Михаил Сенюк - Сказки голубых ветров

Я быстро выбрался из постели и умылся. Вдвоем мы вскоре приготовили все для встречи друга деда Аксентия.

— Пора собираться встречать Тертения и Арлику, — взглянув на часы, сказал дед Аксентий.

Старик достал из шкафа тщательно отутюженный костюм, на котором гордо сияла Золотая звезда Героя Великой войны.

— Не очень я люблю надевать костюм с наградами, — словно оправдываясь, сказал дед Аксентий. — Но сегодня день такой, наш день, День Победы!

Выйдя из дома, дед Аксентий попросил меня немного подождать, а сам бегом бросился в палисадник. Вернулся он обратно с огромным букетом тюльпанов.

— Это для Арлики, жены Тертения, — пояснил он. — Она замечательная женщина. Чем-то похожа на мою Ларнику. Даже имена у них похожие.

Автобус с Тертением и Арликой мы встретили возле монумента Героям войны.

Дед Аксентий крепко обнялся с Тертением.

— Осторожней, задушишь в объятьях! — шутя запротестовал Тертений. — Отпусти!

Дед Аксентий разжал объятья, Тертений пошатнулся и чуть не упал.

— Протез, — виновато сказал он, указывая на правую ногу.

— Прости, забыл, — оправдываясь, сказал дед Аксентий.

— Ничего, — сказал Тертений. — Теперь у меня хороший протез — хожу так, что почти не заметно.

И он сделал несколько шагов перед нами.

— Действительно, незаметно, — согласился дед Аксентий.

Старик нежно обнял и поцеловал Арлику, а затем передал ей огромный букет тюльпанов.

Дед Аксентий представил своим старым друзьям меня и пригласил всех на праздничный обед.

После обеда дед Аксентий, обращаясь ко мне, сказал:

— Ты привык, что я тебе каждый день рассказываю сказки. Сегодня я намерен изменить эту традицию. Сегодня я намерен попросить рассказать о своей судьбе своего друга — Героя Великой войны Тертения. А уж покажется тебе его рассказ сказкой или былью, решай сам.

— Аксентий, я не умею так красочно рассказывать, как это можешь ты, — попытался протестовать Тертений.

— А ты, не приукрашивая, расскажи все, как было на этой проклятой войне, — попросил дед Аксентий.

— Расскажи, — попросила Арлика.

— Хорошо, — согласился Тертений. — Я расскажу историю, которая произошла со мною на этой войне. Но рассказ я начну не с военного времени, а с тех событий, которые произошли спустя два десятилетия после войны.

В то время жили мы с Арликой в небольшом поселке. Арлика работала медсестрой в местной больнице, а у меня была редкая работа — я продавал керосин. Теперь уже нет такой профессии, а тогда это была весьма нужная людям работа.

Целыми днями я проводил в маленькой кирпичной лавочке, ютившейся через дорогу от поселкового рынка. У меня не было отбоя от покупателей, особенно в базарные дни. В то время люди жили очень бедно, не каждый мог заплатить за дорогое электричество, вот и экономили люди, по вечерам освещая свои жилища керосиновыми лампами.

Люди уважали меня, многие приходили к лавке просто так — проговорить о жизни.

И все же в моей жизни были и неприятные моменты. Мне приходилось надевать на работу пропахший керосином, замызганный от керосиновых пятен костюм. Как я ни старался аккуратнее работать, новые керосиновые пятна с фатальной неизбежностью появлялись на нем.

Но эта беда — еще не беда. Больше всего меня доставали мальчишки. Целый день они кружили возле моей лавки, дразня меня и распевая обо мне песенки.

На войне я потерял ногу, и теперь вместо нее у меня был тяжелый деревянный протез.

Мальчишки становились полукругом возле лавки и горланили во все горло:

Я не знаю, кто из них выдумал эту дразнилку, но меня она задевала. Иногда я выбегал из лавки и бросался за ними. Только где мне, инвалиду, было угнаться за этим шустрым и проворным воинством.

Воевать со мною начали мальчишки после того, как я заметил, что из моего сада начали по ночам исчезать яблоки. Яблок было не жалко. И я, и Арлика всегда угощали и мальчишек, и взрослых людей спелыми ароматными плодами. Возле своей лавки я поставил большую миску с яблоками, и каждый день подсыпал в нее все новых фруктов, предлагая угоститься всем желающим.

Однако такие яблоки не вызывали интереса у юного поколения. Им нравились другие плоды, добытые в результате ночных набегов на сады. Добывая яблоки, юные сорванцы не жалели и деревьев. Поутру я находил возле деревьев множество обломанных веток.

Мои уговоры ни к чему не привели, и тогда я решил устроить в саду ночную засаду. Все-таки во мне взыграла уязвленная гордость военного разведчика.

В первую же ночь я поймал Рыжего Грекха — предводителя местных мальчишек. Я привел его в дом и поставил перед ним миску яблок.

— Ешь! — предложил я.

— Не хочу! — зло сказал Рыжий Грекх. — Отпустите меня домой, а то мальчишки смеяться будут, что меня поймал безногий инвалид.

— Не только инвалид, — с достоинством произнес я, — но и бывший военный разведчик в звании капитана, между прочим.

Мальчишка ничего не ответил, а только молча растирал по лицу слезы вперемежку с соплями.

Я отпустил юного воришку. На следующий день, набрав сумку отборных яблок, я пошел к его родителям.

— Я принес немного яблок для Грекха, — сказал я, передавая им сумку. За чаем я поведал им о ночном приключении их сына и попросил их поговорить с ним на эту тему.

Видимо, разговор все же состоялся, потому что с того момента мальчишки словно возненавидели меня и принялись всячески допекать, не предоставляя мне ни минуты спокойной жизни.

Мои отношения с ними неожиданно поменялись весной. Так же, как и сейчас, тогда приближался День Победы. Перед самым праздником ко мне в керосиновую лавку заглянула учительница Марья Ивановна и попросила меня выступить перед школьниками с рассказами о войне. Я согласился и пообещал прийти назавтра в школу.

В тот день я встал еще до восхода солнца — тщательно выбрился, отутюжил свой праздничный костюм и прикрепил к нему Звезду Героя Великой войны. Даже Арлика похвалила меня:

— Какой ты у меня красивый! Вот так бы ходил каждый день!

— Не могу, — смущенно ответил я. — Ты же знаешь, какая у меня работа. Вмиг загажу единственный чистый костюм.

Я поцеловал Арлику и пошел в школу.

Учительница встретила меня на пороге школы и повела в свой класс.

Едва мы вошли в класс, как ученики встали, приветствуя нас.

— Садитесь, ребята, — сказала учительница. — Мне очень приятно представить вам нашего сегодняшнего гостя — Героя Великой войны, капитана Тертения Везучего.

В классе воцарилась тишина. Я заметил сидящего за второй партой своего знакомого Рыжего Грекха и сидящих вокруг него его друзей, которые так донимали меня во время работы в керосиновой лавке. Они жадными взглядами смотрели на мой пиджак, словно не веря, что простой продавец керосина может быть героем страны.