Юрий Самсонов - Максим в стране приключений [ журнальная версия ]

Так и получилось. Вечером вредная тетка очень удивила родителей Максима: нагрянула к ним домой и стала расписывать, как он обидел ее племянника, слабого, нервного мальчика, как он напал на нее, старуху, и отобрал ее любимую палочку. А заодно она рассказала о кое-каких проделках нашей команды, о которых, как мы думали, никто на свете не знает. До сих пор не понимаю, как узнала о них тетка Тимофеиха. Но этим она себе же навредила. Не будь этот, Максим, конечно, извинился бы и отдал палку. Ведь извиниться – дело пустяковое, а палка ему вовсе была не нужна. Таких палок везде сколько хочешь. Теперь же он извиняться не стал и сказал, что ни за что не отдаст палку. Пусть Тимофеиха сначала перестанет шпионить и выведывать чужие военные тайны.

Тимофеиха ушла ни с чем, но Максима наказали. Ему запретили выходить на улицу до тем пор, пока он не исправится. Ну, а этого долго пришлось бы ждать. И не знаю, сколько времени сидел бы Капитан на гауптвахте, если бы не случилось одно странное происшествие…

Мне придется сделать еще одну остановку в рассказе, но это последняя. До сих пор я говорил о том, что видел сам или знаю точно. Но обо всем остальном, начиная со следующей главы, мне придется рассказывать со слов Максима. Поэтому предупреждаю: если вы всему этому не поверите, то ко мне прошу не придираться. Разговаривайте с Максимом сами. Все вопросы посылайте ему в письменном виде по адресу: «Лунная улица, Капитану». Точка.

Утром, когда все ушли на работу, Максим побрел в огород. В такую жаркую погоду там хорошо было сидеть на скамеечке возле колодца. Из колодца тянуло прохладой. Над головой тихонько вздрагивали ветки яблонь. Гудел шмель.

От жары Максима слегка разморило, и он решил облиться холодной водой. Он сдвинул с колодца крышку, столкнул вниз ведро. Загремела, разматываясь, ржавая железная цепь.

Глубоко-глубоко внизу поблескивал зыбкий квадратик воды, похожий на черное зеркало. Ведро ударилось о зеркало, разбило его, булькнуло и захлебнулось. Максим потащил его наверх, сердито ворча:

– Ух, до чего тяжелое!..

Он с трудом подтянул ведро к краю колодца, ухватился за ручку, поставил ведро на скамейку. И вытаращил глаза: студеная вода бурлила, как кипяток, и зеленовато светилась изнутри. Тоненький голос вдруг произнес:

– Здравствуй, Максим!

И выскочил из ведра необыкновенный мальчишка. Он был очень мал ростом, одет в зеленую рубашку из травинок, опоясан красным прутом тальника. С его рубашки и кончика носа падали капли воды.

– Кто ты такой? – спросил его Максим.

– Я карлик Бульбуль, – ответил мальчишка. – Я пришел из Города удивительных чудес!

Максим, понятно, очень удивился. Ведь не каждый день к людям приходят в гости карлики из Города удивительных чудес! А карлик продолжал говорить.

– Я все о тебе знаю, – сказал он. – Ты думаешь, что поссорился с мальчишкой Тубусом и с бабкой Тимофеихой? Как бы не так! Это вовсе не мальчишка. Он только притворяется мальчишкой. Он Топус, правитель Страны пузырей. А тетка Тимофеиха – вовсе не тетка Тимофеиха, а Орутра, Великая тетка правителя. Ее дом – это тайное убежище Топуса в твоей стране. Там в подвалах стоят бочки мертвой воды и маленький кувшин, на донышке которого есть живая вода. Тайный ход из подвала ведет в Заповедную пещеру неприступного Подземного дворца. Я узнал все это, я открыл его тайные замыслы. Слушай: он готовит огромное войско, чтобы пойти на Город удивительных чудес. Это будет самая большая и самая страшная война в истории Страны приключений! И тебе тоже грозит беда за то, что ты оскорбил Правителя и отнял палку тетки Орутры.

– Здорово врешь! – восхищенно сказал Максим.

– Я не вру, – сказал карлик Бульбуль. – А не веришь, надень-ка эти волшебные очки!

Он достал из кармашка мокрые очки в простой железной оправе. Максим надел их, сморщился, снял, протер и опять надел, но лучше видно не стало: перед глазами стоял сплошной полосатый туман. Максим уже решил снять очки совсем и вздуть Бульбуля. Но туман стал проясняться, полосы превратились в доски забора, которым был обнесен сад тетки Тимофеихи. В одной доске Максим заметил дырку от выпавшего сучка и заглянул в нее.

В саду, заросшем лопухами и крапивой, он увидел тетку Тимофеиху и мальчишку Тубуса, или Топуса, как называл его карлик Бульбуль.

У них там, оказывается, была целая аптека. На низеньком столике, ножки которого были вкопаны в землю, стояла дюжина разных склянок. Тимофеиха брала одну склянку за другой и отмеривала несколько капель в кувшин с длинным тонким горлышком. Потом взбалтывала смесь, нюхала ее, добавляла еще капельку из другого пузырька. А Топу стоял рядом и смотрел.

– Тетка, – сказал друг Топус. – На меня кто-то глядит!

– Не может быть, – сказала тетка Тимофеиха. – Я их всех тут так напугала, что они даже близко не подойдут.

Топус фыркнул.

– Больно испугался тебя этот вчерашний мальчишка!

– Он испугается, – сказала Тимофеиха. – Сейчас он очень испугается!

– Знаешь что, – сказал Топус, – когда отберешь свою палку, облей ее мертвой водой!

– Оболью, – сказала Тимофеиха.

Она заткнула горлышко кувшина пробкой, в которую был вделан пульверизатор, и отдала кувшин Топусу. Он сдавил резиновую грушу. На Тимофеиху брызнул фонтан серебристой водяной пыли. И сразу тетка Тимофеиха пропал с глаз, будто и не было ее вовсе! Но ее шевелящаяся тень осталась на столике. Тень переползала через столик, скользнула по лопухам и крапиве, по кустам шиповника, зашуршала около забора и выползла на пыльную дорогу.

– Ну, что? – спросил Бульбуль.

– Ползет сюда, – сказал Максим.

– Если останешься здесь, погибнешь, – сказал Бульбуль. – А если хочешь спастись и помочь Городу удивительных чудес, то нельзя терять ни минуты. Бежим!

– Куда?

– В Страну приключений! Берись за цепь и спускайся в колодец, а я за тобой. Не трусь! Скорей, скорей!

Раздумывать, пожалуй, и вправду было некогда, Максим ухватился за цепь и, пачкая руки ржавчиной, стал спускаться в прохладную глубину колодца. Чем глубже он спускался, тем вокруг становилось темнее, а внизу все громче шумела вода.

– Там должна быть дверь! – шепотом сказал карлик.

Действительно, колодец оказался довольно хорошо обжитым местом. Неведомо кто и в какие времена сделал дверцу в его бревенчатой стенке над самой водой. Но даже в полутьме можно было понять, что это очень ветхая дверца. Она была чуть приоткрыта.

Максим раскачался на цепи, ухватился за ржавую железную ручку, распахнул дверцу и, бросив цепь, шагнул на скользкий от плесени порожек. Вытертые, влажные, как в бане, ступеньки вели куда-то вверх. Было очень темно. Максим шел вверх по скрипучей лесенке, а карлик карабкался следом и повторял: