Валерий Гусев - Письмо дяде Холмсу

– Лицом на пол! Руки за голову!

И Лешка дал в глубину комнаты огненную очередь. Загрохотало, засверкало. Мне даже показалось, что за окном, над полем, запрыгала от страха луна.

В ответ - тишина. Я включил свет. В комнате никого не было.

Но кто-то здесь был. И что-то здесь искал. Сдвинут со своего места стаканчик с ручками и карандашами, немного не там лежит рукопись. Но тапочки на своем месте, и ключи в них не тронуты.

Я повернулся к Алешке и спросил на всякий случай:

– Пострелять захотелось?

– Сам дурак! - лаконично ответил Леха. И очень вразумительно объяснил: - Муха!

Мы заглянули в шкаф, под тахту, за шторы - никто здесь не прятался - и спустились вниз. Закрыли ставни. Прямо осада какая-то получается.

– Дим, - сказал Алешка, - раз муха вылетела, будем спать по очереди и по очереди дежурить.

– А то укусит, да? - усмехнулся я. - Она ядовитая?

– Она полезная, Дим, - серьезно объяснил Алешка. - Когда я сказал, что кто-то что-то искал в доме, я хитрую засаду устроил.

– Капкан опять поставил? На муху?

– Эх ты! Темный ты человек. Дим, я поставил на видное место красивую банку от чая. Понял, наконец?

Понял. Чтобы муха на ней посидела. Когда летать устанет.

Лешка взял с полки эту красивую банку и сунул ее мне под нос.

– Видишь? Крышка закрыта!

– Ну? Закрыта…

– А муха?

Все, надо ложиться спать! Ведьмы, лешие, домовые. Еще и мухи!

– Муха, Дим, - терпеливо объяснил Алешка, - сидела в банке. Я ее туда посадил. В засаду.

– Ну? В засаду… Чтоб укусила… Ну?

– Баранки гну! Значит, кто-то открывал эту банку! Дошло?

Вот теперь дошло. Дошло, что я дурак, а он шибко умный.

И еще дошло, что кто-то в самом деле зачем-то почему-то настойчиво нас преследует. И лазает по дому, что-то ищет. Даже в банку с мухой заглядывает. И во дворе в первую же ночь шарил.

Стоп! Не такой уж, оказывается, я тупой. Я вспомнил наш приезд, вспомнил, как мы бродили по двору, заглядывая во все уголки.

Простая, но гениальная мысль поразила меня в самое сердце. Или в голову, что ли? Или куда там нас поражают гениальные мысли? Скорее всего, в желудок. Потому что в животе от этой мысли стало холодно, как в морозильнике, прямо кусочек льда там образовался.

– Леха! - заорал я. - А знаешь, кто его навел на наш след? На Митьков хаус?

– Дед Вася? - с готовностью отозвался Алешка.

– Дед Лешка!

– Врун ты, Димка! - Алешка явно обиделся.

– Леха, он идет по твоему следу. Ты вспомни! Когда мы сюда приехали, что ты делал?

– Мед кушал, - Алешка даже сладко зажмурился от этого приятного воспоминания. - Мед кушал…

Кушал… Мне даже смешно стало. Сказал бы уж честно: «Лопал».

– А до меда? Вспоминай. Прямо от ворот вспоминай. Ну?

Алешка добросовестно наморщил лоб.

– Ну… Вошел в ворота. На Клавдию посмотрел.

– Как посмотрел?

– Глазами! Как еще-то?

– Не злись. Ты посмотрел очень внимательно. Даже под ведро заглянул. А потом что?

– Отстань! - рассердился Алешка. И вдруг его глаза стали, как блюдца. - Ди-и-м! Вот это да! Потом я в собачью будку заглянул. В бочку посмотрел. В сарай тоже.

Вот именно. И этот таинственный жулик прямо один к одному повторил Алешкины шаги и действия. Но зачем?

И Лешка тоже задал этот вопрос вслух:

– А зачем? Он что, обезьяна? Мартышка-повторяшка?

И тут меня опять осенило:

– Он искал что-то такое, что ты мог спрятать. Что-то небольшое, но очень ценное.

Алешка хихикнул.

– Чего-нибудь небольшого, Дим, у меня навалом. Одних мелких гвоздей целый карман. А чего-нибудь ценного ничего нет.

– А ты подумай. Он наблюдал за тобой. И ему могло показаться, что ты выбираешь надежное место, чтобы туда что-то спрятать. Ведь он даже под ведром на Клавдиной голове пошарил. А потом в доме в вазочку заглянул…

– И в банку с мухой, - добавил Алешка.

– Он за тобой следит. Он по твоим следам идет.

– Ну ладно! - Алешка мстительно сжал губы и прищурил глаза. - Он у меня походит. Я ему устрою. Засаду!

Далась ему эта засада.

– Ты только капкан не ставь, - предупредил я. - Как бы нам самим в него не попасться.

– Кто же это такой? - Алешка нахмурился в раздумье. - Может, это Астин Домовой? Испугался, что мы его разоблачим?

– И что?

– И ходит за нами по следу.

– За тобой, Лех. Именно за тобой. Давай думать.

И мы думали до глубокой ночи, несмотря на усталость. И вот до чего додумались: этот таинственный Домовой что-то ищет. Осторожно ищет. Чтобы мы не заметили. И не догадались. И чтобы мы ему не мешали шарить во дворе, он заблокировал нас в доме. А потом, чтобы не помешали шарить в доме, запер нас в куриной избушке.

– Чушь собачья! - вдруг сказал Алешка.

И я с ним согласился. Получается, что он незаметно проводил нас до Поляны сказок, запер в избушке, вернулся в Митьков дом… Ерунда, не получается. Он бы не успел.

– Дим! Ему ведьма помогала! Я понял.

– Какая еще ведьма?

– На Буяне. Клавдия! Вспомни, каждый раз мы или следы Буяна видели, или его рев слышали. Это два сапога пара.

И тут Алешка предложил свой план засады. Очень остроумный. По этому плану Домовой попадется к нам в руки на месте преступления.

Только вот что мы с ним будем делать? Куда мы его денем? В погреб посадим?

А если он сам нас в погреб посадит?

Я так и сказал Алешке.

– Не выйдет у него! - уверенно заявил мой младший братишка. - Он как миленький в погреб залезет. Еще спасибо скажет.

– Зачем? - удивился я.

– Затем! - был лаконичный ответ.

И мы приступили к операции под кодовым названием «Западня».

Приступили, конечно, не сразу. Сначала решили провести разведку. Надо же знать своих противников.

Время было самое подходящее - почти совсем стемнело, но при белом снеге и ясном месяце не заблудишься. И не засветишься.

Мы вышли из дома и пошли в деревню Пеньки (не путать со Шнурками). Она, конечно, еще не спала, но свету в ней было мало - только из окошек. А уличные фонари давно уже не светили.

Дом сэра Васи мы знали, искать его не пришлось. Клавдия, видимо, была дома одна, дед, наверное, уехал на Буяне за дровами.

Мы подкрались к окошкам. Наблюдать (а точнее - подглядывать) было очень удобно. Во-первых, под самым окном намело здоровенный сугроб, а во-вторых, в доме на окнах не было занавесок. Правда, стекло немного прихватило и разукрасило морозцем, но разглядеть комнату было вполне возможно.

Клавдия занималась странным делом. Она перенесла с комода большое зеркало на обеденный стол. По бокам зеркала поставила две свечи и зажгла их. А перед ним укрепила, оперев на чашку, зеркальце маленькое.

Сняла с печи кипящий горшок и поставила его сзади большого зеркала. Помешала варево, что-то бормоча при этом, деревянной ложкой, попробовала, добавила какую-то щепотку из матерчатого мешочка. При этом из горшка вырвался клуб голубого пара.