Виктор Песиголовец - Острогор

— Нет, нет! — запротестовал Милан. — Не хочу я быть стольником! Мне нужно брата Наркиса из беды вызволять.

— Да ты хоть знаешь, какая это честь быть стольником у князя? — с усмешкой осведомился главный стражник. И, переменив тон, высокопарно произнес: — Прислуживать его светлости за столом во время торжественных трапез и сопровождать его в поездках — мечта многих отроков и юношей!

В княжеские палаты Милана повел стражник с добродушным лицом.

Берислав оказался молодым и статным парнем. Склонив свою золотоволосую голову, он сидел на лавке в гриднице и рассеянно смотрел сквозь открытое окно в сад, где уже цвели медуницы.

Стражник тихо кашлянул, и князь, встрепенувшись, повернулся к ним.

— Что это за отрок? — мягко спросил он, разглядывая мальчика.

— Я из Эремуруса! — громко произнес тот, опередив стражника, который успел лишь открыть рот. — Иду к грозному повелителю туманов и дождей Острогору, который похитил моего брата Наркиса.

— Вот как?! — удивленно воскликнул Берислав, оживившись. — Ты смелый отрок! Но ведомо ли тебе, что Острогор неумолим и лют? Он может уничтожить тебя одним движением мизинца.

— Ради брата я готов на все! — решительно заявил мальчик. — Сюда, на остров Цедрат, меня доставил на своей лодке рыбак Марин. А тебя, пресветлый княже, я прошу помочь мне добраться на другой берег моря. Там, за безводной пустыней, есть гора, на которой стоит замок Острогора.

— Это невозможно! — вздохнул Берислав, кивком отпуская стражника. — У меня всего два корабля. Один отправился в Греческую землю с пушниной, медом и воском. Он вернется не раньше середины лета. А другой корабль зашел в док на починку.

— Что же мне делать? — в глазах Милана заблестели слезы.

— Не отчаивайся! — попытался успокоить его князь. — Ты думаешь только у тебя одного невзгода? У меня она тоже есть…

— Да слышал я о твоей невзгоде, — грустно улыбнулся мальчик. — От нее легко избавиться. Принимайся за учебу, у тебя ведь целых три дня!

— Шутишь, что ли, отроче? — нахмурился Берислав. — Разве можно научиться какому-нибудь ремеслу за такой короткий срок?

— Можно, если очень захотеть! — уверенно заявил Милан.

— И что же это за ремесло?

— Например, гончарное!

Князь с раздражением махнул рукой:

— Некому меня учить! На острове нет ни одного гончара. Вся посуда у нас привезена с материка.

— Давай я тебя понатаскаю, — предложил Милан. — У меня отец гончар, я кое-чему у него научился.

Берислав с сомнением посмотрел на мальчика, однако отказываться не стал:

— Терять-то мне, собственно нечего…

— Тогда немедленно беремся за дело! — с воодушевлением возгласил Милан. — Прежде всего, смастерим простой гончарный круг. Для этого нам понадобятся деревянная скамейка, а также доски, из которых мы изготовим маховик — главную деталь, за счёт которой будет работать сам круг. Кроме маховика, надо еще сделать рабочий диск и ось — длинную квадратную палку. Прикажи доставить сюда материалы! И, конечно, не забудь о столярных инструментах.

К удивлению Берислава, уже через пару часов гончарный круг был готов.

— Теперь нужно отыскать на Цедрате гончарную глину, — поставил задачу мальчик. — Она должна с усилием переминаться в руках, но не прилипать к ним.

Оказалось, что такой глины полно за городом.

На рассвете следующего дня Милан и князь заперлись в кормовой палате — на кухне, где пылала большая печь, и приступили к занятиям.

Мальчик терпеливо объяснял Бериславу, как из кома глины формировать цилиндр, пользоваться разными инструментами, вытягивать стенки будущего сосуда, обжигать готовые изделия в печи, а также другие премудрости гончарного ремесла.

Князь со всей серьезностью внимал отроку, и уже к вечеру сумел самостоятельно сделать свою первую посуду — горшок и макитру.

Выспавшись, Милан и Берислав снова заперлись на кухне и продолжили занятия.

Когда князь продемонстрировал свое умение голубоглазой Домиславе, она пришла в неописуемый восторг и тут же попросила у своего отца Местяты родительского благословения на брак.

Счастливый Берислав в благодарность Милану за науку приказал приготовить в плаванье свою личную, княжескую ладью.

Она вышла в море сразу после свадьбы, на которой мальчик присутствовал как самый почетный гость.

Больше недели корабль бороздил морские просторы, пока, наконец, ни приплыл в нужное место.

Провожая Милана на берег, капитан сказал:

— Мы будем месяц стоять на этом месте и ожидать твоего возвращения, чтобы доставить обратно на остров. Так приказал нам князь Берислав.

Берег, на который сошел мальчик, был устлан галькой и мелкими ракушками. Но не успел он пройти и трехсот шагов, как под ногами зашуршала трава. Впереди простиралась бескрайняя степь.

Почти до вечера шагал по ней Милан без устали, слушая звонкое пение птиц. А когда все-таки решил прилечь в ковыль, чтобы дать натруженным ногам отдохнуть, вдруг увидел впереди круглое озерцо, ложбину и большую отару пасущихся овец. А в стороне, возле одинокого куста кизила — белую халабуду, покрытую сухими ветками и овечьими шкурами. Обрадовавшись, мальчик поспешил к ней, надеясь, что пастухи подскажут ему, как далеко еще до владений Острогора.

Однако в халабуде был только один человек — седобородый старик, который лежал на ряднине в беспамятстве и тихо постанывал. Милан бросился к нему:

— Что с тобой, дедушка?

Тот пришел в себя, открыл глаза и еле слышно прошептал:

— Пить…

Мальчик увидел у входа в халабуду пустой кувшин, схватил его и побежал к озеру за водой.

Вернувшись, напоил больного пастуха и умыл ему лицо.

— Спасибо тебе, доброе дитя! — поблагодарил он Милана. — Я недавно попал под ливень, простыл и заболел. Да так, что ни сесть, ни встать. Три дня тут пролежал без еды и воды. И если бы не ты, к завтрашнему утру, наверно, помер бы.

— Я не брошу тебя, дедушка! — пообещал мальчик. — Сейчас разведу огонь и приготовлю отвар полыни, ковыли и степной руты, он прогонит хворь и придаст тебе сил. А потом накормлю. У меня есть хлеб, вяленая рыба и кишмиш.

— А у меня найдется мука, мед, пшено да дробленый овес, — проговорил пастух, силясь приподняться на локоть. — Да только некому приготовить медовые коржи и кашу…

— Я приготовлю!

— А ты разве умеешь? — старик удивленно приподнял седую бровь.

— Я много раз видел, как мама замешивает тесто, как варит кашу, — пояснил Милан. — Думаю, и у меня получится…

Целую неделю он выхаживал пастуха, отпаивал его настоями да отварами. И тот окреп, встал на ноги. А потом начал уже и за овцами приглядывать.

Как-то Тихонрав с озабоченным видом поведал мальчику: