Лазарь Лагин - Старик Хоттабыч (сокращённая редакция)

Как раз в это время в один из самых больших ювелирных магазинов Генуи вошёл необычный для такого рода магазинов посетитель — бедно одетый курчавый парень.

— Вон из магазина! — сказал продавец, брезгливо осмотрев парня с головы до ног.- Ты обознался, милейший: здесь не харчевня, а ювелирный магазин.

— Прошу прощения, синьор,- ответил, нисколько не обижаясь, курчавый парень,- я хотел бы только узнать, золото это или медяки?

Сказав это, он вынул из кармана штанов и положил на прилавок пять золотых монет.

Давненько уже люди в Италии не видели золотых монет. Продавец с интересом взглянул на их владельца и, подозрительно хмыкнув, произнёс:

— Подожди минуту, я ещё не разбираюсь в таких вещах, я спрошу у управляющего.

— Знаем мы эти фокусы,- промолвил управляющий, выслушав сообщение продавца.- Этого парня подослали из тайной полиции.

Так случилось, что нашего знакомца, весёлого курчавого рыбака Джованни, прямо в ювелирном магазине арестовали и препроводили в страшную тайную полицию.

— Откуда у тебя эти монеты? — спросили там Джованни.

— Мне их подарили,- ответил Джованни.

— И кто тебе, мой милый, подарил сразу пять монет?

— Один старик подарил.

— Как его зовут?

— Не знаю.

— И где он проживает, ты тоже не знаешь?

— Нет, не знаю.

— И давно ты знаком с этим неизвестным тебе человеком?

— Часов десять тому назад я его увидел в первый и последний раз.

— И он сразу тебе подарил пять золотых монет?

— Сразу, синьор начальник.

— Мне всё ясно,-сказал наконец следователь.- Никто тебе не дарил эти денеги . Ты их просто украл.

— Как ты смеешь называть меня вором! — полез на него с кулаками Джованни.- Я никогда в жизни не тронул и пальцем чужого добра!

— Ах, ты, оказывается, не только вор, но ещё и хочешь меня убить! — с удовольствием констатировал следователь и, распорядившись, чтобы Джованни отвели в тюрьму, сел писать протокол следствия.

На этот раз Хоттабыч оказался точным. Он обещал вернуться через два-три часа, и действительно — без четверти девять его сияющая физиономия вынырнула из воды. Старик был счастлив.

Он быстро выбежал на берег и, размахивая высоко над головой каким-то очень большим, в полчеловеческого роста, металлическим сосудом, покрытым водорослями, заорал:

— Я нашёл его, о друзья мои! Я нашёл сосуд, в котором столько веков томится мой несчастный брат Омар ибн Хоттаб, да не померкнет солнце над его головой!Я обшарил всё море и уже начал отчаиваться, когда у Геркулесовых столбов* увидел в зелёном полумраке вод этот волшебный сосуд. (*Геркулесовые столбы: скалы пролива между Средиземным морем и Атлантическим океаном - Гибралтарского пролива).

—Вот он, сосуд, в мечтах о котором я провёл столько бессонных ночей!— продолжал он кричать, потрясая своей находкой.- Возьми его, Волька, и открывай, на радость мне и моему брату Омару.

Прислушавшись на мгновение, он радостно захохотал:

— Ого-го, друзья мои! Омар подаёт знаки изнутри сосуда.

Теперь уже и ребята слышали какое-то тихое тиканье, похожее на тиканье будильника.

— Что же ты, Хоттабыч, говорил, что Омара заперли в медном сосуде, когда сосуд, совсем наоборот, железный? Да ладно уж! Где тут печать? Ах, вот она где! — сказал Волька, осматривая сосуд со всех сторон.

Вдруг он весь побелел, затрясся от ужаса и изо всех сил крикнул:

— Ложись! Ложитесь! Хоттабыч, сию же минуту кидай сосуд обратно в море!

Недоумённо пожав плечами, Хоттабыч поднял тяжёлый сосуд и,размахнувшись, забросил его метров за двести от берега.

На месте падения сосуда раздался страшный грохот, большой водяной столб поднялся над спокойной гладью бухты и с шумом рассыпался.

Мириады оглушённых и убитых рыб всплыли животами кверху на поверхность воды.

Откуда-то бежали к берегу озабоченные люди, привлечённые взрывом.

— Скорее удирать отсюда! — скомандовал Волька, и наши друзья поспешно выбрались на дорогу и зашагали к городу.

— Что ты такого прочитал на этой штуке? — спросил Женя, догоняя далеко ушедшего вперёд Вольку.

— Бомба,значит, эта штука была?

— Мина, а не бомба — поправил его Волька.- Это понимать надо. Подводная мина.

Хоттабыч печально вздохнул.

Проходя мимо мрачного здания тайной полиции, наши путники увидели, как оттуда вышел под конвоем двух полицейских весёлый рыбак Джованни.

Джованни тоже узнал их и возбуждённо закричал, указывая на Хоттабыча:

— Вот он, этот старый синьор! Он кому угодно подтвердит, что я не вор, а честный рыбак!

— В чём дело, о Джованни? — осведомился Хоттабыч.

— О синьор, у меня забрали монеты и сказали, что я вор. Сейчас меня ведут в тюрьму. Помогите, синьор, объясните следователю, что я не вор!

Через несколько минут следователь, не успевший ещё составить протокол, удивлённо поднял голову, услышав, что кто-то вошёл в его кабинет.

— Это ещё что такое?! — произнёс он зловеще.

— Синьор следователь! Вот он, этот старик, который подарил мне вчера эти проклятые монеты! — победоносно произнёс Джованни, указывая на вошедшего вслед за ним Хоттабыча.

— Не пять, а по меньшей мере пятнадцать тысяч таких монет подарил я ему вчера,- хвастливо сказал Хоттабыч, не замечая предостерегающих знаков всполошившегося Джованни.

Следователь понял последнюю фразу как намёк на возможную взятку, и у него заблестели от жадности глаза.

— У вас, вероятно, много золота?

— У меня его нет ни одного зёрнышка, но достать его могу сколько угодно.

— Сколько угодно? — ядовито переспросил следователь.- Даже миллион золотых лир?

— Что ты, о маловерный следователь, скажешь об этом? — снисходительно произнёс Хоттабыч и принялся извлекать из карманов своих брюк золотые монеты целыми пригоршнями.

Уже на столе ошеломлённого следователя высилась солидная горка монет, когда старик заметил наконец знаки, которые подавал ему Джованни.

— Теперь ты, надеюсь, убедился, что этот благородный рыбак не лгун и тем более не вор? Отпусти же его немедленно.

— Увы, синьор, теперь я вижу, что Джованни не вор,оего стола, и именно поэтому я не могу его отпустить.

— Что такое?! — грозно спросил Хоттабыч.

— Прошу прощенья, синьор, но я теперь склонен верить, что вы ему вчера действительно подарили триста тысяч золотых лир. Сто лир мы у него конфисковали. Теперь я арестую этого… как его э-э-э… Джованни за сокрытие от итальянского казначейства остальных двухсот девяноста девяти тысяч девятисот золотых лир.

— Я просто не успел ещё сдать это золото,- соврал Джованни.

— Всё равно мы бы тебя арестовали,- нагло осклабился следователь. — Впрочем, есть и другой, более приятный выход из этого неприятного положения.