Елена Ермолова - Слезы лотоса

Настроение у девушки было прекрасное, и она незаметно для себя углублялась все дальше и дальше в чащу. Азель уже набрала целый короб сладкой душистой малины и только было собралась возвращаться в деревню, как вдруг позади себя услышала хриплое рычание. Девушка вздрогнула и медленно оглянулась. Из кустов на нее смотрели три пары хищных глаз.

«Волки!» – мелькнуло у нее в голове.

Волков в округе не видели уже несколько лет, с той памятной зимы, когда они задрали двух охотников, и тогда старый граф, собрав всех мужиков, устроил на волков многодневную облаву. Говорили, что звери покинули здешние леса и ушли в горы на север. Тем более что там в огромном количестве расплодились олени. Женщины и дети уже давно без боязни ходили в лес одни. И вот теперь…

– Р-р-р-р! – опять послышалось из кустов малины, и Азель увидела грозный оскал острых, как сабли, зубов. А еще и новая пара глаз недобро сверкнула в листве. Вот еще и еще одна.

«Да тут целая стая!» – похолодела Азель.

Волков она не встречала никогда, но знала, что с ними шутки плохи. Отец часто рассказывал ей, как во времена его молодости без лука и стрел в лес никто не хаживал. Дикие голодные звери способны на все. Они не только целыми стаями нападали на деревенские стада, запросто расправляясь с пастухом и его собакой, но могли и легко загрызть самого крупного и сильного медведя.

Азель начала медленно отступать назад. Сердце ее бешено колотилось и готово было выскочить из груди. Мысли путались. «Бежать, только бежать!» – твердила она себе, но ноги почему-то не слушались. Едва поднимая их, ставшие сразу ватными, Азель сделала еще несколько шагов назад и уперлась в ствол дерева. Волки зарычали сильней. Вот из кустов вышел вожак. Это был старый матерый хищник, не ведающий ни страха, ни жалости, ни сострадания. Он оценивающе, не отрываясь, следил за своей жертвой, готовый в любую секунду дать знак стае. Девушка взглянула в его глаза и… увидела там свою смерть. Она бросила в волка кузовок с ягодами и побежала. А еще закричала. Закричала так громко, что птицы поднялись в воздух, создавая невыносимый гам. Волки взвыли и приготовились к прыжку. Азель уже не понимала ничего, все перемешалось перед ее глазами: земля, воздух, лес, деревья… Она бежала вперед, цепляясь подолом платья за кусты и коряги. Ветки хлестали ее по лицу, кололи в бока, жалили руки и ноги, но девушка не испытывала боли. Ни разу не обернувшись, она каким-то шестым чувством ощущала за собой дыхание злых и голодных волков, как будто видела пронзительные взгляды их страшных глаз, слышала лязг их зубов.

«Бежать, только бежать! – продиралась Азель сквозь колючий густой кустарник и заросли крапивы, выраставшие сплошной преградой у нее на пути. – Впереди просвет. Может, там озеро? Бежать к нему».

Но тут, оступившись, она зацепилась ногой за торчащий из земли корень и, потеряв равновесие, упала на сухую жесткую листву.

«Все!» – пронеслось в голове.

Азель зажмурилась, готовая принять смерть, но вдруг прямо над ее головой послышался дикий визг, а потом еще и еще. Она приподнялась и медленно оглянулась. Рядом с ней в луже крови лежал вожак. Тот самый, что смотрел на нее из кустов. Из сердца хищника торчала стрела. Рядом с ним корчились в предсмертных муках еще два волка. Одному из них стрела попала в глаз, другому – в грудь. Азель начала медленно отползать в сторону, все еще не понимая, что же произошло. Голова кружилась, перед глазами мелькали черные круги, крик птиц мешался с предсмертными стонами волков, все вокруг поплыло, и, сделав еще одно движение, она вдруг закрыла глаза и упала на землю, больше не двигаясь…

Ледяная вода тонкой струйкой лилась на лицо. «Холодно!» – поморщилась Азель. Девушка медленно открыла глаза и сквозь мокрую пелену увидела над собой взволнованного юношу. На его плече сидел сокол и, не мигая, буравил ее глазами. Юноша, положив ее голову на колени, осторожно лил воду ей на лицо.

– Где волки? – испуганно взглянула она на него.

– Не волнуйся, волков больше нет. Я прогнал их. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, вы спасли меня, синьор, – узнала графского сына Азель и жадно глотнула ключевой воды.

– Называй меня просто Эгмонт, – улыбнулся он, прислонив ее рот к своей серебряной фляге.

– Спасибо!

– Что ты делала одна в этой глуши?

– Собирала малину, – опустила глаза девушка.

– Нельзя быть такой беспечной. Ты зашла слишком далеко в лес. А вдруг бы я не оказался рядом?

– Тогда меня бы съели волки, – прошептала она.

– Точно бы, что съели. Их тут семеро было. Целая стая. Я думаю, с гор спустились. Видать, еды там стало мало. Голодные. Мои стрелы едва остановили их. Пообещай, что больше никогда не пойдешь в лес одна.

– Обещаю, – несмело улыбнулась Азель.

– А ты красивая, – вгляделся в синие бездонные глаза юный граф. – Как тебя зовут?

– Азель.

– Хорошее имя. Музыкальное. Азе-е-ель, – нараспев крикнул он.

– Азе-е-ель, Азе-е-ель, Азе-е-ель, – где-то в лесу повторили вслед за ним сойки-пересмешницы.

– Скажи спасибо сойкам. Это они донесли твой крик до меня, – засмеялся Эгмонт. – Ты из нашего графства?

– Да, синьор.

– Мы же договорились, Эгмонт.

– Да, Эгмонт, – чуть слышно повторила за ним Азель.

– Вот так-то лучше. Ладно, забирайся в седло, – одним прыжком он оказался на коне и протянул руку девушке.

– А как же малина? – растеряно огляделась она по сторонам в поисках своего кузовка.

– Да забудь ты про малину, – и он, с легкостью подхватив ее, усадил перед собой.

Они неспешно ехали в замок. Всю дорогу Эгмонт весело болтал, расспрашивая ее обо всем, и сам рассказывал Азель разные забавные истории. А девушка сразу же, разомлев от нахлынувшего на нее счастья, слушала и слушала его голос, медленно растворяясь в нем вся, без остатка. Ее спас графский сын! Ее Эгмонт. И вот сейчас они одни. Одни на целом свете! Они вместе. Она едет рядом с ним, ощущая прикосновение его красивого молодого тела, вдыхает его запах, несмело дотрагивается до сильных мускулистых рук. Да за эти мгновения Азель готова была еще и еще раз пережить то, что произошло с ней сегодня в лесу. Волки, волки, вы сделали меня счастливой! И пусть она больше никогда не встретится с ним, но эти дивные мгновения будет помнить всю свою жизнь. «Милый, милый Эгмонт, – чуть слышно шептали ее губы, и она, взволнованная, еще сильней прижималась к нему. – Хочу, чтоб так было всегда».

– Вот мы и приехали, – остановил коня юный граф. – Значит, ты золотошвейка?

– Да, – очнулась от своих грез Азель.

– А мне как раз нужно расшить новый камзол. Где ты живешь? – весело спросил он.

– Вон за тем прудом, – показала девушка в конец деревни.

– Я скоро навещу тебя, Азе-е-ель, – опять нараспев произнес ее имя графский сын.