Палмер Кокс - Приключения Мурзилки и маленьких человечков (сборник)

– Вот интересно, – сказал Мельник, – почему люди не могут обходиться без зеркал? Ну что толку смотреть на самого себя? Вот если бы можно было что-нибудь другое увидеть…

Его размышления прервал треск паркета из соседнего зала. Тотчас поднялась суматоха: малютки начали прятаться где только можно: под шкафами, стульями, в складках шёлковых портьер, за портретами и зеркалами.

Я, конечно, оказался храбрее всех: не спрятался, как другие, а залез под табуретку, чтобы лучше видеть дверь зала, когда кто-нибудь войдёт. Поскольку ни чуточки не боялся, а остальные дрожали от страха, выглядывая из своих убежищ, я счёл нужным приободрить товарищей:

– Не бойтесь, братцы! В случае опасности положитесь на меня – буду вас защищать!..

Но никого защищать не пришлось – в зале опять всё стихло.

Через некоторое время Треуголка первым покинул своё убежище под шкафом и бодро воскликнул:

– Всё спокойно, братцы! Будем продолжать веселье.

В этот момент в комнате раздалось – «ж-ж-ж», и большая осенняя муха пролетела от окна к дверям, точно приглашая нас следовать за ней.

– Куда это она нас зовёт? – спрашивали мы друг друга.

Муха между тем настырно кружила над нами, продолжала жужжать, и в её жужжании будто слышалось: «За мной! За мной!»

– Как вы думаете, братцы, не пойти ли нам в соседний зал, куда, похоже, она нас и приглашает? – предложил Всезнайка.

После коротенького совещания лесные человечки решили, что приглашением мухи пренебрегать не стоит: а вдруг ещё что-нибудь ценное покажет? И мы, бросив книги, альбомы и забыв, о чём только что судили и рядили, всей толпой перебежали в соседний зал вслед за мухой.

И будто попали в сказку. Это был величественный белый зал с нишами в стенах и полуопущенными золотистыми портьерами, с хрустальными люстрами, которые сверкали разноцветными огнями. Вдоль стен стояли диваны и стулья, обитые золотым атласом; пол блестел как зеркало.

– Это, очевидно, танцевальный зал, – предположил Знайка.

– Танцевальный? Так это же замечательно: давайте танцевать, – радостно воскликнул я и, схватив Карапузика, первый пустился в пляс.

Моему примеру последовали и остальные. По двое, по четверо эльфы носились по залу, едва касаясь ножками паркета, смеялись и пели. Чего только не танцевали! Всё начиная от французской кадрили и кончая пляской американских индейцев и кузнечиков в траве. Музыки не было, но люстры, покачиваясь от шума, позвякивали подвесками, точно оркестр, наигрывающий весёлые мотивы. Тут же летала муха, и в восторге то и дело шлёпаясь о потолок, казалось, распевала: «Ж-ж-ж! Никогда ещё здесь не было так весело…»

Первыми притомились Треуголка и ещё несколько малюток и вздумали отдохнуть на широченных креслах, куда свободно умещалось несколько лесных человечков. Эльфы же смеха ради принялись туда втискиваться человек по десять, принимая важный вид, и сидели, вытянув ножки, горделиво поглядывая на окружающих, как будто они царственные особы. Потом снова вскакивали и прыгали, покатываясь со смеху.

Когда танцевать надоело, мы обошли и другие залы дворца и, наконец, набрели на роскошную спальню, где стояла огромная кровать под шёлковым балдахином.

– После бала, вдоволь натанцевавшись, должно быть, очень приятно поспать на мягкой постели, – заметил я и первый вскочил на кровать. Моему примеру тут же последовали и другие, юркнув, не раздеваясь, под одеяло.

Глядя на нас, к постели бросилась вся толпа, прыгая на неё с разбега и укладываясь как попало…

– Смотрите, кровать может не выдержать, – предостерёг малюток доктор Тюбик-Мазь. – Она, по-моему, уже трещит.

Но никто его не слушал.

Оказалось, однако, что доктор Тюбик-Мазь был прав: пружины кровати не выдержали, лопнули и в нескольких местах разошлись, так что эльфы повалились на пол, давя друг друга.

– Ай-ай-ай! Ой-ой-ой! – раздавалось из-под кровати.

На помощь пострадавшим прибежали остальные, и началась невообразимая кутерьма: упавших с кровати тащили за руки, за ноги, за голову, укладывали на полу. Кто-то принёс воды, и пострадавших принялись обливать, отпаивать, растирать. Доктору пришлось немало потрудиться в эту ночь.

…эльфы носились по залу…

Больше всех пострадал я. Моя новая шляпа-цилиндр превратилась в блин, фрак порвался, а монокль разбился. Ко мне никто не спешил на помощь, и я долго лежал без чувств на полу и даже не стонал, будто уже умер.

Когда я наконец открыл глаза, то первым делом спросил Тузилку:

– Жив я или умер?

– Жив, жив! Вот попей водички, и тогда совсем оправишься.

Но я был так слаб, что даже рта не мог раскрыть.

Пострадавших было много: одни наглотались пыли, другие оцарапались об обломки пружин, третьим набились в рот и горло волосы из матраца. Доктор Тюбик-Мазь не справлялся в одиночку с таким количеством раненых и призвал на помощь Знайку, Всезнайку и Мика.

Дворцовая спальня превратилась в настоящую лечебницу: кому-то перевязывали руку или ногу, кому-то прикладывали компресс.

…эльфы повалились на пол…

…одни бежали по ступенькам, другие съезжали по перилам

Что касается меня, то я скоро оправился и тотчас принялся помогать доктору. Хоть я никогда и не учился медицине, но справлялся отлично. Правда, доктор Тюбик-Мазь всё пытался меня прогнать, говорил, что ему не нужна помощь, но я думаю, это он только из скромности…

Между тем шум, который мы подняли в спальне, по-видимому, привлёк внимание смотрителей дворца: внезапно послышались шаги, и все малютки сразу переполошились – как здоровые, так и раненые.

– Бежим! – крикнул Всезнайка.

В один миг все очутились на лестнице: одни бежали по ступенькам, другие спускались по перилам.

Смотрители наверняка удивились, что в дворцовых залах не застали никого.

Мы, лесные человечки, не любим сидеть сложа руки, охотно работаем и всегда готовы помогать людям, но только выходит это не всегда удачно. Впрочем, не по нашей вине.

Так было и в тот раз, когда мы задумали помочь малярам красить только что отстроенный дом. Мы просто шли по улице, когда увидели, как маляры красят стены большого каменного дома. Было понятно, что они уже очень устали, а работы оставалось ещё непочатый край.