Любивое Ршумович - Двенадцать слонов

Рвались они, рвались, пока не изодрались в клочья. Ни у одной обезьяны не осталось целого зонтика.

Всё кончилось тем, что вместо зонтиков торчали только рукоятки. Длинные и тонкие. С загнутым концом.

Обезьяны, конечно, расстроились. Жалко было зонтиков. Да к тому же поначалу никто из них не знал, что делать с этими длинными и тонкими рукоятками.

Но потом, немного времени спустя, догадались. Стали обезьяны цепляться ими за ветки и висеть вниз головой. Это им так понравилось, что они ужасно развеселились.

Так и веселятся по сей день.

Одна корова из Панчев а чкого Р и та перестала давать молоко. Она решила давать какао, потому что узнала, что дети его больше любят.

Кит — это большое животное, которое плавает в огромном море. Он может быть таким большим, как небольшой дом. Или как большая квартира. В общем, киты достаточно велики, этим-то они и славятся.

Один кит, по имени Билли, жил в Северном море, и поскольку он всегда пил рыбий жир, то вырос величиной с дом. Нет, пожалуй, даже с корабль величиной. И конечно, есть он должен был много, чтобы наполнить свой огромный вместительный живот. Но чем больше он ел, тем быстрее рос. А чем быстрее рос, тем больше должен был есть.

Когда Билли наконец съел всех рыб Северного моря, он начал глотать… людей! Ударит хвостом по рыбачьей лодке, перевернёт её и глотает рыбаков. Нетрудно теперь догадаться, какой у него был аппетит. За шесть месяцев он проглотил сорок девять человек.

В конце концов оказалось, что в первом и втором этаже его живота разместилось несколько семей рыбаков с детьми, жёнами, бабушками и дедушками. И им уже становилось тесно. Ничего тут странного нет. Кит только снаружи такой большой, а внутри у него не так уж и просторно.

Однако ничего не поделаешь, и можно было бы с этим даже примириться. Но ведь кит привык есть каждый день. Мало того — три раза в день. Так его учила мама. Вполне может случиться, что за следующие шесть месяцев кит с голоду опять наглотает сорок девять человек. Ну, а тех, кто уже поселился в китовом животе, такое никак не могло обрадовать. И люди, которые только-только устроили себе в китовом животе сносную жизнь, заволновались.

Наконец они решили кормить кита сами, чтобы он больше не досаждал им своим голодом и никого не глотал. Стали они готовить ему завтрак, обед и ужин.

На завтрак кит получал хлеб с маслом и солёный чай, потому что вода в Северном море была, конечно, солёной. На обед ему готовили солёный суп и обязательно что-нибудь мучное — клёцки, блинчики, пончики, пампушки, пышки или плюшки. На ужин кит доедал то, что осталось от обеда, и ещё какую-нибудь малость: немного сала или варёные яйца чаек, которые тоже, конечно, водились в его животе. Кроме того, киту варили компот из инжира. Инжирное дерево росло в цветочном горшке в самой серёдке китовьего живота.

Как только кит перестал чувствовать себя голодным, он успокоился. Он беспечно плавал по морю, совершенно не заботясь о еде. Ведь кухня в его животе работала исправно! С тех пор кит не проглотил даже маленькой улитки. Иногда только, проплывая мимо затонувших кораблей, он глотал несколько банок консервов да обломки досок на растопку.

Одним словом, жилось киту неплохо. Он плавал, ел, спал, а иногда даже всплывал на поверхность и любовался широкими морскими просторами. Вот так…

Однако, подождите. Я забыл рассказать самое интересное. Ведь у нашего кита, как, впрочем, и у всех остальных, над головой поднимался фонтан. Струя солёной воды с силой била из ноздрей и, опускаясь, заливала его маленькие глазки. От этого глаза у кита были всегда чуть-чуть красноватые. И этот добрый кит поэтому мог показаться некоторым очень злым. На самом деле это не так. Вот так!

У М и лорада Дамь я новича потерялась игрушечная лошадка. — Лучше бы я сам потерялся, чем лошадка, — говорил Милорад, — потому что я-то знаю дорогу домой, а лошадка — нет.

В самом углу чердака валялся старый ботинок. А в ботинке жил мышонок. Самый обыкновенный мышонок с чёрным блестящим носом и с длинным хвостом, похожим на ботиночный шнурок.

По утрам на чердак заглядывало солнце, и его узкие пыльные лучики проскакивали сквозь дыры в ботинок. Мышонок просыпался и шёл завтракать. Завтракал он или нет, обедал или нет, ужинал или не ужинал, но к вечеру непременно возвращался домой — в старый ботинок.

И вот однажды мышонок нашёл на чердаке большой круг сыру. Сыр был слегка приплюснут с боков и покрыт гладкой золотистой корочкой. Мышонок очень сильно проголодался. Он присел на задние лапки и тут же принялся за еду.

Сначала он позавтракал. К этому моменту наступило время обеда. И он пообедал. Тут и ужин подоспел. Мышонок поужинал. Целый день он ел, ел, ел. Грыз, жевал, чавкал, хрумкал. Даже отдохнуть некогда было. И наконец к вечеру прогрыз мышонок в большом сыре дыру. Залез мышонок в дыру и ещё немного поел. Просто так, из жадности. Он давно уже был сыт. И устал. И очень захотел спать. Решил мышонок поселиться в дырке, которую он прогрыз в сыре. Так и сделал. Хороший получился дом, просторный. Только очень вкусный запах у него был. Спать мешал. Но тут уж ничего не поделаешь — сыр всегда вкусно пахнет.

Проснулся утром мышонок и принялся есть сыр, не вылезая из него. Он завтракал, обедал и ужинал и снова завтракал, обедал и ужинал. С каждым днём дырка становилась всё больше и больше. А мышонок радовался, что у него такой удобный, просторный и вкусный дом. Он ел и спал, спал и ел.