Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 11 Ноябрь

- А вот и ещё вам подарок! - и подают корзину с грибами. - Мы дрова будем разгружать, а вы жарьте грибы и варите уху на всю братию!

Аграфена Даниловна не любила стряпать на тагане на загнетке и нам не разрешала, а тут развела огонь, поставила два тагана - на один сковородку с грибами, на другой - большой чугун с ухой. Порылась у себя в сундуке, пошуршала бумагой, вынула лавровые листья и сунула в уху.

Ребята разгрузили дрова, умылись и затворились у себя в комнате. Шепчутся о чём-то и смеются. Вдруг раскрывается дверь из сеней, входит небольшой паренёк в пиджаке. в шапке, в очках, на боку полевая сумка. А в кухне темновато было, свет ещё не зажигали. Вошёл и басом:

- Вот письма примите.

А сам нагнул голову, роется в сумке. Подаёт один треугольник мне, другой - Аграфене Даниловне. Шагнул к ней, к печке, к огню, а она вдруг:

- Ах ты, шут гороховый! Никак мои очки-то надел?! Без глаз меня хочешь оставить? - и сдёрнула у него с носа очки.

«Почтальон» хохочет, и ребята распахнули дверь и тоже смеются. Это, оказывается, Коля Бычонков нарядился, вылез в окно и явился с крыльца почтальоном.

И мы прочли: «Приглашаем вас на объединённое собрание артели с колхозом.

Повестка дня:

1. Отчётный доклад рыболовецкого колхоза «Налим» имени Чехова.

2. Отчётный доклад промысловой артели «Опёнок».

После доклада товарищеский ужин на 15 персон».

Уха сварилась, грибы зажарились, и мы первый раз сели ужинать все вместе за одним столом, у нас в комнате. Хлеб нарезали на одну общую тарелку. Аграфену Даниловну усадили на почётное место, поставили перед ней чугун с ухой, и она, как мать, наливала всем в тарелки уху.

Ребята рассказывали, как они ловили рыбу. У них там столько приключений было! А может быть, они и выдумывали что-нибудь для веселья.

Мы смеёмся, а Аграфена Даниловна унимает нас:

- Да что вы, как гуси, гогочете! Уха-то стынет!… Вася, Федя, давайте, я вам подолью.

А мы ещё пуще смеёмся:

- Ага! Вот они объявились, любимчики Аграфены Даниловны!

- А что ж, разве плохи? Уж я выберу, не промахнусь!

И разошлась наша Аграфена Даниловна, сама стала шутить с нами.

На другой день была суббота, а нам уже и домой не так хотелось уходить.

В понедельник у нас получилась неприятность, пустяковая, а всё-таки неприятность. Вечером мы пилили и кололи дрова. Наработали хороший аппетит. Сели ужинать все вместе в нашей комнате, всяк из своего чугунка. Не было с нами одного Юрки Скворцова. Он относил пилу завхозу.

Вася Толчёнов… Вы его не видели? Он с виду ленивый, рассеянный, а за что ни возьмётся, скорее всех сделает. Всегда первый выучит уроки и других подгоняет. С Федей они большие друзья. С ним-то и случилась неприятность. Налил он супу, съел, стал выливать остатки, опрокинул горшок над миской, в миску плюхнулся кусок мяса. А Вася вдруг покраснел и ложку бросил на стол.

- Фу ты! Да ведь это я чей-то чужой… Я мяса не варил.

И как раз в это время Юрка Скворцов несёт из кухни горшочек с таким видом: «Ну уж и покушаю сейчас!». Поставил на стол и тоже в недоумении: горшок-то не его.

- Это я, Юрка!… Ты уж извини!… Я мясо-то ещё не ел!…

Юрка был недоволен, хоть и старался сделать вид, что ничего не произошло:

- Да ешь и мясо. Подумаешь, дело какое! А нам смешно и досадно. Досадно, что так с Васей случилось, и смешно, что Юрка рассчитывал всласть поесть и с носом остался.

Утром идём в школу. Мы с Федей немного отстали от ребят. Он говорит.

- Как неладно вчера получилось! До чего мне надоели эти наши чугунки! Честное слово, взял бы и шарахнул их со стола, чтоб и духу их не было. Живём все вместе, учимся вместе, всё делаем вместе, а как за еду, так все врозь. Как единоличники какие!

- А давайте сложим все продукты и будем варить в одном чугуне. Это ведь в голову не приходило, а я уверена, все согласятся.

- Нет, надо поговорить с Сергеем Александровичем, пусть он прикажет, чтоб никаких чугунков этих не было. Понимаешь, его-то ребята послушаются.

Сергей Александрович как раз стоял на крыльце с ребятами. Мы отозвали его в сторону. Он выслушал, обнял Федю за плечи и говорит:

- Милый мой, дома-то начинают строить не с крыш, а с фундамента. Крыша на воздухе ничьим приказом держаться не будет. И вам прежде всего надо подвести фундамент, сколотить в общежитии хороший, дружный коллектив, чтоб все были, как один, и тогда уж предложить ребятам. Надо и родителей спросить, чтобы не было никаких недоразумений. Ну, бегите в класс. Звонок уже был.

Погода все дни стояла тёплая, солнечная. Мы то в лес ходили всей школой, собирали жёлуди и сдавали в лесничество для посадки з степных областях, то картошку копали, помогали колхозу, то деревья сажали вокруг общежития, всё время были в работе. А вечером сидели на крыльце, пели песни и рассказывали разные истории. Вечера тоже тёплые, звёздные были. Через несколько дней Федя говорит мне:

- Ну, сегодня после ужина попробую, поставлю вопрос о ликвидации чугунков. Я всех изучил, знаю, кто будет возражать. Вы с Таней поддерживайте меня понапористей.

Сели мы ужинать. У Феди вид торжественный, как будто перед боем. А боя-то и не получилось.

Когда мы ужинали, вошла Аграфена Даниловна, встала у двери и закачала головой:

- Господи, на столе-то у вас!… Как в горшечном ряду на базаре!

Все засмеялись, а она:

- Вам-то смешно, а мне каково орудовать с четырнадцатью чугунками, с такой мелочью, да ещё мой пятнадцатый…

И вдруг Юрка, тот, кого мы больше всего опасались, говорит:

- Да выкиньте вы их, Аграфена Даниловна, за дверь, варите в одном чугуне!

- Конечно! Конечно! Чего вам мучиться! - загалдели ребята.

Федя глянул на меня и захохотал.

- И вы все… все согласны? - закричал он, вскакивая.

- А почему же не согласны? Конечно, согласны!

- Ура-а! - закричал Федя, и все ребята за ним. - Горшечный ряд ликвидируется!

- А уж мне-то как хорошо! - обрадовалась Аграфена Даниловна. - Вы только картошку помогайте мне чистить, да дров и воды наносите, а с остальным я сама управлюсь.

На другой день в субботу, после уроков мы вчетвером сразу же ушли домой. Федя был весёлый, всю дорогу балагурил и вместе с Васей сочинил смешную былину о нашем житье-бытье в общежитии. Вот какую:

Как во славном селе во Кущовке Жили добры девицы да безусы молодцы, С Аграфеной свет Даниловной. Уж как брали они грозны палицы, Выходили войной на горшечный ряд, Как шарахнули со всей силушкой, Так и брызнули черепушечки, Зазвенели, полетели, словно пташечки! В понедельник утром приехали мы в общежитие. Смотрим, Аграфена Даниловна на столе у печки выстроила в ряд чугунки, а рядом поставила большой чугун и спрашивает: