Туве Янссон - Зима Муми-тролля

В сумерках долина была уже полным-полна народа, который протоптал тропинку к погребу с вареньем. Те, у кого ещё были силы стоять на ногах, дошли до берега моря и поселились в купальне.

В гроте никому поселиться не удалось.

Малышка Мю сказала, что Мюмле нужен покой.

Самые жалкие сидели, попискивая, перед Муми-домом.

Муми-тролль с масляным фонарём вылез на крышу и посветил на них.

— Пойдёмте ночевать в дом, — позвал он. — А то тут шныряют всякие… Морры и ей подобные.

— Я не взберусь по лестнице, — объяснил один старый хомса.

Тогда Муми-тролль принялся выкапывать из-под снега дверь. Он рыл, копал и трудился изо всех сил. Он прорыл в снегу длинный узкий туннель, но, когда в конце концов подкопался к дому, перед ним оказалась не дверь, а намертво примёрзшее окно.

— Выходит, я рыл не туда, — понял Муми-тролль. — Но если начать новый туннель, неизвестно, выйдет ли он вообще к дому.

Муми-тролль со всей возможной аккуратностью разбил окно, и гости потянулись внутрь.

— Не будите домашних, — сказал Муми-тролль. — Здесь спят мама с папой, а вон там — фрёкен Снорк (вообще-то дома мы зовём её Снорочкой). В печке живёт мой предок. Заворачивайтесь в коврики, больше уже ничего не осталось.

Гости поклонились спящим домочадцам. Потом они послушно завернулись в коврики и скатерти, а самая мелюзга устроилась в шляпах и тапочках.

Многие успели простудиться, некоторые тосковали по дому.

«Какой ужас, — подумал Муми-тролль. — Погреб скоро опустеет. А что я скажу своим, когда все проснутся весной, а тут картины вверх ногами, да ещё полный дом народу?»

Он выполз через туннель наружу проверить, не забыли ли кого-нибудь.

В голубом лунном свете Хухрик сидел в одиночестве на снегу и выл. Он поднимал морду в воздух и заводил длинную печальную песню.

— Ты чего не идёшь спать? — спросил Муми-тролль.

Хухрик посмотрел на него зелёными от лунного света глазами. Одно ухо у него свисало вниз, другое торчало вверх, будто он всё время прислушивался. И весь вид у него был прислушивающийся.

Откуда-то издалека донёсся еле слышный волчий вой. Хухрик печально покивал и ещё плотнее надвинул шапочку.

— Это мои большие сильные братья, — шепнул он. — Если бы ты знал, как я по ним тоскую!

— А ты их не боишься? — удивился Муми-тролль.

— Боюсь, — сказал Хухрик. — Это-то самое печальное.

И Хухрик заковылял по протоптанной тропинке к купальне.

А Муми-тролль заполз обратно в гостиную.

Какая-то малявка испугалась зеркала и теперь всхлипывала, сидя на трамвайчике из пенки.

В остальном было тихо.

«Вот бедолаги, — подумал Муми-тролль. — Может, и ничего, что я сказал про погреб? В конце концов, самые лучшие банки, с клубничным вареньем, можно припрятать. На потом».

На рассвете долину разбудили звонкие, всюду проникающие звуки горна. Мю в гроте вскочила и начала притопывать в такт. Туу-тикки навострила уши, а пёсик Хухрик поджал хвост и спрятался под лавку.

Предок сердито загремел вьюшкой, большинство гостей проснулись.

Муми-тролль бросился к окну и выполз через туннель наружу.

В бледном свете зимнего солнца он увидел, как по склону несётся вниз большой хемуль. Он трубил в блестящий медный горн и, похоже, прекрасно себя чувствовал.

«Этот точно слопает всё варенье, — с ужасом подумал Муми-тролль. — И что у него такое приделано к ногам?»

Хемуль положил горн на крышу сарая и снял лыжи.

— Хорошие склоны! — похвалил он. — А слалом у вас тут есть?

— Сейчас спрошу, — сказал Муми-тролль.

Он заполз обратно в гостиную и спросил:

— Есть тут кто-нибудь по имени Слалом?

— Меня зовут Саломея, — прошептала малютка, которая испугалась зеркала.

Муми-тролль вернулся к Хемулю и сообщил:

— Ну почти. Есть одна, которую зовут Саломея.

Но Хемуль уже принюхивался к табачной грядке Муми-папы и не слушал.

— Вот подходящее местечко, — сказал он. — Здесь мы построим снежный дом.

— Вы можете жить в нашем, — с сомнением проговорил Муми-тролль.

— Нет уж, спасибо, — ответствовал Хемуль. — Дышать спёртым воздухом вредно для здоровья. Мне нужен свежий воздух, и побольше! Пожалуй, начну сейчас же, чтоб время зря не терять.

Гости из Муми-дома постепенно повылезали наружу и теперь стояли вокруг и смотрели.

— А можете ещё немножко потрубить? — спросила малютка Саломея.

— Всему своё время, — жизнерадостно проговорил Хемуль. — Сейчас — за работу!

Минуту спустя все гости уже строили снежный дом на Муми-папиной грядке. Сам Хемуль отправился на реку купаться. Дрожащие малявки на берегу смотрели на него с ужасом.

Муми-тролль со всех лап бросился к купальне.

— Туу-тикки! — закричал он. — Там пришёл какой-то хемуль… Он собирается строить снежный дом, а сейчас пошёл на речку купаться!

— А, этот самый хемуль, — вздохнула Туу-тикки. — Тогда покоя нам больше не видать.

Она смотала удочку и пошла за Муми-троллем.

По дороге они встретили малышку Мю, сияющую от восторга.

— Вы видели, что у него на ногах? — кричала она. — Это называется «лыжи»! Я сейчас сделаю себе такие же!

Дом Хемуля начал понемногу обретать форму. Гости работали что было сил, время от времени, правда, бросая тоскливые взгляды в сторону погреба. Хемуль на берегу реки делал гимнастику.

— Морозец — чудо! — восклицал он. — Именно зимой я всегда прекрасно себя чувствую! Не хотите тоже окунуться перед завтраком?

Муми-тролль смотрел на его яркий, в чёрную и лимонно-жёлтую полоску, свитер и пытался понять, чем же этот Хемуль ему так не нравится. Ведь он сам хотел, чтобы тут появился кто-нибудь не тайный и загадочный, а весёлый и деятельный, точь-в-точь как Хемуль.

Но теперь Хемуль казался даже более чужим, чем сердитое и несговорчивое существо из-под кухонной тумбочки.

Муми-тролль беспомощно посмотрел на Туу-тикки. Та изучала свою лопату, приподняв брови и слегка оттопырив нижнюю губу. Муми-тролль понял, что ей тоже не нравится Хемуль. Он повернулся к Хемулю и, мучимый угрызениями совести, сказал приветливо:

— Здо́рово, наверное, так любить холодную воду.

— А я что говорю! — просиял Хемуль. — Смывает все ненужные мысли и разгоняет бесполезные фантазии. Поверь мне, ничего нет опаснее, чем сидеть в четырёх стенах.