Сельма Лагерлёф - Путешествие Нильса с дикими гусями

Нильс уже успел освоиться в Скансене: познакомился со всеми находившимися там животными и даже обрёл друзей. В парке было много интересного, и всё же мальчик тосковал по Мартину и своим товарищам – гусям. «Не будь я связан обещанием, – думал он, – нашёл бы птицу, которая отнесёт меня к ним».

Может показаться странным, что Клемент Ларссон не возвратил мальчику свободу, но надо вспомнить, в каком волнении бедный старичок покинул Скансен. В день своего отъезда он собирался оставить маленькому человечку еду в голубой чашке, но, к несчастью, нигде не нашёл такую. А позже все служащие Скансена: рабочие, садовники, поденщики – пришли к нему попрощаться. Перед тем как отправиться в путь, Клемент обратился с просьбой к старому лапландцу, тоже работавшему в парке:

– Здесь, в Скансене, живёт гном. По утрам я отношу ему еду. Прошу тебя, окажи мне услугу: купи голубую чашку, утром положи туда немножко каши с молоком и оставь под лестницей.

Старый лапландец посмотрел на него с изумлением, но Клементу некогда было вдаваться в подробности – торопился на вокзал.

Лапландец отправился в лавку за чашкой, но подходящей голубой не нашёл и купил белую и в ней каждое утро добросовестно оставлял еду.

Так Нильс и оставался в Скансене, связанный словом со спасшим его стариком. Он знал, что Клемент уехал, но самовольно уйти не решался. Да и куда ему было идти?!

Ночью мальчик тосковал особенно сильно: подолгу не мог заснуть и грустил, то вспоминая родной дом и родителей, то представляя себе, как устроились его друзья дикие гуси в Лапландии. «Наверное, там теперь тоже тепло. В такое прекрасное утро как бы мне хотелось прокатиться верхом на Мартине! Как приятно было бы лететь, когда тепло и безветренно, и смотреть вниз, на землю, очень красивую сейчас, с зелёной травой и цветами». Так он размышлял, сидя на скамейке в парке, как вдруг рядом с ним опустился орёл.

– Надеюсь, ты не подумал, что я оставлю тебя в неволе? Для начала мне хотелось испытать крылья да убедиться, что они ещё на что-то годятся, – сказал Горго. – А теперь садись ко мне на спину – полетим к твоим товарищам.

– Нет, это невозможно, – тяжело вздохнул Нильс. – Я дал слово оставаться здесь, пока меня не выпустят.

– Какие глупости! – воскликнул Горго. – Ты же не собираешься провести здесь всю жизнь? Тебя сюда насильно притащили и ещё взяли слово, что никуда не уйдёшь.

– И всё-таки я останусь, – заупрямился мальчик. – Спасибо за твоё добро, спасибо, что не забыл обо мне, но я не могу нарушить слово.

– Не можешь? Тогда это сделаю я!

Орёл схватил Нильса Хольгерссона своей когтистой лапой, поднялся с ним под облака и взял курс на север. Летели они долго, наконец Горго приземлился на лесистом холме и выпустил мальчика из когтей.

Нильс был так зол на орла, что сначала не хотел даже разговаривать с ним, но потом, когда Горго стал рассказывать, как Акка Кебнекайсе спасла ему жизнь, а потом воспитывала как собственного детёныша, и как они рассорились, Нильс понял, что тот не из простого упрямства вызволил его из неволи.

– Теперь ты понимаешь, Мальчик-с-пальчик, почему я хочу отнести тебя к диким гусям? Я слышал, что Акка благоволит к тебе, и, может быть, ты бы смог нас помирить.

– Я охотно помог бы тебе, – сменил наконец гнев на милость Нильс, – но пойми и ты меня: я ведь дал слово Клементу Ларссону.

И он, в свою очередь, рассказал орлу, как попал в плен и как старый Ларссон в спешке покинул Скансен, так и не выпустив его на волю. Внимательно выслушав мальчика, Горго и не подумал отказываться от своего замысла, но ему в голову пришла дельная мысль.

– Послушай, коротышка! На своих сильных крыльях я могу отнести тебя куда угодно и своими зоркими глазами разглядеть всё, что тебе понадобится. Опиши мне человека, которому дал слово, я его разыщу и домчу тебя к нему. А там уж сами разбирайтесь.

Нильс воспрянул духом – так понравилось ему предложение.

– Сразу видно, Горго, воспитание умной птицы Акки, – похвалил мальчик орла.

Нильс принялся было описывать Клемента Ларссона, но потом вспомнил, что тот родом из Хельсингланда.

– Ну что ж, пусть даже придётся обыскать всю провинцию, завтра вечером ты уже будешь с ним разговаривать, – твёрдо пообещал Горго.

– Не слишком ли поспешно даёшь обещание? – усомнился мальчик.

– Не будь я орёл, если не выполню!

И он исполнил своё обещание: уже на следующий день они летели над провинцией Хельсингланд, радовавшей взор буйством молодой зелени.

Каждый раз, завидев селение, орёл Горго опускался, и Нильс внимательно вглядывался в людей в надежде увидеть знакомое лицо, но время шло, а Клемента Ларссона они так и не нашли.

К вечеру Горго прилетел в гористую местность в стороне от большой долины. И снова орёл летел низко над землёй – впереди показались пастушьи хижины летнего пастбища. Люди занимались своими делами – мужчины кололи дрова, а женщины доили коров.

– Ну что, посмотришь? – предложил он мальчику. – Может, здесь найдёшь.

Горго опустился ниже, и Нильс, к своему великому изумлению, убедился, что орёл оказался прав: в мужчине, коловшем дрова на опушке, он узнал Клемента Ларссона.

Орёл приземлился неподалёку от летних строений и гордо сказал:

– Я своё обещание выполнил. Теперь твоя очередь: постарайся договориться с Клементом, а я буду ждать тебя здесь.

Когда вся работа, намеченная на этот день, была выполнена, крестьяне отужинали, но расходиться никто не спешил – уж больно хорош был тихий вечер.

– А что, Клемент Ларссон, – обратилась к старику бойкая молодая женщина, – не угостишь ли нас рассказом о том, как служил в Скансене и какие чудеса там с тобой приключились? Вижу, к нам пришли и с соседних пастбищ: пусть и они услышат твою историю.

Старый Клемент не заставил её просить дважды. Видно было, что ему самому пришлась по вкусу роль рассказчика и почтительное внимание публики. И – не в первый уже раз – Ларссон начал свой рассказ: