишься… стыдно сказать… мещанкой.

Киска смолчала. Она не любила спорить. Элизо взял в рассрочку зубоврачебное кресло и вкалывал теперь по двадцать часов в день. И трубочистом, и точильщиком, и кузнецом, и физиком-атомщиком, и продавцом педалей. Кем только не работал. А при такой нагрузке он, естественно, не мог уделять много внимания жене; даже на прогулку с ней выезжал редко, не говоря уж о кино. Хитрая Киска ничем не выражала своего недовольства, может быть, лишь про себя думала, что молодость пропадает зря, что так у нее скоро заржавеют мотор и передний дисковый тормоз с гидравлическим управлением. А если и думала, то никому не говорила, а если и говорила, то никто не слышал, а если и слышал, то помалкивал.

И вот однажды вечером Элизо возвращается домой, а Киски нет. Исчезла. Оставила автоматическое сцепление (видно, и его сменила) и удрала с одним типом, который был нечист на руку и пожалел бедную брошенную мещанку.

— Вернись домой, Киска! — взывал Элизо, нежно поглаживая автоматическое сцепление.