Рахиль Гуревич - Два трюфеля. Школьные хроники

– Вы кто? – критически оглядела дядю бабушка Ильи.

– А вы как думаете?

– Ну уж точно не вязанию на спицах учить нас будете.

– Нет, не вязанию, – извиняюще улыбнулся дядя и продолжил:

– Оглянитесь, ребята, на стенд. Что вы видите?

– Книги. Что ж ещё? – ответила бабушка Ильи.

– Хорошо. Что вы так хорошо видите, – улыбнулся дядя бабушке и спросил, не сводя с неё серого глаза: – А какие, ребята, книги? Кто авторы этих книг?

Бабушка Ильи сказала:

– Это мне очки надо надеть, я без очков не вижу, – и полезла в сумочку.

Ребята читали на обложках фамилии классиков детской литературы. Галина Юрьевна ругалась, когда неправильно делали ударение, а дядя всё кивал и улыбался.

– Всех вроде назвали, – сказала Галина Юрьевна.

– А это что за книги у вас на столе? – спросила бабушка Ильи.

– А это мои книги, – улыбнулся дядя.

Ребята теперь стали читать названия не на стоячих, а на лежачих обложках.

– Ой! Да вы тоже классик! – всплеснула руками бабушка Ильи.

– Ну… я пока ещё не классик, не совсем классик, – улыбнулся писатель. – Но все Дед-Морозы страны задают на праздниках мои загадки, и даже на корпоративах читают мои загадки. А на Неделе Детской книги, свои загадки вместо Дед-Морозов, задаю вам я: детский писатель.

– Загадывайте! Загадывайте! – защебетали ребята.

– Фу! Загадки! – сказала Вика Белкина. – Лучше бы ещё цветов поклеили, чем книжки смотреть и чушь разную слушать.

– Белкина! – сказала Галина Юрьевна. – Я разрешаю тебе вернуться, в виде исключения, к столам объёмной аппликации. Сделай, пожалуйста, ещё одну хризантему, и мы твою работу на стенде в школе вывесим без конкурса и в виде исключения.

После ухода обрадованной Вики, Галина Юрьевна пришла уж совсем в благостное приподнятое настроение. Но конечно же никто этого не заметил.

– Надеюсь теперь остались одни мои единомышленники, – улыбнулся писатель, взял в руки самую красивую книгу и пояснил: – Загадываю загадки-обманки из этой книги.

– Да знаю я ваши загадки, – крикнул Словарь. – У меня такая книга дома есть. Я на Новый год даже приз получил за то, что Дед-Морозу правильно на эти загадки отвечал.

Писатель склонил голову на бок и стал очень похож на серую вязаную кухонную прихватку, из которой уже вовсю лезли нитки. Писатель по-прежнему улыбался и молчал, как бы приглашая Славу выступить. И Словарю ничего не оставалось, как забубнить скучным голосом:

– Вот такая загадка там есть:

Пушистые хвосты по веткам скачут,

И я скачу, как будто мячик

В кормушки сыплю я орехи поскорей

Съедает всё проказник – Слава обернулся на ребят: – Ну!

В кормушки сыплю я орехи поскорей

Съедает всё проказник…

– Воробей, – ответила бабушка Ильи.

– Белка, бельчонок! – послышались голоса и смех.

– А ведь точно: эту загадку у нас на ёлке Дед Мороз читал, мы и не знали, что она – ваша, – сказала мама Кости.

Писатель галантно поцеловал маме Кости руку, улыбнулся и сказал:

– Ещё раз поправлю вас: это не загадка, это обманка, – он приосанился, подмигнул Галине Юрьевне карим глазом и сказал: – Ну-с, после разминки приступим, с божьей помощью…

– Давайте, загадывайте! – галдели ребята.

– Я все разгадаю слёту. Быстрее тебя Словарь, – заволновался Костя.

– Да я и не буду разгадывать. Я их наизусть знаю. Это же нечестно, если я буду разгадывать.

– Молодец Словарёв. Взрослеешь, – похвалила Галина Юрьевна. – Ну, товарищ писатель, время не ждёт, – и Галина Юрьевна подмигнула дяде. Это заметила бабушка Ильи, но решила, что ей без очков просто померещилось.

Писатель потёр руки и продекламировал:

– Снеговика собьёт он

И меня

Канат и шест качает

Почём зря,

Все знают его имя, между нами говоря,

Ведь это наш герой

Наш доблестный …

– Илья! – сказали все хором.

И Словарь крикнул:

– Илья! – потом почесал озадаченно затылок: – Что-то у меня в книжке такой загадки не было.

– Ну почему же Илья? Это же Ветер! – улыбнулся писатель. – Всё может сломать, всё раскачать, всех сбить с ног. Нет, ребята, вы не правы. Это, ребята,– ветер.

– Странные какие-то загадки, – сказала бабушка Ильи.

Илья после обманки-ответа стоял как кипятком обваренный: красный и злой. Он вдруг отвернулся, как маленький взял бабушку за руку и потащил её прочь, вздрагивая почему-то плечами.

– Пойдём, пойдём, Илюша, к столам объёмной аппликации. Вике поможем хризантему клеить, – и бабушка протянула внуку белую салфетку.

– Надеюсь, что теперь, наконец, остались одни единомышленники, – сказала Галина Юрьевна.

– Ещё! Ещё! – прыгал вокруг писателя Словарь:

– Пожалуйста, – улыбнулся писатель. – Специально для тебя, как моего самого внимательного читателя:

Мальчишки разные бывают. Есть бойцы.

А есть писатели, фантазии творцы,

Морское дно, цветы или дорогу в рай

Всё что угодно нарисует наш творец…

– Словарь! – сказали все хором.

А Слава взвизгнул:

– Йес! Елена Вячеславовна, форэва!

– Кто такая Елена Вячеславовна? – превратился в серый вязаный знак вопроса писатель.

– Это по рисованию учительница. Она мне за цветы и узоры две двойки влепила, – вздохнул Слава.

– Художник должен быть стойким и спокойно относиться к неудачам и непониманию, – писатель погладил Славу по голове и добавил: – а всё-таки вы неправильно, ребята, ответили.

– Ребята! Вы опять забыли, что это загадки-обманки, – прогремела Галина Юрьевна, но всё же голос её был не такой грозный, как в школе. – Ну же, ребята. Кто рисует морские фантазии, райские места, пейзажи и цветы? Или сказочных существ?

– Художник! – крикнула Настя Петракова.

– Верно. Молодец Петракова, – похвалила Галина Юрьевна.

Писатель , прищурил карий глаз, посмотрел на Настю и прочитал:

– Гарцуют– кони, люди,

Во дворе – галдёж

Несутся рысью бабушки,

Чьи внуки в первом классе

Спасать детей своих

Но детям невтерпёж

Они гарцуют вместе с попрыгуньей …

– Настей! – крикнули все так, что за соседними столами почти никого не осталось. Все—и дети, и взрослые—подбежали к стенду с детскими книгами.

– Первый «А»! Первый «А»! – чуть ли не смеялась Галина Юрьевна. – Алексей Альбертович всем бы сейчас двойки влепил.

– Алекс-Аль – это кто? Гном? – спросил писатель.

– Ага. Бу. Гном. Злой. – пробубнил Вован Балдин.– Он мне грозится пятьсот прыжков задать. Чтоб я похудел.

– Точняк! – выкрикнул Костя. – Это же скакалка, а не Петракова.

И Костя стал Настю дразнить:

– Поняла, Петракова, это не ты! Во дворе просто дети через скакалки скачут.

– Ещё! Ещё! – и Настя заговорщицки подмигнула писателю.