Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 4 [litres]

На цыпочках дошел до рабочего кабинета и там над листом бумаги развязал шнурок и наклонил мешочек. Посыпались камешки. Один из них под светом лампы заиграл цветной радугой. Спаситель указательным пальцем потрогал кубик, похожий на голубоватую льдинку, потом темно-желтые, как янтарь, и яркие, как весенние нарциссы, кристаллики. Потрогал прозрачные камушки с играющей внутри радугой. Это были алмазы. Разных оттенков. Пятнадцать штук. В основном необработанные. Спаситель мало смыслил в алмазах, но несколько из них, самые большие, прозрачные, с огранкой, стоили, очевидно, очень дорого. Особенно тот, что так ярко искрился под лампой.

«Если я скажу, что пришил трех человек, вы не проболтаетесь?»

В этой самой комнате Жово и сделал ему свое полупризнание. Спаситель смотрел на кроваво-красный шнурок, что змеился по белой бумаге. Наследство Жово – добыча налетчика. Нечистая совесть – а может, опасность, потому что такие камни продавать рискованно, – помешали Жово их пристроить.

– А мне что с ними делать? – спросил сам себя Спаситель.

На следующее утро, позвонив в больницу, Спаситель узнал, что улучшений у Жово пока нет.

В школе Луи-Гийю вторник стал днем дебатов, хотя мадам Дюмейе иногда об этом сожалела. Уже накануне ребята начинали у нее спрашивать: «А что у нас будет завтра?»

Мадам Дюмейе постаралась узнать как можно больше о проведении философских дискуссий в начальной школе. Об этом были написаны книги и существовали сайты. Познакомившись с ними, учительница поняла, что делает невесть что, но и дальше будет продолжать в том же духе.

– Сегодня мы с вами обсудим, что такое счастье. Об этом много говорят, но вы выскажете свое мнение. Что вас делает счастливыми?

– Деньги, – ответил Матис, не дожидаясь приглашения.

«Предсказуемый ответ», – подумала учительница.

– Счастье – быть с теми, кого любишь, – сказала маленькая Райя. У нее на глазах террористы Исламского государства убили ее дядю, мальчика-подростка.

– Это, это…

– Да, Жанно?

– Это мой ст-ст-старший брат, Фе-Феликс.

– Что значит по-латыни «счастливый», – объяснила мадам Дюмейе.

– Счастье – это когда ошибешься, а потом научишься делать правильно, – сказал Ноам.

Учительница, повесившая над доской плакат «Здесь все имеют право на ошибку», подумала, что кое-какие мысли в конце концов приживаются.

– Отдельно от подруг не получится быть счастливой, – сказала Розанна. Она теперь не стеснялась говорить, что думает. – Если я вижу, что моей подруге грустно, я грущу вместе с ней.

– Я счастлив, когда я с мамой (если только она не сердится), – сказал Поль. – Несчастлив с папой, потому что он гад.

Класс оживился. У всех нашелся какой-нибудь гад или гадина – дед, соседка, сводная сестра. Если бы у мадам Дюмейе в этот день была проверка, инспектор не погладил бы ее по головке за то, как она ведет, а точнее, совсем не ведет дебаты. Хорошо, что вмешался Лазарь и повернул разговор в нужное русло.

– Счастье – когда ты наполнил свою жизнь смыслом, – сказал он.

– Пра-а-авильно! – одобрила мадам Дюмейе.

На этот раз сын психолога ей очень помог.

Спаситель иногда говорил: «Счастье – это умение извлечь пользу из несчастья». Но, взглянув на отчаявшегося Лионеля, понял: бедняге сейчас не до формул.

– Она клептоманка.

Главной новостью дня было то, что Мейлис воровала в супермаркетах и маленьких магазинчиках рядом с домом.

– Сначала я себя успокаивал: ничего страшного, она еще не понимает, что такое общество потребления, не знает, что при выходе мы платим деньги в кассу. К тому же она клала конфеты и жевательную резинку мне в тележку, но теперь она их в рулоны туалетной бумаги зафигачивает.

– Низя так говоить, это гхубо, – поправила отца мадемуазель с высоты своих четырех лет.

– Закрой рот, влетит бегемот, – быстренько распорядился отец.

– Я смотрю, вы молодеете на глазах, – заметил Спаситель.

– Поневоле, – жалобно ответил Лионель.

– Поневоле?

– Днем и ночью один с малявкой. Скоро сдвинусь, это точно. Ни на час не могу ее сдать. Звоню Клоди, попадаю на автоответчик. От одной из ее подруг узнал, что она поехала отдохнуть к родителям. Хотел бы я знать, от чего она отдыхает. Отдуваюсь-то за все я!

Спаситель, выслушав жалобы Лионеля, обратился к Мейлис, сидевшей за маленьким столиком и игравшей в корову и теленка.

– Ну-ка скажи, чем ты еще достала папу? Таскаешь конфеты в магазинах?

– Я настоящая воовка, – заявила Мейлис, словно сообщала, что стала супергероем.

– Воров сажают в тюрьму, – тут же сказал ей отец. – Разве нет? – Он взглянул на Спасителя, прося помощи.

– Настоящих, – пробурчал тот. – Но не маленьких девочек.

(И не психологов, которые прячут алмазы в ящике письменного стола.)

– Нас чуть было не поймал охранник, – сказал Лионель.

Они пошли в детскую секцию «Галери Лафайет» купить Мейлис носки. Когда выходили, загудела сирена. Охранник попросил открыть сумку и проверил покупки. А когда она снова завыла, извинился:

– Иной раз она барахлит.

А через два дня Лионель, собирая грязное белье в комнате Мейлис, обнаружил пару новых носков с магазинной магнитной биркой.

– А все потому, что я отказался купить ей Снупи [35] Собачка, популярный герой комиксов. . Что вы на это скажете? Это нормально?

Вместо ответа Спаситель спросил, умеет ли Лионель играть в бадминтон.

– В бадмин…?

– Играют два партнера, перебрасывают ракетками волан через сетку. Мейлис – ваш волан.

– Как же он все запутывает, этот психолог! – вздохнул Лионель, поднимая глаза к потолку.

– Папа ничего не понимает, – сказала Мейлис.

Замечание дочери напомнило Лионелю, что он принес Спасителю его книжку «Как получаются дети».

– Вот тут я все понял, но лучше бы у меня не получилось.

Шутка тридцатилетнего инфантила, не желавшего иметь дочь.

– У вас, кажется, на сегодня было назначено собеседование по поводу работы?

– Да, утром. Облом. Во-первых, босс оказался женщиной. Она задавала мне тупые вопросы. Например: «Как вы считаете, есть ли в мужчинах женское начало?»

– Вы рассказали ей о Мейлис?

– Нет, с чего бы?

– Сейчас вы ей и папа, и мама.

Лионель смотрел вдаль, нахмурив брови, потом лицо у него просветлело.

– В самом деле, очень даже умно.

Но поздно. Он провалил собеседование, так что вряд ли они еще увидятся. Ему срочно нужно искать что-то другое, потому что его финансовое положение становится напряженным.

– На этом мы сегодня остановимся, – сказал Спаситель и почувствовал неловкость, получая от Лионеля 45 евро после его признания.

У двери Спаситель протянул руку к Мейлис:

– Корову, пожалуйста.

С огорченным видом девчушка вытащила пластиковую фигурку из кармана.