Элинор Фарджон - Седьмая принцесса

— И не подумала бы! Разве что имела бы на то серьёзную причину!

— У меня она была, — сказал Теодор.

— Какая же, скажи на милость?

— Мне хотелось узнать, кто там живёт.

— И кто же?

— Я не видел — и потому не знаю.

— Какая жалость! Ах, какая жалость! — воскликнула странная старушонка.

— Да? — 'спросил Теодор.

— Будь я на твоём месте, — продолжала старушонка, — я бы ни за что не успокоилась, пока не узнала!

Теодор поглядел на неё — ему и впрямь стало жаль, что он не знает, кто живет в хижине. Впервые в жизни сердце у него сжалось.

— Может, ты мне скажешь, кто там живёт?

— Только не я, Теодор.

— Как! Ты знаешь моё имя?

— Конечно, знаю. Ведь ты Теодор — как же мне его не знать. А я Кларинетт.

Теодор вгляделся и тут же понял, что, конечно, это Кларинетт.

— Нет, правда, Кларинетт, почему ты мне не скажешь?

— Про Рай я ничего не могу тебе рассказать, потому что я здесь чужая. Ведь я живу в самом большом Городе на свете, знаю всё-всё-всё про весь мир! Ах, как хорошо знать, во что верить, а во что не верить!

— Во Что же ты веришь, Кларинетт?

— В прекрасную одежду, во-первых, — отвечала Кларинетт. — Глянь-ка!

И она вскочила на скамейку, стоившую на дороге, чтобы Теодор разглядел роскошное кружевное платье и богатый меховой плащ, ниспадавший с её плеч. Она выставила кончик расшитой туфельки на высоком каблуке и взмахнула ножкой.

— Хи-хи-хи! — захихикала Кларинетт. — Вот как мы одеваемся в Городе, где все знают вещам цену. А в Раю-то — хи-хи-хи! — вы бродите в деревянных башмаках и в окошко ничего не можете рассмотреть!

С этими словами она соскочила со скамейки и, стуча каблуками, со смехом заспешила прочь.

В тот вечер Теодор пришёл к ундину босиком. Три маленьких Принца уселись вокруг стола со своими ложками и плошками и стали ждать, что будет на ужин. Только Ивонна собралась подбросить вверх хрустальный шарик, как Теодор спросил:

— Ивонна, кто живёт в хижине?

Ивонна сжала в кулачке шарик и сказала:

— Зачем ты задаёшь вопросы, маленький Принц?

— Я только хотел узнать, — отвечал Теодор.

— Ну, и хоти себе на здоровье!

— Я голоден, Ивонна! — закричал Криспин и застучал плошкой по столу.

— Минутку! — воскликнула Ивонна и опять приготовилась подбросить шарик.

Но Теодор снова спросил:

— Так кто ж там живёт?

И снова Ивонна остановилась.

— Ты хочешь покинуть Рай, маленький Принц? — спросила она.

— Нет, конечно, не хочу.

— Тогда ни о чём не Испрашивай.

— Я только хочу знать, — не отступался Теодор.

— Увы! — вздохнула Ивонна.

— Где мой ужин, Ивонна? — закричал Феликс и заколотил плошкой по столу.

—, Сию минуту! — ответила Ивонна, подбрасывая шарик.

— Ужин! — крикнула она и хлопнула в ладоши.

Но в этот миг Теодор завопил во весь голос:

— Кто живёт в хижине?

Ивонна вздрогнула — хрустальный шарик упал к её ногам и вдребезги разбился. И вместо ароматных плодов, которые черпала ложка из горшка, оттуда вылетел один-единственный персик и плюхнулся в плошку Теодора — тот от удивления только рот раскрыл. Бл<���естящая слеза скатилась у Ивонны по правой щеке, и она промолвила:

— Здесь кто-то лишний! Ах, зачем только ты меня расспрашивал? Если тебе так хочется знать, то в хижине живёт Ведьма. А теперь, Теодор, тебе надо идти.

— Куда идти?

