Каюм Насыри - Повесть об Абу-Али-сине

Долго вели беседу Абу-али-сина и Махмуд-шах, выясняя причины жестокой войны. Договорились они о мирном согласии, и несколько дней Абу-али-сина был почетным гостем Махмуд-шаха. Пригласил и Абу-али-сина Махмуд-шаха в гости к себе, и было его предложение принято. Но в день, когда Махмуд-шах собрался в город Мудрости, пришел к нему визирь Юхна и, раскрыв мешок несчастий, сказал: — О мой шах, куда ты собрался? Ведь город Мудрости создан силой колдовства. Абу-али-сина хочет заманить тебя в свой заколдованный город, чтобы убить тебя и овладеть Кирманом.

Умел визирь Юхна сеять страх и недоверие в душе, и засомневался Махмуд-шах, идти ли ему в гости к Абу-али-сине.

Но тут оказался визирь Милад: — О мой шах, не верь пустым словам. Неужели ты не видишь, что если бы Абу-али-сина только захотел, он давно уже сравнял бы с землею все наше государство. Он слишком силен, чтобы хитрить и слишком мудр, чтобы пожелать стать шахом.

Успокоил Милад Махмуд-шаха, и тот во главе с визирями, советниками и небольшой стражей отправился в город Мудрости.

С большими почестями встретил Абу-али-сина гостей — по обе стороны дороги стояли воины и громко приветствовали прибывших «Ассалям алейкум» — здоровался с воинами Махмуд-шах, и воины отвечали ему; «Вагалейкум ассалям!» Нескончаемой была шеренга воинов, и нескончаемой казалась дорога. Где же беломраморные стены, где город с высочайшими минаретами? Он ведь был совсем близко… Оглянулись Махмуд-шах и его свита, и увидели все, что стоят они на каменистой земле. Нет никаких воинов, словно их ветром сдуло. А вокруг такая голая пустыня, что окажись здесь шурале, и тот бы умер от страха. От неожиданности Махмуд-шах и все, кто был с ним, попадали на землю, а потом взглянули друг на друга и стали смеяться то ли от радости, то ли от горя. И порешил Махмуд-шах, что все происшедшее с ними — мираж, и все вернулись в свой город Кирман. «Да, о многом заставил подумать нас Абу-али-сина. Не такова ли вся жизнь человеческая: сегодня — все хорошо, а завтра — хуже и быть не может? В жизни, как на хорошем базаре, чего только не увидишь. Богатый стал нищим, счастливого подстерегло горе, беспечный погряз в заботах. Нагадает старуха-колдунья и богатство, и счастье, а все ее пророчества остаются глупой фантазией», — с такими мыслями Махмуд-шах вернулся во дворец и снова созвал людей дивана. Было решено найти Абу-али-сину. Где его только ни искали — в городе и вокруг города, на улицах и базарах, по всем закоулкам и переулкам — все бесполезно, не обнаружили даже следа Абу-али-сины.

А если бы и нашли, наверное, не очень бы обрадовались. «Слава аллаху, — сказали во дворце Махмуд-шаха, — на этот раз мы легко отделались от Абу-али-сины». И пока Махмуд-шах возносит к богу молитвы, мы не будем ему мешать, а последуем за Абу-али-синой. Оставив Махмуд-шаха и всю его свиту в каменистой пустыне близ Кирмана, Абу-али-сина перенесся в город Хамадан.

Проходя по улицам Хамадана, он увидел, как мастера восстанавливали разрушенную стену дома шейха Габдуллы. Неожиданно шейх обратился к Абу-али-сине:

— О Абу-али-сина! Наверное, нехорошо, что мы до сих пор не подружились…

Абу-али-сина увидел перед собой человека с одухотворенным лицом и умным проницательным взглядом. Он ответил:

— Мужчина не преклонит головы перед другим мужчиной, пока не убедится в его могуществе.

И тогда шейх Габдулла провел руками над десятью камнями, и тут же камни поднялись и легли в стену одни к другому так плотно, как не уложили бы их тысяча умелых мастеров.

Увидев это, понял Абу-али-сина, что перед ним святой человек, он поцеловал руку шейха Габдуллы и припал к его ногам.

Шейх Габдулла поднял Абу-али-сину с земли, взял его за руку и повел к себе в дом. За полночь продолжалась их душевная беседа.

И сказал Абу-али-сина:

— О шейх, позволь мне не покидать тебя и служить тебе.

И шейх Габдулла согласился с радостью, и Абу-али-сина остался у этого мудреца.

Все свободное время Абу-али-сина проводил в молитвах, и так долго его никто не видел, что улеглись слухи о его чудесах, люди перестали говорить о нем и даже имя его позабыли. Со временем стал он шейхом, и знали его как шейха Абу-али-сину. Много лет прожил он в Хамадане, здесь написал он свои знаменитые книги. Как хотелось бы назвать эти книги и рассказать о них, но об этом как-нибудь в другой раз.

Существует немало легенд и преданий о том, как кончил свой жизненный путь Абу-али-сина и где покоятся его останки. «Абу-али-сина похоронен возле города Хамадана, в селении Абад», — так утверждает Мадхи.

Хамадан… Это название упоминается и в книге «Кашафез Зенун».

Но Балхи, человек, побывавший во многих странах, обошедший множество городов, рассказывает, что Абу-али-сина в конце своей жизни вернулся в Бухарское государство и остановился в Самарканде.

Там, в Самарканде, он построил два здания с одинаковыми куполами, украшенными мрамором. А сами купола так высоко устремились в небо, что стрелы, выпущенные из лука легендарным богатырем Рустамом, долетали только до их середины. Даже птицы, как ни старались, не могли достичь вершины этих куполов. Не близко располагались купола. На огромной площади между ними Абу-али-сина построил медресе в семь этажей. Несчетным казалось число классов на каждом этаже, потому что во всем медресе «их было почти столько, сколько дней в году — триста шестьдесят. Богато украшенные снаружи и внутри, классы сверкали таким блеском, что слепили глаза с непривычки.

В каждом классе сорок — пятьдесят учеников обучались многочисленным предметам. Сам Абу-али-сина преподавал в этом медресе несколько наук, и знания его через учеников распространялись по всей земле.

Когда годы его перевалили за семьдесят, Абу-али-сина стал задумываться над бренностью жизни, но он не мог, как простой человек, примириться с неизбежностью смерти. Всю свою мудрость, все свои знания он решил посвятить поискам путей вечного существования.

Стояла возле медресе разрушенная баня. «Баней печали» называли ее люди. Восстановил это здание Абу-али-сина, присоединил его к медресе. Под крышей нового дома создал Абу-али-сина вращающийся купол с семью чашами, обозначающими семь планет. И все это было подобно небосводу. И приготовил он в семи сосудах семь непохожих животворных масел. По указанию Абу-али-сины была сделана мраморная колода точно по его росту.

Словом, все приготовил мудрец, чтобы в случае смерти снова вернуться в этот мир.

Был у Абу-али-сины очень талантливый и знающий ученик родом из Багдада. Он сопровождал мудреца во время его странствий, ни на шаг не отходил от него и знал и умел почти все, что знал и умел сам Абу-али-сина. Звали его Джамас, и был он первым помощником и советником Абу-али-сины во всех его делах.