Екатерина Соболь - Короли будущего

– Я решил отвести двух смутьянов во дворец, чтобы они могли поговорить с его величеством и высказать свои требования, – твердо ответил Уилфред.

– А его величество вроде ни с кем говорить не хочет. Я так слышал. Нельзя им сюда, – не уступал охранник.

Уилфред расправил плечи.

– Дорогой Эндрю, я надеюсь, вы не забыли, что я – управляющий дворца? Не забыли, кто по правилам утверждает разрешение на проход через эту стену?

– Вы, господин, – проблеял охранник.

– Вот именно. – Голос Уилфреда смягчился. – Увидите, эти двое нам помогут всех утихомирить. Или вы хотите, чтобы разъяренные люди продолжали круглыми сутками оскорблять вас через дверь и бить в нее кулаками?

– Нет, ваша милость. Добро пожаловать во дворец, ребята, – выпалил охранник и посторонился.

Уилфред, сопровождаемый Генри, Джеттом и четверкой в черных куртках, прошел сквозь глубокую арку в стене и поднялся по белой лестнице. Наверху, у дверей замка их остановили еще двое охранников, и вся сцена, от первого до последнего слова, повторилась снова, только охранника на этот раз звали не Эндрю, а Гуннар. Кажется, Уилфред был единственным придворным, который действительно знал имена всех, кто работал во дворце.

– Вы можете быть свободны, господа. Отдыхайте, – сказал Уилфред четверке своих охранников, едва они переступили порог замка.

– Но, ваша милость, как же вы без нас доставите мятежников к королю? А вдруг они опасные? – растерянно спросил самый высокий и попытался заглянуть Генри в лицо.

Но тот сильнее опустил голову. Сейчас он был искренне благодарен принцу за удар.

– Уверяю вас, они заинтересованы в этой встрече не меньше нас, – ответил Уилфред, и на этот раз голос его ясно говорил, что возражения не принимаются.

Охранники это тоже поняли и, неуверенно оглядываясь, ушли в темноту. Генри подождал, пока они скроются из виду, и сказал:

– Они ведь расскажут остальным про вашу идею.

– А вы, я смотрю, начинаете понимать, как устроено общество. – Уилфред покосился на него. – Конечно, расскажут. А через несколько часов я им сообщу, что переговоры с королем не удались, и я лично выставил вас через Северный ход. Он закрыт, но у меня есть ключ.

– И они поверят? – усомнился Генри.

– Конечно, – встрял Джетт. Он уже пришел в себя и теперь во все глаза разглядывал терявшиеся в полутьме стены. – Его милость скажет: «Эти двое – главные местные подстрекатели. Раз уж договориться о прекращении бунта не удалось, я им заплатил, чтобы они исчезли куда подальше и не возвращались на площадь, потому и не повел их обратно тем же путем». Угадал?

– Вполне. – На этот раз Уилфред посмотрел на него внимательнее. – Ну что ж, пойдемте. Факелы тут есть, но зажигать их не стоит. Это варварство, они портят старинные полы.

Он повел их сквозь уже знакомые Генри переплетения коридоров и через пару минут открыл небольшую дверь. Внутри пахло чем-то свежим. Когда Уилфред откинул штору на окне, Генри увидел, что вдоль стен тянутся длинные палки, на которых развешано множество вешалок с одеждой.

– Это гардеробная, а вон за той дверью – прачечная, – пояснил Уилфред. – Здесь хранят и приводят в порядок и старинные наряды, вроде золотых курток почетной стражи или платьев наших девушек, и современную одежду. Например, серые рубашки слуг.

– Я всегда думал, что вещи для господ и для слуг отдельно стирают, – прошелестел Джетт. От такого количества одежды он опять впал в ступор.

– Господа тоже так думают, – улыбнулся Уилфред. – Но дело в том, что одна из потомственных прачек дворца умерла бездетной, и ей некому было передать свои знания. Теперь у нас остался только один род прачек, мать с дочерью, а им удобнее стирать и гладить все вместе. Обычно они тут целые дни проводят, но с тех пор, как тьма усилилась, работать никто не хочет. Не думаю, что нам здесь помешают.

Он говорил, а сам в это время ходил вдоль рядов одежды, придирчиво вглядываясь в каждый наряд.

– Вы пока можете вымыться в прачечной, в лоханях для стирки. – Уилфред кивнул на дверь в соседнюю комнату. Генри заглянул: там сушилось белье, повсюду стояли большие лохани, доски для стирки и чаны с водой. – Сможете сами нагреть воду?

Генри кивнул – он однажды видел, как это делает Карл, – и потащил за собой подавленного всем этим великолепием Джетта.

– У них целых десять лоханей для стирки, – выдохнул тот. – И все целые!

– Я вас уверяю, молодой человек, это еще не главные сокровища дворца, – дружелюбно сказал из гардеробной Уилфред. – Кстати, позвольте вас спросить, вы-то почему в таком виде? Наш гость был несправедливо брошен в темницу, а вы…

– А я сначала с ним в поход ходил, потом в мастерских работал, а потом тоже в Цитадель сел и его вытащил. Я-то один раз оттуда уже сбежал, так что знаю, как это делается. Такой вот у меня богатый жизненный опыт, – небрежно сказал Джетт.

Наверное, в глубине души он так робел от общества Уилфреда и всех этих шикарных нарядов и лоханей, что ему захотелось похвастаться какими-нибудь достижениями.

Уилфред, который до сих пор шелестел нарядами в смежной комнате, медленно высунулся из-за притолоки.

– Вы – хромой воришка, который полгода назад сбежал из Цитадели, – проговорил он.

– О, моя слава и сюда докатилась! Но вы меня за это арестовать не можете, я вам нужен, – насупился Джетт. Он уже жалел, что проговорился. – Без меня этот парень вообще не справится. Генри, так?

Генри рассеянно кивнул. Он разводил огонь под одним из чанов с водой, но это оказалось не так уж просто: низенький, приземистый огонь то гас совсем, то вспыхивал слишком сильно. Когда Генри мельком глянул на Уилфреда, тот стоял в дверях, сжимая в руках рубашку, и во все глаза смотрел на Джетта.

– Боюсь, это осложняет дело, – протянул Уилфред. – Полгода назад посланники расследовали ваше таинственное исчезновение, и я немало развлек и придворных, и слуг рассказами об этом деле. Все долго гадали, как вору удалось сбежать, и наверняка еще помнят, что беглец был очень юный, рыжий и хромой. Увидев вас – неважно, в каком наряде, – кто-нибудь обязательно узнает, особенно среди слуг. Они наблюдательны. Боюсь, от вашей помощи нам придется отказаться.

На лице Джетта проступило такое разочарование, что Генри встал.

– А вы придумайте что-нибудь, – сказал он. – Вы же даровитый мастер, а мне говорили, что они умные.

Глаза Уилфреда расширились.

– Как вы меня назвали? – пролепетал он.

Генри шагнул к нему:

– Сердце вернулось, и у вас теперь дар создавать красивые наряды. Такой же, как был у тех, кто когда-то сделал все эти золотые куртки, платья, каблуки и прочее. Вы будете мастером.

И тут, глядя на Уилфреда, Генри сообразил: до этой минуты тот об этом даже не думал. Лицо у него стало такое же, как у надзирателя из Цитадели, когда Генри сказал ему про дар.