— Из Рая.

Теодор покраснел, как индюк, и закричал:

— Ну и уйду! Кому он нужен, ваш Рай? Я пойду в величайший Город на свете, где все ходят в мехах и шелках и умеют отвечать на вопросы!

Ивонна печально кивнула.

— Прощай, маленький Принц, — молвила она. — Не забудь надеть свои сабо.

— Ну уж нет! — заявил Теодор. — Грубые деревяшки! Там я не буду их носить! У меня будут вышитые туфли с, золотыми каблуками!

— Ну хоть сейчас надень свои деревянные башмаки, — попросила Ивонна. — Дорога туда каменистая, да и обратно не лучше!

— Я не вернусь до завтрашнего полудня, — воскликнул Теодор. — А это значит: никогда! Ведь завтра никогда не наступает.

— Пока не вернёшься, будешь ходить голодным, — проговорила Ивонна и протянула Теодору сабо.

Но Теодор оттолкнул их и выскочил из домика с открытым ртом — ведь он так и не поужинал. Криспин и Феликс смотрели ему вслед, пока он не исчез за калиткой, а потом забарабанили плошками по столу и Закричали:

— Мы голодны, Йвонна! Мы голодны!

— Сию минутку! — отвечала Ивонна.

Вынула второй хрустальный шарик, подбросила вверх, хлопнула в ладоши и крикнула:

— Ложка!

В ту же минуту из горшка поднялся чудный аромат, ложка зачерпнула сладкие плоды с сиропом и до краёв наполнила Принцевы плошки. А пока они ели, Ивонна собрала осколки хрустального шарика, положила их в деревянные башмаки Теодора, завернула и убрала в шкап на полку.

Прошёл год. Раз как-то Криспин сидел у калитки и мастерил стрелы для своего лука — как вдруг слышит: кто-то тихо смеётся за кустами. Пришлось ему оторваться от дела — глянь, а там стоит странная старушонка с острым носиком и блестящими глазками. Стоит и смеётся, ну просто заливается.

— Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!

— Над чем ты смеёшься? — спросил Криспин, которому тоже хотелось посмеяться.

— Над тобой! — отвечала остроносая старушонка.

— Почему надо мной?

— Потому что у тебя по всему лбу чёрные полосы, словно тени на дороге.

— Это, верно, оттого, что я прижимался к калитке, хотел увидеть ту особу в саду.

— Какую особу?

— Я не увидел — так что не знаю.

— Вот незадача! — молвила старушонка.

— Ты так думаешь? — спросил Криспин.

— Не увидеть то, что хочешь? Конечно! — отвечала, всплеснув руками, старушонка.

И поражённый Криспин подумал, что это и впрямь грустно. Ведь ему так и не удалось узнать, кто живёт в саду.

И на душе у него впервые стало грустно.

— Тогда ты мне скажи! — попросил он.

— Только не я, Криспин!

— Откуда ты знаешь, что я Криспин?

— Потому что так оно и есть. А я Кларинетт.

— Да, верно, ты Кларинетт; Прошу тебя, скажи, кто там живёт?

— Всё, что угодно, только не это! Я могу тебе сказать только то, о чём сама хочу знать. Но мне неинтересно, кто там живёт в Райском саду.

— А что же тебе интересно? — спросил Криспин.

— Мне интересно, как идут дела у моей соседки в Городе, сколько у неё денег и может ли она одеться наряднее, чем я. Погляди-ка!

Она вскочила на скамью, взмахнув своими нарядами, и выставила кончик роскошной туфельки.

— Хи-хи-хи! — веселилась Кларинетт. — Вот что надо знать! Это самое главное в жизни! А ты тут в Раю ковыляешь в сабо и даже калитку открыть не умеешь!

С этими словами она спрыгнула со скамейки и удалилась, стуча каблуками.

Криспин тут же сбросил сабо и весь день их больше не надевал. Так и за ужин босой уселся, а когда Ивонна приготовилась подбросить вверх хрустальный шарик, он вдруг спросил: