Отфрид Пройслер - Маленький Водяной

Но не тут-то было!

Бревно из-за наросшего на нём ила оказалось слишком скользким, будто намыленным.

Маленький Водяной никак не находил точки опоры и, к полной неожиданности, проскользнул на спине, вперёд ногами, под затвором прямо в жёлоб.

«Эх, не послушался я Купринуса», — подумал он на лету.

Как щука, нёсся малыш вниз по деревянному жёлобу.

Он видел сбоку зелёные тени — деревья, белые пятна на небе — облака…

Невдалеке послышался шум низвергавшейся в мельницу воды.

Рёв усиливался, нарастал. У него зашумело в голове.

«Это конец!» — подумал Маленький Водяной и замер.

Деревянная перегородка приближалась, приближалась и… проглотила его…

Надвинулась темнота. Вокруг что-то гремело, клокотало, шипело.

Маленький Водяной почувствовал, что летит. Он перевернулся пару раз в воздухе, плюхнулся в глубину, и его захватило мельничное колесо.

Какое несчастье!

Сын человеческий не перенёс бы вращения на мельничном колесе, сломал бы себе все рёбра, а то и шею.

Но водяной несравнимо выносливее.

Ему не так-то просто сломать шею, тем более в воде.

А куда ещё упадёт Маленький Водяной с мельничного колеса? Конечно, в воду.

И в этом было его счастье!

Сначала малыш до смерти испугался, так как толком не понял, что произошло.

Поэтому быстро-быстро поплыл на середину пруда.

«Подальше от сумрачной глубины!» — было его первой мыслью.

Его второй мыслью было, как ни странно, что на мельничном колесе не так уж и плохо. Наоборот!

В чём-то даже заманчиво.

«А не попробовать ли ещё разочек?» — было его третьей мыслью.

Так, по воле случая, Маленький Водяной открыл новую замечательную игру. И тут же повторил свой путь несколько раз подряд: скатывался вниз по жёлобу, взлетал над мельничным колесом, плюхался вниз, поднимался кверху, карабкался на берег, нёсся по лугу к пруду, прыгал вниз головой в воду и начинал всё сначала.

Так было на другой день и на следующий. Малыш наловчился скатываться по жёлобу так и эдак: на животе, на спине, сжавшись, как ёж, и вытянувшись в струнку.

Скоро он спускался, держа руки в карманах или скрестив их на груди. Иногда летел вниз, сидя по-турецки на корточках, а то и на четвереньках.

Пробовал он во время спуска и кувыркаться. Но самый сложный трюк — подтянув пальцы ног к носу, ринуться спиной вперёд по жёлобу — ему нравился больше всех.

Какая жалость, что у него не было зрителей! И ещё жаль, что мельник открывал шлюз только наполовину.

«Если открыть его полностью, в жёлоб потечёт больше воды, — думал Маленький Водяной, — а когда воды больше, скользишь и быстрей, и веселей».

Но мельник и не думал открывать шлюз полностью.

И тогда Маленький Водяной сказал себе:

— Ладно! Раз мельник не делает этого, придётся сделать самому!

Он подождал до воскресенья, так как знал, что в этот день люди, живущие на мельнице, уходят в деревню. Когда они уйдут, можно без помех делать всё, что заблагорассудится.

И верно: в воскресное утро, когда в деревне зазвонили колокола, ворота распахнулись и вышла мельничиха с молитвенником под мышкой. За ней показались работники и две служанки. Замыкал шествие мельник. На нём была праздничная голубая куртка с серебряными пуговицами, на голове вместо испачканной мукой шапки — высокая чёрная шляпа.

Маленький Водяной поначалу его даже не узнал. Малыш притаился возле шлюза. Он видел, как мельник достал из кармана большой ключ и запер ворота.

Компания шествовала по лугу в том же порядке. У всех были благостные воскресные лица.

Маленький Водяной в камышовом укрытии тоже принял довольный вид.

Люди с мельницы прошли мимо, ничего не подозревая. Малыш видел их ноги возле своего носа. И мог бы даже пощекотать, но не стал этого делать, чтобы себя не выдать. Затвор шлюза был опущен, жёлоб подсох, мельничное колесо бездействовало.

Люди с мельницы прошествовали по узенькому дощатому мостику над шлюзом.

Мельник наскоро попробовал затвор и быстрыми шагами догнал праздничную процессию.

Маленький Водяной подождал, пока люди скрылись за холмом. И лишь когда они, по его расчётам, вошли в церковь, вылез из своего укрытия и приступил к делу.

Однако какое мучение с этим воротом! Маленький Водяной нажимал и нажимал на рукоять, но та не поддавалась. Малыш снял куртку, поплевал на ладони, набрал в лёгкие побольше воздуха… Ему пришлось ещё много раз плевать на ладони и много раз набирать воздуха. Наконец дело пошло. Ворот поддался, заскрипел, заскрежетал. Затвор стал медленно подниматься. Первые струйки воды зажурчали в жёлобе.

— Ну наконец-то! — переведя дух, обрадовался Маленький Водяной.

И опять схватился за рукоятку. Теперь всё пошло быстрее. Малыш крутил и крутил. Правой рукой, левой рукой, правой, левой. Всё громче журчала в жёлобе вода. Скоро журчание превратилось в плеск, плеск перешёл в шум.

Застучало вдали мельничное колесо: клипп-клапп, клипп-клапп… сначала сонно, через минуту быстрей — клип-клап, клип-клап, клип-клап… Ещё через какое-то время клипклапклапклапклапклап. Под конец уже слышалось мерное движение работающего механизма — рататататата…

Бедного мельника хватил бы удар, если бы он это услышал! Но мельник был в церкви и ни о чём не догадывался. А Маленький Водяной весело крутил и крутил ворот. Он поднял затвор шлюза до самого верха. Вода плескалась под его ногами, заполнив до краёв деревянный жёлоб.

Здорово! Теперь он заскользит вдвое быстрее!

Маленький Водяной бросился с мостика вниз головой. Вода подхватила его и стремительно понесла по жёлобу. Мгновение — и он уже на колесе, ещё мгновение — и он летит в бездну.

Как же ему нравился этот круговорот! О таком он только и мечтал!

Малыш раз десять, а то и больше проделал своё круговращение, пока вдруг, будто из-под земли, перед ним не возник Водяной-отец.

— Это ты тут безобразничаешь! — гневно спросил он, указав на открытый шлюз. — У меня просто нет слов! Этот негодник, оказывается, спускает весь пруд! Ну погоди, малец! Я тебе покажу!

Водяной-отец левой рукой ухватил сына за шиворот, а правой стал опускать затвор.

— Что ты себе думаешь? — продолжал он возмущаться. — Мы все должны по твоей милости засохнуть? Пруд уже наполовину опустел. А почему? Потому что господин Маленький Водяной творит безобразие и открывает шлюз! Ну, парень, это будет тебе стоить двадцать пять горячих!

И Водяной-отец сдержал своё слово. Закрыв шлюз, он положил на колено брыкающегося сына и отсчитал ему обещанные двадцать пять шлепков.

Маленький Водяной собирал всё, что бросали в пруд люди: пустые консервные банки, старые электролампы, дырявые башмаки, прочие не менее ценные вещи и прятал их под камнями позади своего дома.