Георгий Меновщиков - Путешествия ворона Кутха по северным странам

— Ну, собачки, везите потихоньку! Я помогу вам!

Медленно повезли песцы нарту-байдару, а Куркыль сзади подталкивает. Едва-едва движется нарта. А жители всё посмеиваются над гостем.

— Посмейтесь, посмейтесь надо мной ещё, — сказал Куркыль, взобрался на нарту-байдару да как гикнул, и помчались песцы-собаки так быстро, что снег вихрем за нартами завивается.

Перепугались насмешники, бросились было следом за Куркылём, да где там. Его и след замело. Без одежды и без других вещей оставил насмешников. Так им и надо! Нечего смеяться над волшебником Куркылём.

Вернулся Куркыль домой к своей Мити с богатой добычей. Так и стали они жить в довольстве и радости. Конец этой истории».

Прослушал Кутх эту историю и вспомнил, что такой же случай произошел с ним в Ительмении, но собачками там были внучки-мыши.

А пастух-рассказчик тем временем начал следующую историю.

«Надоело Куркылю летать и ездить по стойбищам оленеводов. Решил он заняться охотой на морских зверей. Ударился о землю и обернулся человеком. Соорудил себе каяк, копьё, гарпун и другие охотничьи принадлежности. Отнёс каяк на берег моря и поплыл. Плыл-плыл по морю и увидел впереди тюленя. Но тюлень не подпускал его близко, а уходил в воду и выныривал снова вдали от каяка. Долго преследовал Куркыль тюленя, но наконец ему удалось загарпунить его далеко от берега. Подтянул он тюленя к каяку, осмотрелся, но ничего не мог увидеть: был густой туман. Куркыль подумал: „Буду грести, куда-нибудь да пристану. Ведь и у моря есть конец“. И поплыл неизвестно куда. Долго так плыл и наконец причалил к неизвестной земле. Вытащил каяк на берег, освежевал тюленя и поднялся на холм посмотреть, нет ли поблизости жилья. Вдали от берега он увидел дымок от костра и, захватив с собою торбу с тюленьим мясом, отправился на этот дымок. Подошёл Куркыль к костру, а там никого нет. Поджарил он на костре тюленью печёнку и стал есть. Вдруг он услышал голос:

— Я хочу жирного мяса. Дай мне кусочек!

Куркыль оглянулся. Позади него стояло чудовище: голова и туловище человечьи, а ноги — собачьи. Куркыль подумал: „Это оборотень кэле. Надо от него избавиться“. Он отрезал большой кусок мяса и бросил его в пасть чудовища. Кэле, виляя хвостом, стал с жадностью пожирать угощение. А Куркыль тем временем незаметно взял гарпун и вонзил его в бок оборотня. Тот застонал и исчез под землёй. По тундре покатился поплавок из надутой шкуры нерпы, привязанный к гарпуну ремнём. Дух-оборотень передвигался под землёй так же свободно, как люди и звери по земле, рыбы и морские звери в воде, птицы по воздуху.

Куркыль побежал следом за поплавком, догнал его, хотел уцепиться, но поплавок ушёл под землю, снова показался впереди. Много раз Куркыль настигал поплавок, но кэле затягивал его в землю. Вот уж много гор, долин, рек, озёр миновал Куркыль, а не может поймать кэле. Затем поплавок исчез. Куркыль пошёл дальше и увидел впереди две яранги. Подошёл он к одной и увидел поплавок от своего гарпуна. Куркыль присел у порога и услышал:

— Человек-ворон Куркыль загарпунил нашего кормильца! Скорее надо позвать старую шаманку! Пусть она вылечит его!

А шаманка-кэле живёт в соседней яранге. Куркыль подошёл туда и спрашивает:

— Почему там плачут?

Шаманка сказала:

— Куркыль ранил их старшего кэле-добытчика.

Нагнулась старуха-шаманка и принялась делать из рыбьей икры и трав снадобье для раненого кэле. А Куркыль ударил шаманку по голове камнем, оглушил, снял с неё одежду, быстро переоделся, спрятал старуху под оленьи шкуры и стал растирать в чашке её снадобье.

Тут прибежал маленький кэле и кричит:

— Бабушка, иди лечить нашего деда!

Переодетый в старуху Куркыль пошёл в ярангу к раненому кэле. Оборотень, закрыв глаза, рычал. Куркыль сказал старушечьим голосом:

— Погасите светильники, погромче бейте в бубны и все вместе пойте во весь голос пять песен. Буду лечить вашего деда!

И начали кэлет бить в бубны и петь в темноте. А Куркыль тем временем подошёл к раненому оборотню, вынул из раны свой гарпун, проколол ножом сердце кэле, выскочил и убежал к своему каяку.

Кэлет спели пять песен, зажгли светильники и увидели, что натворил Куркыль. Поняли они, что Куркыль обманул их, и бросились вдогонку. Но Куркыль был уже далеко от берега. А чудовища с головой и туловищем людей, с ногами и хвостом собаки не умели плавать, ведь они — жители подземелья.

Куркыль же между тем плыл к горизонту, за которым в лучах восходящего солнца виднелась его земля — Чукотия. Конец этой истории».

Кутх думал-думал и не мог никак вспомнить, чтобы с ним когда-нибудь такое случалось. «Пусть уж эта история будет чукотской, хотя Куркыль и здесь похож на меня».

Тем временем пастух откашлялся, закурил новую трубку и начал следующую историю про ворона Куркыля.

«Однажды по чукотской тундре со своими оленями кочевали танниты — люди другого племени. Они выбрали хорошее пастбище для оленей и установили свои яранги у подножия горы. А на горе той жил ворон Куркыль с сыновьями Эмэмкутом и Сисыльханом. Эмэмкут вышел из яранги и увидел внизу оленье стадо. Вернулся и сказал Куркылю:

— Внизу чьи-то олени!

— Это, возможно, олени старейшины таннитов, — ответил Куркыль, — надо узнать об этом у хозяина неба Тынагыргына. Ну-ка, Сисыльхан, поднимись к Тынагыргыну и узнай у него, чьи это олени под нашей горой.

И младший сын Сисыльхан стал подниматься на небо. Долго летел. Наконец поднялся и оказался около яранги Тынагыргына. Присел поблизости и стал есть свои дорожные припасы. В это время хозяин неба сказал своей дочери:

— Посмотри-ка, кажется, кто-то к нам пришёл.

Вышла девушка и увидела ворона. Вернулась в ярангу и сказала:

— У нашей яранги сидит ворон.

— Позови его, пусть войдёт! — велел Тынагыргын.

Девушка вышла и позвала Сисыльхана:

— Отец велел тебе войти!

Сисыльхан посмотрел на девушку снизу вверх и ничего не сказал. Девушка снова вернулась к отцу:

— Ворон даже не отвечает мне, — обиженно сказала она.

Отец рассердился:

— Если кто-либо послал его ко мне, то пусть быстро идёт сюда!

Девушка вышла и сказала ворону:

— Если кто-то послал тебя, — быстро заходи к Тынагыргыну.

— А ты спроси его, чьи это внизу олени? — возразил ворон.

Девушка вернулась к отцу:

— Не идёт, спрашивает, чьи это внизу олени.

Тынагыргын строго приказал:

— Скажи ему, пусть сам войдёт сюда!

Девушка вышла и снова сказала:

— Скорее заходи сам! Отец сердится.

Сисыльхан вошёл к Тынагыргыну. Хозяин неба спросил его:

— Ну и что же ты скажешь мне?