Дженнифер Холм - Четырнадцатая золотая рыбка

Дедушка протяжно зевает.

Звонит телефон, и я с нетерпением поднимаю трубку.

— Бонжур! — раздается густой папин голос.

Я выхожу в коридор:

— Пап, привет! Как дела?

— Устал каждый вечер гоняться за Жаном Вальжаном. Но жаловаться не стану. Он играет Жавера в постановке «Отверженных» и с августа на гастролях. Для папы это большая удача, но мне без него не по себе. Когда я была маленькая, а мама училась на театрального педагога, папа сидел со мной дома. Он говорит, что, пытаясь развлечь меня маленькую, приобрел лучший актерский опыт в своей жизни.

— Ты где? — спрашиваю я.

— В Айова Сити.

— В твоей гостинице есть бассейн?

— Ага. Закрытый.

— Унитаз опять засорился, — сообщаю я. Папа стонет:

— Я взгляну на него, когда буду дома проездом.

Хотя он и не живет с нами, он всегда помогает маме по дому.

— Я по тебе соскучилась! — говорю я.

— И я по тебе тоже, — отвечает он. Дедушка гаркает что-то маме, а мама кричит в ответ. Их голоса слышны в коридоре.

— Похоже, у вас гости? — спрашивает папа.

— Дедушка пришел на ужин, — усмехаюсь я.

— Можешь не рассказывать, вы заказали китайскую еду, — ехидничает папа.

— Откуда ты знаешь? — удивляюсь я. Папа фыркает:

— Этот старик не меняется.

Я оборачиваюсь и смотрю на дедушку.

Он, ссутулившись, сидит на стуле, длинные волосы раскинулись по плечам, на худом теле мешком висит рубашка.

— Ну, я бы так не сказала.

Первым уроком у меня естествознание. Нашего учителя зовут мистер Бекон, и все дети подсмеиваются над ним, похрюкивая у него за спиной. Мне же он скорее нравится. Он весельчак и носит легкомысленные галстуки с узорами из омаров и пирожных.

Сегодня я чуть не пропустила урок, потому что мы опоздали. Дедушка отказался двигаться с места, пока не распечатает что-то из Интернета. Я даже не успела взять учебник из своего школьного шкафчика.

Естественно, мистер Бекон первым делом сказал:

— Откройте учебники на странице тридцать.

Я застонала.

— Можешь пользоваться моим, — прошептала Момо и положила книжку между нами.

На обед сегодня сэндвичи с фаршем и острым соусом. Никто точно не знает, что именно в эти сэндвичи кладут, но все согласны, что какую-то гадость.

Отстояв в очереди, я начинаю искать взглядом Брианну, но вдруг слышу, как кто-то меня зовет:

— Элли! Сюда! — За одним из столов сидит дедушка и изо всех сил машет мне. — Я тебе место занял.

Сегодня на нем опять интересный наряд: белая рубашка с голубым галстуком, полиэстеровые штаны цвета хаки и, конечно, черные парадные носки. Замыкает этот эксцентричный ансамбль моя резинка для волос, ярко-розовая. Как ни странно, ему идет.

Дедушка стучит пальцем по стопке бумаг на столе:

— Я этому типу покажу!

Так он называет Раджа — «этот тип».

— Так вот что ты утром печатал! А что это? — спрашиваю я.

— Мои статьи.

— Статьи?

— Я говорил тебе, что много публиковался. Я очень известен. У меня, между прочим, есть виртуальный фан-клуб в Финляндии.

— Так ты знаменитость?

Плечи дедушки слегка опускаются.

— В него входит всего двести тридцать один человек. Но у них крышу снесет от восторга, когда я наконец объявлю о своем успехе с T.melvinus' ом. Я стану новым Джонасом Солком!

Он будто говорит о родственнике, с которым я должна быть знакома, но которого ни разу не видела.

— Кто такой Джонас Солк?

Дедушка качает головой:

— Тебя хоть чему-нибудь здесь учат? — Он смотрит вдаль. — Если бы эта страна уделяла естественно-научному образованию хотя бы половину того времени, что тратит на поддержку бегающих за мячом идиотов, ты бы наверняка знала, кто такой Джонас Солк.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, куда дедушка смотрит, и чувствую болезненный укол в сердце. На краю двора группа девочек играет в волейбол. Брианна среди них. Она изо всех сил бьет по мячу, и девочки валятся на землю от смеха. Я заставляю себя отвернуться.

— Расскажи мне про Солка, — прошу я.

— Джонас Солк разработал вакцину от полиомиелита, — объясняет дедушка.

Я побаиваюсь спросить, но все же решаюсь:

— А что такое полиомиелит?

— Это ужасная болезнь! Она калечила детей. Убивала их. Солк и его исследовательская группа первыми создали вакцину для ее предотвращения. Солк даже испытал вакцину на себе.

— На себе? — Мне это кажется чем-то безумным, как доктор Джекил и мистер Хайд. — Он что, был безумным ученым?

Дедушка выпрямляется на стуле и смотрит прямо на меня:

— Все ученые немножко безумны, Элли.

На мгновение мне кажется, что это шутка, но потом я понимаю, что дедушка абсолютно серьезен.

— Посредственности просто опускают руки перед препятствиями, с которыми мы сталкиваемся ежедневно. Ученые постоянно, раз за разом терпят неудачи. Иногда всю жизнь. Но мы не сдаемся, потому что хотим разгадать очередную головоломку.

— Мне нравятся головоломки, — уверенно говорю я.

— Да, но с тобой бывало, что ты бросала головоломку, которая была слишком сложной? — спрашивает дедушка.

Я киваю.

— Ученые никогда не сдаются. Они пробуют снова и снова, потому что верят в возможное.

— В возможное?

— В то, что возможно создать лекарство от полиомиелита. Возможно расшифровать последовательность человеческого генома. Возможно найти способ повернуть процесс старения вспять. В то, что наука способна изменить мир.

И я все понимаю.

Легкий ветерок раскачивает пальму, ее коричневые листья осыпаются. Внутри меня что-то сдвигается, как вставший на место кусочек пазла.

Я смотрю на дедушку:

— Кажется, я знаю, где Радж болтается после уроков.

Радж ждет у обочины и провожает взглядом проезжающие по улице машины.

Дедушка решительно подходит к нему, на ходу копаясь в рюкзаке. Это мой старый рюкзак с котятами, с которым я ходила в начальную школу. Я думала, для дедушки он слишком девчачий, но тот сказал, что рюкзак вполне приличный, а на мнение окружающих ему наплевать.

Дедушка зовет:

— Эй, ты!

Радж оборачивается, смотрит на нас.

На мгновение его взгляд задерживается на мне, потом возвращается к дедушке.

Дедушка вытаскивает из рюкзака бумаги и сует их Раджу в руки: