Екатерина Соболь - Короли будущего

– Не вздумай, – прошипел он. – Когда бьют, быстрее всего это заканчивается, если лежишь тихо.

Сам Джетт отлично показывал пример: он лежал, свернувшись, как гусеница, и закрывал руками голову, но Генри видел: на самом деле он прижимает чепец, чтобы тот не слетел. Генри вспомнил про свои фальшивые волосы и сделал то же самое. Все внутри его кричало о том, чтобы дать сдачи, но он решил послушаться совета. Он знал, что, если разозлится сам, если позволит тьме захватить и его, – пиши пропало. Поэтому он лежал, уткнувшись в пол, и считал удары. Они были однообразные, без фантазии – к счастью, у слуг было не так много опыта в этом деле, да и сил после стольких дней в темноте осталось немного. Генри досчитал до двадцати, когда пинки начали слабеть, а потом и вовсе сошли на нет.

Он осторожно приподнял голову – слуги, тяжело дыша, разошлись по кухне. Они будто не знали, чем еще себя занять, а потом один сказал: «Ладно, ребята, пойдемте-ка еще отдохнем», и все потянулись в другую комнату. В дверях кудрявая женщина обернулась и удивленно посмотрела на Генри.

– А вы двое что тут развалились? – спросила она. Голос был почти дружелюбный, и Генри понял, что она, кажется, не помнит, что делала минуту назад. – Если тоже хотите поспать, мы вам в том углу два соломенных матраса приготовили.

С этими словами она вышла из кухни. Генри сразу вспомнил, как люди на площади колотили друг друга без всякой видимой причины, но быстро выдыхались и замирали с такими же пустыми лицами. Кажется, духи раздора не могли никого захватить надолго, – и Генри надеялся, что никогда не увидит, какими они могут быть, если достигнут полной силы.

– Что это было? – пробормотал Джетт и со стоном сел.

– Предупреждение, – ответил Генри.

Он с трудом поднялся, дошел до угла, подтянул ближе к огню тощий засаленный матрас и рухнул на него. Кажется, силу ударов он все-таки недооценил. Джетт скособочился окончательно – до очага он дотащил свой матрас так, будто тот весил, как туша оленя.

– Хочешь сказать, что, если мы попытаемся одолеть этих самых духов вражды, они это почувствуют и опять устроят что-нибудь в том же роде? – заплетающимся языком спросил он.

Генри кивнул и закрыл глаза.

– Нам просто надо отдохнуть, – негромко сказал он.

Джетт не ответил. В своем несуразном платье он казался таким жалким, что Генри захотелось его хоть чем-то подбодрить.

– Знаешь, когда я только сюда попал, я обещал королю, что найду корону за семь дней, а завтра как раз седьмой. Утром все у нас получится. Просто я еще не знаю как.

Генри понятия не имел, который час, даже не был уверен, что наступил вечер. Постепенно очаги погасли – сначала один, потом другой. Засыпать было страшно, и Генри просто смотрел в темноту, где неясно двигалось, переплеталось что-то бесплотное.

Когда в углу кухни загорелись два желтых огня, Генри дернулся так, что избитую спину обожгло болью. Огни приближались, их становилось больше, а потом в руку ему ткнулось что-то теплое, раздался мяукающий звук, и Генри чуть не застонал от облегчения.

– Привет, – тихо сказал он и прижал к себе кошек Тиса, которые все вшестером забрались ему на грудь.

Они потрогали его лицо холодными носами, а потом одна спрыгнула и ушла к Джетту, свернувшись темным клубком у его плеча. Остальные пять расселись вокруг Генри, грея ему бока, и неподвижно уставились в темноту, будто сторожили его. Генри обнял одну кошку, уткнулся лицом в мерно дышащий меховой бок, закрыл глаза – и в ту же секунду заснул.

Когда Генри открыл глаза, вокруг было так же темно, как раньше.

– Проснитесь, ну же, – шептал кто-то. Присмотревшись, Генри увидел, что в двух шагах от него стоит Уилфред. – Уже утро, если это можно так назвать. Смогли что-нибудь выяснить?

Генри сел. Кошек не было, и он уже решил, что ему все почудилось, но, когда он пощупал спину, она не болела. А вот усталость никуда не делась, будто он и не спал. Впрочем, плохо было не только ему – Уилфред тоже выглядел измотанным и бледным, даже наряд со вчерашнего дня не сменил.

– Мне надо попасть в тронный зал. Сможете достать разрешение? – сказал Генри.

– Значит, корона там? – жадно спросил Уилфред, и Генри кольнуло подозрение.

– Не знаю, – быстро ответил он. – Надо проверить. Так сможете?

– Боюсь, что нет. – Уилфред покачал головой. Он был явно разочарован ответом. – Королю стало хуже, он никого не принимает. А где остальные слуги? Время завтрака давно пришло. Ужинать вчера никто не явился, был довольно жуткий вечер, но сейчас хоть немного светлее, и голод согнал всех придворных в столовую.

– Пусть спят, – кратко ответил Генри. – Можно мы сами подадим завтрак?

Уилфред подозрительно глянул на него, будто спрашивал себя, как это поможет искать корону, но потом кивнул.

– Тогда показывайте, где продукты и чего с ними делать, – сказал Генри.

Уилфред открыл было рот – может, хотел сказать что-то про его манеры, – но, видимо, передумал и вместо этого заявил, что лучше уж приготовит завтрак сам.

Пока он готовил, Генри разбудил Джетта. Тот недовольно мычал, цеплялся за постель и ни в какую не хотел вставать, пока Генри рывком не вытащил из-под него матрас.

– Вот слабаки, даже бить нормально не умеют, – довольно пробормотал Джетт, трогая спину. Видимо, приход кошек он проспал от начала и до конца.

– Ты ведь разбираешься во вранье? – негромко спросил Генри.

Джетт вытаращил глаза:

– И тебе доброе утро.

– За завтраком наверняка будут все, кроме Карла, у кого есть доступ в комнату короля и кто мог его отравить: мать Агаты, принц, Уилфред, его жена Ингрид и его дочь Роза. Понаблюдай за ними. Помоги мне найти того, кто врет.

– Легко! – самодовольно улыбнулся Джетт. – Считай, что ты его уже поймал.

– Не думал, что однажды мне придется варить кашу самому, – заметил с другого конца кухни Уилфред. – Она, правда, без молока, но вроде съедобная. Ставьте миски на подносы и несите за мной вместе вот с этими корзинами сухарей, орехов и изюма.

– Я думал, в королевском дворце еда немного шикарнее, – изрек Джетт, подходя ближе к котлу, из которого Уилфред черпал и шлепал по тарелкам что-то бледно-серое.

Настроение у Джетта с утра было прекрасное – видимо, из-за того, что его спина пострадала не так сильно, как он думал.

– Закупки свежих продуктов прекратились, когда начался бунт, – ответил Уилфред, вручая ему поднос. – У вас чепчик перекосился, молодой человек. И еще: сделайте подходящее для девушки милое лицо – в столовой будет полно народу. И самое главное…

– Молчи, – подсказал Генри, и Уилфред кивнул.

Пять минут спустя Генри с Джеттом вслед за Уилфредом подошли к дверям столовой. Двое в золотых куртках на этот раз даже двери перед ними не открыли. Они стояли, прислонившись плечами к дверной раме, с таким видом, будто едва удерживались, чтобы не лечь на пол и не заснуть. Один застегнулся не на те пуговицы, у другого из-под куртки торчал длинный край серой рубашки. При виде Уилфреда они сделали вялую попытку выпрямить спины, но тут один зевнул, второй, глядя на него, тоже, и они опять привалились к золотым дверным косякам. Уилфред со вздохом открыл дверь сам и зашагал к столу, бросая осуждающие взгляды на факелы, развешанные по стенам: от них было довольно светло, но на пол то и дело падали шипящие искры.