Альберт Иванов - Хитрая ворона

На следующий день начали выезжать жильцы. Старый дом решили снести. Хозяйка суетилась в комнате, и Окно слышало, как она восклицала:

— Мы переезжаем! Чудесно! Ах! Ах! Наконец-то эту развалюху снесут!

Окно разволновалось ещё больше: «А что будет со мной?»

Но страхи его были напрасны. Где-то внизу решили, что окна ещё пригодятся. Их можно продать, они были вполне приличные, хоть и старые. Но зато и старой отличной работы.

Вскоре все окна бережно вынули и перенесли в тёмный сарай во дворе. И теперь Окно вздохнуло с облегчением:

— А здесь неплохо. Тишина и покой.

Но всё же долгожданного покоя оно не получило. Теперь каждую ночь по нему то и дело пробегали зубастые крысы, волоча длинные грязные хвосты. Часто они оскальзывались, и Окно постоянно боялось за своё стекло. И тишина исчезла! Целыми днями что-то гудело, скрежетало, стучало за тонкими дощатыми стенами.

Про окна, наверно, забыли. Но вот миновал год, не меньше. И вдруг однажды заскрипели двери, ворвалось солнце.

Окно онемело от удивления, увидев на месте прежнего дома белую многоэтажку. Во дворе лежали новые окна.

Оно сочувственно поглядело на них: «Им, небось, хочется выходить на улицу. Ну что они знают о жизни!»

Старые окна погрузили на машину, аккуратно перевязали и повезли.

Уплывали назад дома, они становились всё ниже. Потянулась городская окраина с одноэтажными домиками.

Машина остановилась. Наше Окно сгрузили, а машина поехала дальше.

Какая приятная неожиданность! Окно вставили в новую пристройку к домику, и оно стало выходить на палисадник с пышными цветами в тенистом дворе.

«Замечательно! Такая здесь тишина! Как мне спокойно, я это заслужило!» — ликовало Окно.

На подоконник вспрыгнул толстый лохматый кот. Окно даже вспотело от радости:

— У меня теперь собственный кот!

Оно тихо зазвенело от удовольствия и — трррах! — разбилось вдребезги. В комнату влетел тяжёлый футбольный мяч.

Подняв хвост трубой, кот удрал на кухню. Со двора доносились испуганные ребячьи голоса.

И тихо жужжали пчелы над цветами.

Бывает же такое. Одна девочка вынула косточку из сушёного финика и посадила в горшок с землёй. А косточка вдруг взяла и проросла, и вскоре появилась маленькая Пальма. Совсем маленькая, но гордая.

Рядом с ней на подоконнике росли в горшках Фиалка и Алоэ. Пальма презрительно посматривала на них.

— Ничтожные вы существа, — не стесняясь, говорила она. — Ты, Фиалка, слишком нежная и недолговечная. Отцветёшь, и всё. Опадут листочки, и ищи-свищи!

— Снова зацвету, — обижалась Фиалка.

— Это когда ещё!..

— А я тебе чем не угодило? — топорщило свои тугие колючие отростки Алоэ.

— Да ты вообще, даже на вид, неприятное растение. Колючее — значит, злое. И уж слишком неприхотливое. Тебя хоть десять дней не поливай, ничего с тобой не случится. Нет в тебе ни достоинства, ни гордости!

Девочка очень заботилась о своей Пальме. И землю в горшке рыхлила, и поливала вовремя, и любовалась ею.

— Какая необычная! — восхищалась девочка.

К ней подружки заходили и тоже восторгались:

— Пальма! Ах, ах, ах! Королева!

И Пальма ещё больше возгордилась.

А однажды девочка заболела. Стала гаснуть прямо на глазах. Никакие лекарства не помогали. И тогда дали ей — кто-то посоветовал — попить соку Алоэ. Колючее растение охотно поделилось своей животворной влагой.

А потом и Фиалка помогла. Мама переставила её поближе к девочке. Тонкий нежный запах Фиалки тоже благотворно подействовал на неё.

Девочка начала поправляться. А когда совсем выздоровела, опять забыла про своих зелёных друзей. И снова начала восхищаться маленькой Пальмой.

Но Пальма притихла с тех пор. Особенно её мучило, что соседи по подоконнику ни разу не упрекнули её за то, что она не помогла девочке во время болезни.

Пальма наконец поняла, что финики на ней появятся не раньше, чем лет через сто. Чем гордиться-то?

— А всё-таки ты очень красивая, — нежно прошелестела ей как-то Фиалка, не помнящая зла.

— Даже очень! — кивнуло тоже незлопамятное Алоэ. Как-никак, медик. А медики обычно справедливы.

Такого благородства с их стороны Пальма не перенесла. Она завяла и съёжилась.

Девочка очень горевала. А новые пальмы из финиковых косточек не желали расти. Возможно, они знали о судьбе своей сестры и не хотели рисковать.

И хотя красота нередко бывает бесполезной, всё-таки надо признать: Пальма была на самом деле красивой.

Было на что посмотреть!