Юрий Самсонов - Максим в стране приключений [ журнальная версия ]

– А может быть, он…

– Тихо! – прошипел Охотник, схватив меня за рукав. Он кивком указал на кухонное окошко, которое выходило на огород. Окно было открыто. Марлевая занавеска на нем колыхалась.

– Кто-то заглянул в окно, – шептал Охотник, – только это был не Капитан!

Мы обшарили и двор и огород, но не нашли никаких следов Максима. Там просто никого не было, и это ветер, должно быть, шевельнул занавеску. Если Капитан и спрятался где-нибудь, то слишком уж ловко. Поиски пришлось прекратить.

Мы закрыли все двери и окна и стали по очереди сторожить дом до вечера. А когда родители Максима пришли с работы, мы рассказали им обо всем. Но они только посмеялись. Они решили, что Максим удрал из дому без спросу и теперь боится прийти обратно, а мы, мол, помогаем ему вывернуться. Они сказали, что за это они ему еще пуще зададут.

Но прошел день, потом другой и третий, а Капитана все не было. Его родители здорово перепугались, хотя виду не подавали. Они снова расспросили нас каждого по очереди обо всем, обошли знакомых и родственников, у которых Капитан мог задержаться. Но ничего нового не узнали. И тогда отец Максима все-таки пошел к тетке Тимофеихе. Я сам видел это. Он постучал в ставень, потом в калитку. Никто не отзывался. Тогда он толкнул калитку и вошел. И через несколько минут вернулся, разводя руками.

– Никого нет, – сказал он, – и на двери висит вот такой замок.

Он немножко подумал, закурил папиросу и пошел прямо по улице мимо своего дома. Я знал, куда он идет. Он шел в отделение милиции.

А на следующий день… Это случилось так. Была моя очередь сторожить. Я долго бродил около ворот капитанского дома и вдруг вспомнил о некормленном щенке. «Сбегаю домой минут на десять, не больше!» – подумал я. Но застрял почти на целый час. А когда вернулся, то увидел, что одно окошко распахнуто настежь. Из него, живой и здоровый, высунулся Максим!

– Эй! – крикнул он. – Заходи!

Я влез в окошко. Было видно, что Капитан только что переоделся. На полу у порога валялся смятый и почему-то мокрый костюм, тот, в котором я видел его в последний раз. А дождя, между прочим, в этот день не было.

Максим усмехнулся.

– Ну, – сказал он, – чего глаза-то вытаращил? Хотел я сразу тебе все рассказать, но есть хочу зверски! Я пообедаю, а ты пока сбегай за остальными, идет?

Я кликнул ребят, они собрались, и мы потом просидели у Максима до самого вечера. Тогда-то я и услышал от него историю, которая будет рассказана в этой повести. Но прежде мне придется чуточку отступить назад. Я просто плохой рассказчик. Потому что начинать весь этот рассказ по-настоящему надо было сразу с того дня, как в нашем городке появился толстый мальчишка Тубус.

Однажды утром мы всей командой шли на реку мимо дома тетки Тимофеихи. Мы молчали. Пропадает всякая охота разговаривать, когда видишь такой дом. Он очень старый и весь какой-то облезлый. Его окна даже днем всегда закрыты ставнями да еще поверх них заколочены досками накрест. На досках и на ставнях даже наросли кое-где зеленые ломтики плесени. Пахнет здесь нежилым. Но когда мы поравнялись с калиткой, она вдруг отворилась. И высунулась из нее противная, толстая рожа незнакомого мальчишки. Мы остановились, глядя на него. А он глядел на нас. Максим шагнул к нему.

– Здорово! – сказал Максим. – Тебя как звать?

Мальчишка не ответил.

– Чего молчишь? – спросил Максим.

– Кш-ш, мелкота! – прошипел толстомордый и захлопнул калитку.

Капитан чуть побледнел, сунул кулаки в карманы и спокойно сказал:

– Пошли, ребята.

А на обратном пути мы увидели удивительную вещь. Над запущенным садом тетки Тимофеихи взлетел огромный сверкающий мыльный пузырь.

Он переливался и сиял разными красками долго-долго, пока не лопнул. А потом взлетел другой, такой же большой и блестящий. Честное слово, он был ничуть не меньше настоящего воздушного шара! В том-то все и дело. Иначе и удивляться не стоило бы. Но таких шаров я никогда еще не видел.

Второй пузырь не лопнул. Он медленно полетел высоко в небо, стал маленькой яркой искоркой и скрылся среди облаков. Мы просто разинули рты.

Следующий пузырь перепрыгнул через высокий забор и упал на дорогу. Он тоже не лопнул. Он упал и покатился по улице мимо домов, заборов, скамеечек, мимо магазина «Промтовары». Жаль, что в это время на улице никого не было, кроме нас: потом нам никто не поверил, что среди бела дня по улице катился мыльный пузырь ростом с Каррамбу или даже с меня.

А на другое утро мы увидели Тубуса, который важно прогуливался вдоль забора своего сада. Он ходил, заложив руки за спину.

Завидев нас, Тубус хотел юркнуть в калитку, но не успел: Капитан загородил ему дорогу.

– Это ты пускал пузыри? – спросил Капитан.

– Кш-ш! – зло зашипел Тубус, и его толстые щеки заколыхались.

– Чего шипишь? – спросил Капитан. – Разговаривать не умеешь?

Вместо ответа Тубус вдруг согнулся, с размаху двинул Капитана головой в живот. Капитан упал. Тубус рванулся к калитке. Но Капитан успел ухватить его за ногу, и тот мягко шлепнулся в пыль.

– Будем драться, – объявил Капитан – Ребята, помогите ему встать!

– Тетка! – жалобно завопил Тубус. – Тетка!

И тогда из раскрытой калитки выскочила тетка Тимофеиха с палкой в руке. Она замахнулась и огрела Максима по спине раз, другой, замахнулась в третий, но тут Максим разозлился, перехватил палку, дернул ее к себе, и тетка Тимофеиха оказалась безоружной. И произошло чудо: тетка вдруг стала тихой и ласковой. В первый раз в жизни я собственными ушами слыхал ее голос.

– Отдай палку, мальчик, – скрипучим голосом сказала тетка Тимофеиха. – Зачем она тебе?

Она говорила это, а сама осторожно продвигалась к Максиму. Именно продвигалась, а не подходила и не подкрадывалась. Она тихонько скользила по земле, как по льду, не шевеля ногами. Я не знаю, как она ухитрялась это делать. Я потом пробовал, но у меня почему-то не выходило.

Максим отступил на шаг и ответил:

– Не отдам.

– Отдай! – с угрозой сказала Тимофеиха.

– Не отдам, – сказал Максим.

Тимофеиха хотел сказать еще что-то, но глянула на Тубуса и прикусила язык. Лицо ее стало грозным, страшным, морщины будто окаменели, глаза в глубоких темных глазницах вспыхнули по-кошачьи – желтыми огоньками. Медленно скалились острые, щучьи зубы. Тимофеиха взяла Тубуса за руку, провела его во двор и захлопнула калитку перед нашим носом. А мы отправились своей дорогой, и Максим весело помахивал палкой тетки Тимофеихи. Но я хорошо знаю Капитана. Я понимал, что на душе у него вовсе не так спокойно, как ему хочется показать. Ведь все неприятности были впереди.