Николай Тёмкин - Там ступа с Бабою Ягой

— Тогда понятно… — кивнула женщина с книжками. — А я готовилась к завтрашнему уроку толерантности, потому и задержалась в школе. Я Алла Михайловна, завуч по внеклассной работе. А вы?

— Яга я.

— Ягая? Какое интересное имя! Что-то я вас раньше не видела. Наверное, новенькая?

Баба Яга слегка зарделась и смущённо махнула рукой:

— Чего уж тут, старенькая я. Совсем старуха.

— Не наговаривайте на себя, — улыбнулась завуч по внеклассной работе. — Вот как ловко прибираетесь, Ягая! Как вас, кстати, по отчеству?

— Нет у меня никакого отчества. Ни к чему нам эти церемонии.

— Что ж, у каждого народа нашей страны свои обычаи и культурные нормы, — живо отозвалась хорошо подготовившаяся к уроку толерантности Алла Михайловна. — Свои церемонии. Мы должны относиться к ним с пониманием. Это и есть толерантность, что в переводе означает «терпимость». Я излагаю ясно?

Баба Яга кивнула.

— Относясь друг к другу с пониманием, — продолжила завуч, — мы строим новое общество: так сказать, дом толерантности. Как ещё его можно назвать?

Баба Яга быстро перевела и, довольная собственной сообразительностью, выпалила:

— Дом терпимости!

— Ладно, Ягая, не будем больше об этом, — заторопилась Алла Михайловна. — Мне, собственно говоря, уже пора. Всего вам хорошего, уважаемая Ягая!

Дверь закрылась. Баба Яга молча шевелила губами: что за вахтёр? что за ключ? что значит «завуч»? Потом утомлённо плюхнулась на учительское место, уронив на стол затуманенную множеством новых впечатлений голову, и обхватила её обеими руками.

Закончив делать домашние задания, Алёша Попов потянулся, запустил пятерню в густые рыжие волосы и посмотрел в окно. Что за чудо-погода! Одно слово — весна. До чего ж приветливо зеленеет на газоне молодая трава!

— Вот что, Маруся, — сказал Алёша, — пойдём-ка мы гулять. Тебе это особенно полезно. Побегаешь, попрыгаешь, зелёных витаминов пощиплешь.

— Мя-яу! — соглашаясь, протяжно откликнулась кошка Маруся и выгнула спину дугой.

Алёша надел на неё шлейку, подтянул петли, и дружная парочка вышла из квартиры. Куртку Алексей застёгивал уже на ходу. Вообще-то денёк отличный, солнечный, но мало ли что может случиться: весенняя погода переменчива.

Ах, как радовалась Маруся! Влево — шмыг! Вправо — скок! По траве — кувырком!

Алёша крепко держал поводок и беззаботно размышлял о том о сём. Хорошее наступило время. На целые сутки он самостоятельный человек: мама с папой взяли отгулы и поехали дедушку в деревне навестить. Делай что хочешь. Еды наготовлено — о-го-го. А потом настанет время ещё более хорошее: каникулы и отпуска. Интересно, куда они решат отправиться всей семьёй в этом году? Пока ещё не обсуждали в деталях. Папа только сказал, что поищет по Интернету место со сказочным климатом. А вот в Лукоморье климат всегда сказочный — даже если дождь проливной и буря. Потому что там всё сказочное, включая погоду…

Алёша улыбнулся собственной незатейливой шутке и подумал: что-то давно из Лукоморья вызовов не было. Неужели они там сами научились со своими проблемами справляться?.. Ого, как Маруся за каким-то мотыльком прыгнула… Да, о чём же это он? А, о том, что волшебный мобильник всё молчит и молчит. Да как же ему звенеть, если…

Алёша похолодел. Держа поводок в правой руке, левой стал лихорадочно хлопать по карманам. Пусто… Пусто… Пусто… Где же он? Потерял! Посеял! Нигде нет волшебного телефона! Неужели в классе выпал?

— Хватит скакать, Маруся! Не время сейчас прохлаждаться. Надо мобильник искать!

Кошка понимающе мяукнула и засеменила рядом с Алёшей по дороге к школе.

Анна Сидоровна кружила по пустынной лукоморской поляне, пытаясь осознать происходящее. С ума она, что ли, сходит? Так нет же! Вот школьное ведро стоит, вот рядом метла Бабы Яги на земле валяется. Ярко светит солнце, чуть журчит ручеёк. А деревья не шумят — безветрие. Полная благодать, если бы не беспокойные мысли о не оконченной в школе уборке. И как вернуться — непонятно…

Но вот поднялся ветерок, зашелестела листва, мгновенно стемнело. Должно быть, туча набежала. Сейчас дождь как хлынет! Где бы укрыться? Анна Сидоровна заозиралась, глянула на небо и в ужасе зажмурилась: не туча закрыла солнце, а широкие перепончатые крылья, как у гигантской летучей мыши; не ветер колышет листву, а их широкие взмахи.

Плотно закрыв глаза, стояла Анна Сидоровна посреди поляны. Сквозь сомкнутые веки почувствовала прежний яркий солнечный свет. Услышала: деревья перестали шуметь. И — приятный басок: «Добрый день, уважаемая!»

Анна Сидоровна открыла глаза. Перед ней стоял средних лет мужчина в чёрном блестящем плаще. Да нет же, не плащ это: так легли крылья, плотно сложившись за спиной и по бокам. Над широкими плечами — три головы.

Средняя — круглолицая, длинноносая и волосы чуть не до плеч. Правая с глубоко посаженными глазами, брови над ними кустятся. Левая — курчавая, широкогубая, смугловатая.

— Давайте знакомиться, — сказала средняя голова, — Змей Горыныч.

— Анна Сидоровна, — едва сумела пробормотать ошарашенная Анна Сидоровна.

— Весьма приятно, — вступила в разговор правая голова. — Баба Яга не встречалась ли?

— Очень даже. Но исчезла неизвестно куда.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Змей Горыныч левой головой, склонной, видимо, к веселью. — Это за ней водится.

Анна Сидоровна понимающе кивнула.

— Вообще-то жаль, что так получилось, — продолжал Горыныч, давая высказываться каждой из голов попеременно. — Мне бы с Бабой Ягой повидаться надо. Я ей, знаете ли, ступу чинил.

— Знаю, — закивала Анна Сидоровна. — И получилось?

— Далеко не сразу. Да ветхая она, ступа, я ее укрепил, отдраил всю мелкой шкуркой — не сразу и узнаешь. Вдобавок одно важное усовершенствование сделал, — левая голова хвастливо захохотала. — А вот какое, не скажу: информация сугубо секретная для всех, кроме владелицы летательного аппарата. Кстати, скоро ли она вернётся?