Турмуд Хауген - Белый замок

— Они совсем не несчастные, и в клетке им хорошо, — возразил король. — Ведь они не знают, что такое свобода.

— А я хочу выпустить их в сад. Пусть летают там вместе с другими птицами. Им плохо в клетке!

Король рассердился:

— Не плохо, а хорошо! Запомни это.

И он велел принцу повторить сто раз:

— Им в клетке хорошо. Теперь я это понял.

После этого принцу не оставалось ничего, как согласиться, что король прав.

Однажды принц долго наблюдал, как королева ровными рядами сажает на клумбе цветы.

— Мне не нравится, когда цветы посажены по линейке, — сказал он.

— Ты ничего не понимаешь! — возмутилась королева. — Цветы должны расти ровными рядами, тогда за ними легче ухаживать.

— Зато это не так красиво и цветам это не нравится!

Однако принцу пришлось повторить такие слова:

— Цветы должны расти ровными рядами. Цветам это нравится, и это красиво. Я все понял.

Словом, ему пришлось признать, что королева права.

Но однажды принц услышал в себе отчаянный вопль:

— Я хочу на свободу!

Принц остановился и с удивлением прислушался.

— Выпусти меня на свободу! — снова услышал он.

— Как мне это сделать? — спросил принц.

— Позволь своим ногам бежать, куда они хотят! Позволь своим рукам делать то, что они хотят! Не слушайся ни короля, ни королевы. Кричи и шуми, пока они не оставят тебя в покое. Живи своим умом — и ты выпустишь меня на свободу.

Принц последовал этому совету, но тот, кто сидел в нем, все еще был недоволен.

— Твои ноги по-прежнему слушаются короля, а руки — королеву. Зачем ты повторяешь их слова и живешь их умом?

— Объясни мне, кто ты? — попросил принц.

— Я — это ты, заточенный ими в тюрьму. Выпусти меня на свободу, пока не случилось беды.

И принц стал поступать по-своему, а не так, как ему велели король с королевой. Постепенно он и думать стал по-своему, а не так, как думали король и королева, стал говорить своими словами и больше уже не повторял их слова.

— Принц стал ужасно непослушным, — вздыхали родители и сокрушенно качали головами.

Теперь он громко чавкал за столом и даже бросался в короля горошинками из супа. А если на обед подавали то, что ему не нравилось, он вообще отказывался есть.

Теперь он говорил:

— Птицы не должны сидеть в клетке.

Теперь он говорил:

— Цветы не должны расти ровными рядами!

Однажды королева не выдержала:

— Как ты можешь так вести себя со мной, ведь я отдала тебе все! — воскликнула она, выбежала из комнаты и целую неделю пролежала в темной спальне с мигренью.

— Ты забыл все, чему я учил тебя! — строго сказал король. — За такую неблагодарность ты заслуживаешь наказания.

Но принц, который вдруг обрел свободу, не захотел снова поступать, думать и говорить, как ему велели король с королевой.

И тогда они его наказали.

Они перестали замечать его. Король смотрел мимо него. И королева тоже смотрела мимо него. Он словно перестал существовать.

Принц кричал во весь голос, но они его не слышали.

Вокруг него царил холод. Но в себе он чувствовал жар, точно от пылавшего в темноте костра. И он грелся у этого костра.

Однажды утром в замке случился переполох.

— Принца нет! Принц исчез! — кричали король и королева.

Принц с удивлением смотрел на них.

— Я здесь! — громко сказал он, но никто не обратил на него внимания.

Принц посмотрел в зеркало и не увидел себя. Он стал невидимкой! Он плакал, но его никто не слышал. Король с королевой больше не видели его, потому что он думал и поступал по-своему, а не так, как хотелось им. Они не слышали его, потому что он говорил своими словами, а не повторял то, что говорили они.

Принц без устали бродил по замку, по темным коридорам и огромным залам. Он находил в саду самые опасные тропинки и самые густые заросли. Но ему ничего не помогало. Он так и остался невидимкой. Однако он продолжал ходить по замку, надеясь встретить кого-нибудь, кто бы его увидел. Только тогда колдовство потеряло бы силу.

Надежда не оставляла его.

В конце концов рыдания в замке затихли и там опять воцарилось счастье, как будто принца никогда и не было.

Дерево умолкло, ветер стих.

Но на этот раз листья не спрятались обратно в почки и солнечные колокольчики не погасли, а разгорелись еще ярче.

Дерево светилось все сильней и сильней, словно внутри ствола полыхал огонь.

Лелия с Эльмом не могли оторвать от него глаз. Дуновение, прикоснувшееся к их рукам, заставило их отступить. И как только они отошли, огонь вырвался из ствола и охватил листву. Остроконечные листья зашипели, круглые — застонали, у каждого листа оказался свой голос.

Дерево пылало, и пламя сладко пахло медом. На землю полетели горящие листья. Солнечные колокольчики погасли и обуглились.

Наконец дерево рухнуло и из поднявшихся искр вылетела птица, которую Эльм тут же узнал.

Да, это была золотая птичка. Но она стала невероятно большой. Ее распростертые крылья были не меньше, чем крона дерева. Перья сверкали, как только что сверкали солнечные колокольчики.

Золотая птица медленно кружила над Эльмом, Лелией и Люсэ. Она поднималась все выше; и круги, которые она описывала, становились все шире.

Эльм вспомнил про золотое перышко, что хранилось у него в зеленом ларце, и оно сразу засверкало перед ним.

Я хочу полететь с ней, подумал он, и перышко засверкало еще сильней. Я хочу вырваться отсюда, думал он, и перышко сверкало так, будто в нем было собрано все золото мира.

— Подожди меня! — крикнул Эльм золотой птице.

Она поглядела на него. Ее черные глазки опять заиграли всеми цветами радуги, и на сердце у Эльма вдруг стало спокойно.

Наконец золотая птица поднялась так высоко, что снизу казалась маленькой, словно только что вылупилась из яйца.

Вот она перелетела за каменную стену и исчезла.

От золотисто-медвяного дерева осталась лишь кучка пепла.

— А как же я? — жалобно спросил Эльм. — Кто же теперь расскажет мою историю?

Лелия обняла его:

— Наверное, тебе самому придется ее рассказать.

Эльм смотрел в ту сторону, где скрылась золотая птица. Золотое перышко сверкало у него перед глазами.

«Идем! — послышалось ему. — Идем, не бойся!»

— А теперь, Лелия, я хочу увидеть то, что находится за стеной, — твердо сказал он.

Не дожидаясь Лелию, Эльм направился к стене, но тут же остановился — Лелия стояла на месте.

— Ты не пойдешь со мной? — испуганно спросил он.

— Если тебе хочется заглянуть за стену, не обязательно смотреть в то отверстие, — сказала она. — Теперь у нас есть ключ от Смотровой башни, оттуда далеко видно.