Джен Калонита - Замок обмана

– Нет, не сможешь, – стоял на своём Джекс.

– Что же мне тогда делать? Позволить Штильцхену портить жизни тех, кто мне дорог?!

При упоминании имени Штильцхена ковёр норовисто взбрыкнул, и мне пришлось успокаивать его, похлопывая ладонью: «Вот молодец, хороший коврик».

– Нет, конечно, но прежде чем бросаться им на выручку, мы должны составить план действий, – сказал Джекс. – Я ведь говорил раньше, что в СИШ готовится что-то нехорошее, – почему ты не ответила, когда я писал тебе, что Штильцхена видели в тех местах?

– Потому что теперь моя жизнь не связана с СИШ, – бросила я, оправдываясь.

«Наверное, именно поэтому тебе так скучно живётся?» – произнёс тихий голосок в моей голове.

Домик-чайник издал громкий свист, возвещая конец рабочего дня. В нескольких кварталах отсюда мой отец, наверное, уже закрыл свою лавку. Внизу под нами хозяин принялся затаскивать в помещение выложенные на обозрение ковры. Конюхи разводили пегасов по конюшням. Улицы постепенно пустели, и единственным местом, где ещё бурно кипела жизнь, оставался морской порт. Сотни светлячков подсвечивали перила трапов, ведущих на палубу самого большого парусника, какой мне только доводилось видеть. Рядом с ним судно Чёрной Бороды показалось бы крохотным корабликом из бутылки. Оттуда доносилась музыка, и я живо представила себе кружащихся в танце королевских особ и их гостей в пышных нарядах. Джекс тоже смотрел в ту сторону, и я вдруг почувствовала желание выговориться перед моим другом начистоту.

– На самом деле я не стала писать тебе потому, что старалась приспособиться к жизни дома, – негромко сказала я. – Но всё оказалось не таким, как в моих воспоминаниях. Анна уже успела связаться с Гензелем и Гретель. Остальные были поглощена собственными заботами. – Я снова взглянула на корабль. – Я думала, что смогу вернуться к своей прежней жизни, но... – Я умолкла, не договорив.

– ... ты сама уже не могла жить по-прежнему, – продолжил за меня Джекс, словно читая мои мысли. – И если быть честной перед самой собой, ты даже не уверена, что так уж этого хочешь. И когда ты притворялась, что ничего не изменилось, ты чувствовала себя...

– ... в ловушке, – закончили мы одновременно и уставились друг на друга.

Неужели Джексу тоже наскучила учёба в Королевской Академии и роскошная жизнь во дворце?!

Может быть, он тоже скучает по Сказочной исправительной школе?

Ковёр-самолёт поднимался всё выше и выше, до отказа натягивая веревку.

– Какая разница, что мы там себе думаем, – вздохнула я. – Всё равно вернуться в СИШ мы не можем. Ты же слышал, что говорил Штильцхен. Даже Флора считала, что причина всех неприятностей – мы сами. И у нас, по её мнению, синдром героя – или как он там называется.

– Нельзя верить всему, что говорит этот мошенник, – напомнил мне Джекс. – Мы же оба понимаем, что он попросту украл школу у Флоры. Он готов наговорить чего угодно, лишь бы подорвать твою веру в себя. Не забывай: мы помогли спасти школу и всех, кто в ней был.

– Зато видишь, в чьих руках она теперь оказалась, – снова вздохнула я. – А мы, находясь здесь, никак не можем ему помешать.

– Просто чтобы провернуть такое сложное дело, нам нужна команда побольше, – сказал Джекс. – Олли где-то в море, а Кайла, Джослин и Максин сейчас в СИШ. В одиночку нам не справиться. – Мы молча посмотрели в сторону шумного порта. До меня доносился смех и радостные выкрики, но всё это веселье было каким-то далёким и чужим. Даже буйство фейерверков казалось тусклым и неинтересным. Анна осталась в СИШ, где нет Флоры, но есть Румпельштильцхен, и я ничем не могу ей помочь.

– Эй, Синий! – крикнул снизу продавец ковров. – Ну-ка спускайся! Тебе пора на склад.

Если ковёр и понял, что ему говорили, слушаться он всё равно не стал.

– Давай же, Синий! – снова окликнул его лавочник. – Моя жена хотела сегодня пойти на причал полюбоваться на бал. Мне пора домой!

Я наклонилась, чтобы спросить у лавочника, что мы можем сделать, чтобы заставить ковёр спуститься, и почувствовала, как из кармана моего фартука что-то выпало. Я успела схватить эту вещицу прежде, чем она скатилась за край ковра.

– Что это? – полюбопытствовал Джекс, и я протянула ему раскрытую ладонь.

– Вот, Джослин сунула мне эту штуку в школе. – Сейчас, разглядывая её в сгущающихся сумерках, я поняла, что это каблук хрустальной туфельки. – Не пойму только, что мне с ним делать. Вряд ли этот каблук поможет нам пробраться в Сказочную исправительную школу.

– Может, стоило просто швырнуть его Румпелю в голову? – хихикнул Джекс.

Мы оба так расхохотались, что чуть не свалились с ковра. К счастью, Синий завернул края, не дав нам рухнуть вниз с высоты нескольких этажей.

Отсмеявшись, Джекс схватился руками за голову:

– Эх, до чего же это всё скверно! Мы не знаем способа помочь ни нашим друзьям, ни твоей сестре, а теперь ещё и зависли над городом на ковре, который никак не желает спускаться.

– Ну, может, этот каблук решит все наши проблемы, – невесело пошутила я и, поднеся свою находку к губам, глупо захихикала и произнесла: – Каблучок-каблучок, ты ведь поможешь нам найти путь в СИШ так, чтобы нас не вышвырнули обратно? А заодно, может, отыщешь для нас Олли, а то мы без него как без рук. Заранее спасибо.

Ковёр под нами вдруг затрясся и пошёл волнами, а потом заметался вправо-влево. Наше веселье разом улетучилось. Вцепившись в бахрому, мы старались удержаться на ковре, который отчаянно рвался с привязи.

– Синий, не вздумай! – предостерегающе крикнул снизу лавочник.

Синий рванулся ещё разок. Верёвка под ним лопнула, и он взвился в небо, как фейерверк. Нам с Джексом только и оставалось, что изо всех сил ухватиться за края. Я зажмурилась. Ныряя то вправо, то влево, Синий нёсся по опустевшим вечерним улицам. Когда я наконец осторожно приоткрыла глаза, он парил над домами и конюшнями, а в следующий миг заложил крутой вираж и спикировал прямиком к штаб-квартире гномской полиции, перед которой у коновязи стояла лошадь Пита.

– Синий, ты что вытворяешь?! – стуча зубами, выговорила я, глядя, как взбесившийся ковёр мчится к парадному входу.

– Мы сейчас разобьёмся! – заорал Джекс.

Зажмурившись и стиснув зубы, мы приготовились к удару, но его почему-то не последовало. Снова открыв глаза, я увидела выбежавшего из штаб-квартиры Пита. Он смотрел вверх, на ковёр, и Синий внезапно нырнул прямо к нему. Мы все трое завопили не своим голосом, когда ковёр проехался Питу по макушке, смахнув с неё... надо же – накладку на лысину! Вот зараза! Теперь мы действительно влипли!

Вместо того чтобы смыться с места преступления, ковёр принялся выписывать круги вокруг Пита, не давая ему наклониться и подобрать свой паричок. Лошадь Пита не выдержала всего этого безобразия, сорвалась с привязи и галопом умчалась вниз по улице.