Народные сказки - Волга родная: Сказки народов Башкирии, Татарии и Чувашии

Таким образом, бедняга кот стал жить один в лесу.

Вот идет он по лесу, подняв дыбом шерсть, мяукает грозно, а глаза горят зелеными огоньками. И встречается ему заяц.

— Кот, куда ты идешь? — спрашивает заяц.

— Иду, чтобы сожрать всю лесную живность! — отвечает кот.

Заяц пришел в ужас и побежал от него что есть мочи. Встречается ему лиса.

— Что случилось, дружок? — спрашивает лиса. — От кого ты так бежишь?

— Вон там бродит какой-то кот, говорит, что съест всю живность лесную. От него и бегу, — отвечает заяц.

Пришла очередь испугаться и лисе. Дальше побежали они вместе. Встречается им волк.

— Куда это вы бежите, друзья?

— Там бродит какой-то кот, хочет съесть всех лесных зверей.

Испугался волк, и дальше они побежали уже втроем. Встречается им медведь.

— Куда это вы так спешите, не разбирая дороги?

Заяц, лиса и волк ему отвечают:

— Куда спешим, и сами не знаем. Нам бы только спастись от злого кота.

— В таком случае и я с вами, — говорит медведь.

Теперь их стало четверо. Бегут они, бегут, совсем выбились из сил. Решили отдохнуть в тени дерева.

— Может быть, сварим мяса и позовем в гости кота? — говорит медведь.

Все согласились с его предложением. Медведь пошел доставать мясо, волк — за водой, лиса пошла заготовлять дрова. На долю зайца досталось позвать в гости кота. И вот медведь приволок быка, волк принес воды, а лиса — дрова. Вот и мясо сварилось, а зайца с котом всё нет как нет.

Страх пробрал медведя, волка и лису: по всему, кот съел зайца. «Так он и до нас доберется», — подумали они и разбежались кто куда. Медведь забрался на дерево, волк вырыл нору в густом кустарнике и спрятался там под ворохом опавших листьев, а лиса притаилась под кучей валежника и хвороста.

А в это время заяц в испуге застыл неподалеку от кота, не зная, как его пригласить в гости. Наконец заговорил, обретя дар речи:

— Эй! Батыр Мурлыбай!

Услышав те слова, кот глянул на зайца своими светящимися зелеными глазами и бросился в его сторону. У бедного зайца сердце-то и лопнуло от страха. Двинулся кот дальше. Идет он, идет и вот чувствует ароматный запах вареного мяса. Оказывается, он оказался как раз в том месте, где медведь, волк и лиса готовились его встречать. Бык оказался старым, и мясо его — жестким. Сердясь на это, кот рвал мясо на куски, издавая устрашающее мурлыканье. Услышав эти звуки, лиса решила лучше спрятаться и пошевелилась в своем валежнике. Услышал кот её шуршание и бросился на ту кучу, решив, что там возятся мыши. В ужасе за свою жизнь лиса выскочила из-под хвороста и что есть мочи бросилась прочь от кота.

В свою очередь, испугался кот, отпрыгнул далеко в сторону и угодил прямо в нору волка. Решив, что пришла его смерть, волк опрометью кинулся в сторону леса. У кота душа ушла в пятки, и он сам не заметил, как оказался на дереве, где сидел медведь, который чуть не потерял от страха сознание и с шумом-громом свалился с верхушки дерева на землю.

Ни жив ни мертв от страха, кот три дня и три ночи просидел на том самом дереве и лишь потом спустился вниз и стал снова, бродить по лесу.

В отдаленные от нас времена, когда дедушки наших дедушек и бабушки наших бабушек были детьми, все гуси были белыми, а пестрый гусь не встречался хотя бы для смеха. Пестрые гуси появились из-за коварства человека по имени Дурной Кутуй.

Так вот, этот Дурной Кутуй имел привычку похищать детей и продавать их дэвам, что жили за семью лесами и широким морем. Однажды этот Дурной Кутуй похитил красавицу Халиму, одна щека которой была подобна солнцу, а другая — луне, запер её в железной клетке, а сам пошел воровать других детей. Перед уходом он разложил вокруг клетки белые волшебные камешки. Оказывается, камешки те охраняли клетку в отсутствие хозяина. Пока было всё спокойно, камешки лежали тихо-мирно. Однако стоило пленнику попробовать выйти из клетки, как они набрасывались на него и цеплялись за ноги. Бедняга так и застывал на месте, не в силах ни двинуться с места, ни слово единое вымолвить.

А если Дурной Кутуй уходил, то уж на целую неделю и даже на месяц.

Стоит бедняга Халима в клетке, и никто вокруг не знает, где она находится, куда запропала. Похудела и высохла она в заточении, лицом пожелтела. А из клетки не вырваться никуда — прутья в ней густые и толстые, и только под дверцей щель, в которую может протиснуться разве только гусенок.

«Почему я не гусенок? — плакала Халима. — Будь я гусенком, пролезла бы в эту щель и убежала». От одиночества и голода девочка не только высохла, но и уменьшилась в росте. День за днем таяла она, пока не превратилась в комочек — точь-в-точь желтый гусенок, только что проклюнувшийся из яйца. Вместо ног у неё — гусиные лапки, вместо рук — гусиные крылышки. И вот, радостно захлопав ещё не окрепшими крылышками, девочка выбралась наружу сквозь щель под дверцей.

Те волшебные камешки и подумать не могли, что выбравшийся из клетки гусенок и есть Халима, и потому продолжали себе спокойно лежать. Только удивились тому, откуда здесь мог появиться этот гусенок, а потому стали следить, что он станет делать.

Гусенок же продолжал удаляться от страшного места. И только тогда волшебные камешки опомнились и, превратившись в гусей, погнались за беглянкой.

А Халима добралась до крутого берега какой-то речушки, где паслось множество гусей вместе со своими гусятами, и растворилась там среди прочих гусят. Но настоящие гусыни стали клевать чужого детеныша, и Халима вынуждена была продолжить свой путь. Она спустилась к речке и поплыла вниз по течению. А волшебные камешки, превратившиеся в гусей, потеряли её из виду и потому вернулись к клетке и снова превратились в камешки.

И только Халима уже не могла принять прежнее свое обличье, на всю жизнь осталась гусыней. Там, где её клевали настоящие гуси и гусыни, появилась пестрота. А когда она сама превратилась в большую гусыню, то тоже оказалась пестрой.

С тех пор и появились на свете пёстрые гуси.

Жил когда-то на свете один небогатый человек. Была у него жена и сын по имени Тимур.

Заболела жена этого человека и умерла. Остался маленький Тимур сиротой.

Погоревал его отец и женился на другой. Мачеха невзлюбила Тимура и всячески обижала его. А когда у неё родился сын, которого назвали Туктаром, бедному сироте и совсем не стало житья.

Растет Тимур, растет Туктар, и когда они подросли, обоих их отдали в медресе [55] Медресе (арабск.) — школа. .