Палмер Кокс - Приключения Мурзилки и маленьких человечков (сборник)

Хоть я и раньше не сомневался в своих друзьях, слова Бородача меня очень порадовали, и я снова гордо поднял свою голову.

Была зима, ужасная холодная зима. Стояли такие морозы, что носа на улицу не высунешь.

Мы сидели дома, скучали без дела и мёрзли. Никогда ещё в нашем старом доме не было так холодно, как теперь: руки и ноги коченели, носы краснели от холода.

– Нет, так не может продолжаться! – говорили мы друг другу каждый день. – Ведь только начало зимы; что же будет потом?

– Нужно что-нибудь придумать! – предлагал кто-нибудь. – Да-да, конечно! – подхватывали остальные.

– Но что? Вот вопрос!

Мы долго-долго размышляли и уже отчаялись что-нибудь придумать, как вдруг Дедок Бородач воскликнул:

– Ура, мы спасены! Я придумал!

– Что? Говори скорее! – посыпалось на него со всех сторон.

– Мы сами сложим печь!

– Печь? Мы? Но у нас уже есть печки…

– Да, только они плохо греют, – заметил Дедок Бородач. – А мы сложим такую, куда можно будет взбираться всем вместе и греться, а кроме того, мы сможем кипятить воду – сами знаете, как приятно в холодные дни побаловаться чайком…

– Это превосходная мысль! – воскликнул Скок.

– Просто великолепная! – подхватил я. – Как раз хотел предложить то же самое…

– Ты, как всегда, опоздал, – усмехнулся Знайка.

– Но как сложить такую печь? – спросил доктор Тюбик-Мазь.

– Скоро увидите! – загадочно улыбнулся Дедок Бородач. – А пока – до свидания!

И, закутавшись потеплее, он вышел за дверь.

Прошёл час, другой… Прошло полдня, а Бородача всё не было. Настал вечер. Мы уже решили, что бедный Дедок замёрз, как вдруг у крыльца раздались шаги, а потом и стук в дверь.

– Это он!..

Мы все бросились к двери, но в коридоре было так темно, что пришлось вернуться за огнём.

– Скорее, скорее, братцы! Он, наверное, замёрз! – торопил нас доктор Тюбик-Мазь.

Китаец схватил свой бумажный фонарик, Тузилка – маленький карманный, и мы все выбежали в коридор.

– Кто там?

– Это я… впустите! – ответил за дверью слабый дрожащий голос.

Щёлкнул ключ, и на пороге возникла тёмная фигура.

– Я так озяб, – слабо проговорил Дедок Бородач. – Дайте скорее погреться.

Через полчаса, отогревшись и напившись чаю, Дедок Бородач уже делился с друзьями своими планами.

Мы все бросились к двери…

…на пороге возникла тёмная фигура

– С завтрашнего дня за работу! Я добыл чертежи, заказал все необходимые инструменты и те детали, что сами мы сделать не можем. За всем этим нам завтра придётся сходить. Ну а пока будем спать…

На другое утро, чуть свет, все были на ногах. Прежде всего пришлось отправиться за инструментами и готовыми деталями. Перенести всё это оказалось вовсе не легко. Особенно мучились с огромной железной трубой, тащить которую пришлось всем вместе. Я старался больше всех.

Чтобы облегчить себе работу, мы, как всегда, затянули песенку. Запел Знайка, остальные подхватили:

– Братцы, как вам это нравится? – прервал вдруг пение Тузилка и указал рукой внутрь трубы.

– Мурзилка! Бессовестный! Как тебе не стыдно!

Дело в том, что, когда лесные малютки запели и понесли трубу быстрее, я решил, что мне можно немножко и отдохнуть, – работников и так хватало. К тому же я хотел продолжить свои записки, начатые ещё дома, а писать гораздо удобнее сидя, а не на ходу. Вот я под шумок и шмыгнул, никем не замеченный, в трубу и весьма удобно там расположился. Пожалуй, так я добрался бы и до дома, если бы не Тузилка.

Тузилка… указал рукой внутрь трубы…

– Ну-ка, давай вылезай. Ишь, барин! – завозмущались братья-малютки, и мне пришлось с позором вылезти из трубы.

Долго ещё потом товарищи не могли простить мне этого.

Когда все приготовления были закончены и, вооружившись инструментами, все собирались приступить к работе, Тузилка снова вспомнил про меня:

– Полюбуйтесь, господа! Мы собираемся работать, у всех в руках инструменты – у кого молоток, у кого клещи, – а этот франт опять со своей книжечкой… Берегись, Мурзилка! Если не примешься за дело, все твои записи полетят в печку, которую мы собираемся сложить.

– Не буду, не буду больше! – пообещал я и со вздохом спрятал свои записи в карман. – Ну, давайте мне скорее молоток, пилу, щипцы, клещи…

– Да ты хоть с чем-нибудь одним справься…

– Уж справлюсь, увидите…

И закипела у нас работа.

В самой большой комнате нашего дома был установлен огромный железный котёл. Сбоку к нему примыкала труба, через которую должен был выходить лишний пар. Сверху этот котёл закрывался крышкой. Согреваться наша печь должна была снизу.

Дел предстояло достаточно: одни работали молотками, другие – клещами, приходилось и пилить, и буравить, и паять.

Когда все углубились в работу, я снова потихонечку вытащил свои записи и принялся перечитывать только что написанное. Увлечённые делом, лесные малютки не обращали на меня никакого внимания. Чтобы скоротать время, кто-то из них запел:

«Работайте себе, работайте, – думал между тем я. – А у меня есть занятие поинтереснее…»

– Ай, больно! – раздался вдруг отчаянный крик. – Ой, всё лицо обожгли!

Все переполошились.

– Что случилось? В чём дело?

Оказалось, что Пуговка с целым ведёрком расплавленного олова взбирался на крышку котла, чтобы припаять к ней верхнюю часть. Его поддерживали Скок и Карапузик. Но Пуговка поскользнулся и полетел вниз, опрокинув ведёрко с оловом. Брызги расплавленной массы попали на лицо Скока, и тот взвыл от боли. Все тотчас столпились вокруг него, охая, жалея, выражая ему своё сочувствие.