Виктория Варгина - Солнечная тропа

— Да, — ответил Лёнька, — хотя в Песках эту тайну уже все знают, кроме твоей бабушки. Ей не надо говорить.

— Правильно, ей не надо, — подумав немного, сказала Валентина. — А знаешь, у меня тоже есть тайна. Но её вообще никто не знает.

— Ну да!.. — Лёнька даже почувствовал лёгкую зависть. — А тайна-то хоть стоящая?

С минуту в тёмно-серых глазах Валентины отражалась какая-то внутренняя борьба.

— А хочешь, я тебе её открою, а ты сам скажешь, стоящая или нестоящая?

— Хочу. А почему ты никому больше её не открывала? — спросил Лёнька. От того, что Валентина доверит ему свою тайну, у мальчика по спине пробежали мурашки.

Валентина подошла к нему совсем близко, встала на цыпочки и, обдавая Лёньку мятным леденцовым дыханием, сказала:

— Я умею летать.

Лёнька так резко отстранился от неё, что едва не упал, а лицо Валентины дрогнуло и застыло словно маска.

— А ты ещё спрашиваешь, почему никому не открывала! — проговорила она и, развернувшись, быстро зашагала к бабушкиному дому.

— Подожди! — крикнул Лёнька, бросаясь следом. — Ну, стой же!.. Валентина! Валя!..

Он схватил девочку за руку и сильно дернул. Валентина поморщилась от боли.

— Не сердись, ну, пожалуйста, — сказал Лёнька. — Ты думаешь, я решил, что ты врёшь? Просто… я никогда не слышал, чтобы люди летали. Ты мне расскажешь?

Валентина подняла глаза.

— Расскажу…

— Знаешь что, давай пойдём отсюда куда-нибудь, — предложил Лёнька. — Давай пойдём к речке, и ты будешь рассказывать, а я буду слушать.

— Пойдём! — обрадовалась Валентина. — Я возле речки никогда не была. Меня бабушка не отпускала, говорила, утоплюсь.

Лёнька не поверил своим ушам:

— Как же ты тут жила?! Может, ты и в лес не ходила?

— Не ходила… Я всё время дома была… или во дворе…

Лёнька почувствовал такую острую жалость к маленькой курносой Валентине, что остановился и топнул ногой:

— Больше ты не будешь сидеть во дворе! Мы пойдём с тобой в лес, пойдём на озеро!.. Ты сама увидишь, как здесь красиво! И пусть только твоя бабушка попробует нам запретить!

Валентина смотрела на Лёньку снизу вверх с выражением какого-то удивлённого восхищения.

— Расскажи, как ты летаешь, — попросил мальчик.

— Когда я ездила к морю, я заболела, — начала Валентина. — И мне так плохо было, что мама вызвала «скорую помощь». А она всё не ехала и не ехала… А мама сидела возле меня и ждала её, и плакала. А я хотела её успокоить, но не могла… А потом я закрыла глаза и вдруг взлетела!.. Так высоко, что сразу оказалась в небе… И я увидела море, и наш пляж, и лодки… И мне стало так хорошо, что у меня ничего не болит… И я полетела…

— Ты что, летела как птица?

— Нет, птицы машут крыльями, а я даже как будто и не двигалась… Я просто хотела лететь… и летела… Вдруг я вспомнила Синий Бор и смотрю: какой-то город… Я опустилась пониже, вижу — знакомая площадка: веранда, качели, цветы… А это, оказывается, был мой детский сад… И тут мне показалось, что меня кто-то зовёт… И я опять очутилась над пляжем, над домом, где мы комнату снимали… а потом сразу в своей кровати.

— Тебя твоя мама звала? — спросил Лёнька.

— Нет, меня доктор звал. А мама очень сильно плакала, она думала, что я умерла… Доктор сделал мне укол, а потом стал спрашивать, как я себя чувствую. Я ему стала рассказывать, как я летала, и тогда он отослал маму в кухню, а мне говорит: девочка, никогда никому про это не рассказывай. Я спросила, почему? А он сказал: потому что это был сон. Я спросила: а почему тогда нельзя рассказывать свой сон? А он рассердился и сказал: можешь рассказывать, но всегда говори, что это сон.

— А может, это и правда был сон? — спросил Лёнька.

Валентина метнула в него укоризненный взгляд:

— Нет. Мне даже показалось, доктор тоже знал, что нет…

— А ты больше не летала?

Валентина улыбнулась.

— В том и дело, что летала. Я же знала, что это всё по-настоящему… И мне очень хотелось ещё полетать. Я всё время пыталась… И вот однажды ночью у меня получилось. Я вылетела на улицу, а улица такая странная…

— А какая?

— Ну, как будто резиновая… Дома то сжимаются, то разжимаются… И ещё когда смотришь кругом, то кажется, что ты смотришь в воду и она всё время колышется…

— И ты не испугалась? — спросил Лёнька.

— Немножко испугалась. Но мне так интересно было, что я сразу перестала бояться. Я вдруг захотела увидеть папу.

— А где он был?

— В командировке, во Владимирово. И как только я про это подумала, так сразу увидела город — большой, не то что наш Синий Бор… Я как заскольжу куда-то вниз — и оказалась в тёмной комнате. Смотрю, мой папа спит и во сне ворочается, а на другой койке другой дядя спит. Это была гостиница. Я папу тихонько поцеловала, и он перестал ворочаться. А сама дальше полетела.

— А куда?

— Понимаешь, я подумала: раз Владимирово такой большой город, то какая же тогда Москва? И оказалась в Москве. Я её сразу узнала.

— Слушай, а ты не пробовала в какую-нибудь другую страну?..

— Конечно, пробовала. Только уже в другой раз. Я же почти каждую ночь летаю… Я и на Луне была, и на других планетах…

У Лёньки захватило дух:

— Вот это здорово! А ты инопланетян видела?

— Нет, инопланетян не видела. Там только такие, как я…

— Такие, как ты?

— А я тебе разве не сказала? Я же не одна умею летать. Таких людей много. А есть ещё такие… ну, в общем, существа… Есть добрые, есть злые…

— А что это за существа? — Лёнька прямо сгорал от любопытства.

Валентина некоторое время думала, как лучше ответить.

— Некоторые на зверей похожи. А некоторые на чудовищ. А ещё некоторые всё время меняются…

— А откуда ты знаешь, добрые они или злые? Злые очень страшные?

— Ну, в общем, да… Но там и так понятно, кто какой.

— Как это понятно? — выспрашивал Лёнька.

— Ну, как только ты кого-нибудь увидел, ты уже знаешь, какой он.

— А если злой?

— Если злой, тоже сразу ясно, чего от него ждать. Многим до тебя и дела нет…

— Ну а если ему есть до тебя дело? — не отставал Лёнька.

— Тогда я убегаю, — сказала Валентина и тихо засмеялась.

— Куда?

— Обратно в себя. И всё…

Лёньке стало совсем непонятно.

— Понимаешь, там летаю не я… — начала было Валентина.

— Как не ты? Ты что, всё придумала?! — Лёньку прямо в жар бросило. — А я тебе поверил!..

— Там летаю не я, — терпеливо повторила Валентина, — ну, не та я, которую ты видишь. Та, которую ты видишь, остаётся в кровати…

— А кто?.. — спросил Лёнька, чувствуя себя последним дураком.

— Понимаешь, я когда первый раз увидела себя сверху, я так испугалась!.. Я почему-то подумала, что я умерла. И от страха сразу вернулась в себя… обратно. А потом я поняла, что меня… ну, как бы две. Одна спит, а другая летает… Понимаешь теперь?