Алина Солнцева - Стезя героев: шаги над бездной

Дверь в мир людей еле слышно скрипнула. Запахи пыли и ветхой бумаги витали в воздухе. К бардаку на столе, да и вообще ко всему в комнате никто не прикасался с тех пор, как Элиот в последний раз закрыл кабинет на замок. Видимо, замену ему так и не нашли.

Это было самое лучшее место для того, чтобы выполнить просьбу старого друга.

– Дух-хранитель Габриэль, явись…

– Можно и не так официально, – проворчал до боли знакомый голос. – Не первый год в одной лодке.

Элиот с изумлением наблюдал, как дух выходил из тени шкафа на свет. Никаких вспышек света, никаких спецэффектов – просто появился, и всё. Даже звать привычным образом не понадобилось.

Невысокий, полный. Одет в деловой костюм, на голове – шляпа. Это всё можно было рассмотреть и тогда, когда духи представали в виде рисунков. Но теперь Элиот знал, что костюм тёмно-синий, шляпа фетровая, ботинки на ногах блестят так, словно их вычистили и обработали полиролью минуту назад. Белая рубашка, синий же галстук, в петлицу вставлен белый платок…

– Всё изменилось, – Габриэль улыбнулся. – Теперь достаточно называть наши имена.

Элиот застыл в изумлении. Этот ворчливый дух улыбался впервые за то время, сколько они были знакомы. Контрольный выстрел после очереди безумств.

– Да ладно тебе, – фыркнул Габриэль. – Давай уже, встряхнись. Ты нашёл своё предназначение, вступил на свой путь. Праздновать надо, а не в грязном кабинете болтать со стариком.

– Ты что, ещё и мысли читаешь? – выдавил Элиот. Единственная связная мысль, на которую он оказался способен.

– Твои? Да, – кивнул Габриэль.

Воцарилась тишина. Почему-то Элиоту не было неуютно, как будто они оба знали, о чём молчали.

– Ладно, давай поясню. – Дух протянул руку, подставил стул и сел на него, облокотившись на спинку. – Только начну издалека, если не возражаешь. Итак… Меня зовут Габриэль Уокер, я – зеркало твоего Столпа и я умер почти восемьдесят лет назад. Я был рядовым клерком на Уолл-Стрит, у меня была жена и двое детей…

Элиот обратился в слух, стараясь не упустить ни одной детали. Габриэль рассказывал о таких вещах, о которых ни одно «Сказание» рассказать не сможет.

Каждый дух-хранитель действительно был человеком при жизни, но никого не интересовало, какой была она, эта жизнь. Мироздание бездушно выбирало солдат для своей войны, не считаясь ни с желаниями людей, ни с их семьями, ни с работой… Каждого ставили перед фактом: теперь у тебя есть Дар, предназначение, которое надо исполнить, и Мир грёз, который надо спасти. Забудь обо всём, что было раньше, не думай о том, что будет потом. Есть война, есть здесь и сейчас, остальное неважно.

Так вышло и с Габриэлем. Он родился и вырос в Техасе, женился, переехал с семьёй в Нью-Йорк, устроился на работу. Появился старший сын, через пару лет – младший. Это были забавные, смышлёные мальчишки, и Габриэль любил возиться с ними на выходных и по вечерам. Хотя и скрывал это – отец должен быть строгим и сильным.

У него было тёплое местечко в банке на Уолл-Стрит, приличная зарплата и мечта открыть свою мастерскую по починке автомобилей. Больше, чем возню с бумажками, Габриэль ненавидел только грязь, тараканов и оливки. И однажды, когда он накопит достаточную сумму, говорил он себе, он избавится от последнего, что отравляло его жизнь и станет по-настоящему счастлив.

Всё разрушилось внезапно. Однажды Габриэль вышел на улицу, полюбовался летним солнышком, сделал пару шагов в сторону Уолл-Стрит… и застыл на месте, не в силах сдвинуться. Что-то манило его в другую сторону. Он обернулся и увидел высокого молодого человека в рваной серой рубахе из мешковины, похожих штанах и без обуви. Парень был смуглым, черноволосым и черноглазым, и это наводило на мысль о его индийском происхождении.

– Твоё время пришло, – прошептал незнакомец. Из-за гула оживлённой улицы Габриэль с трудом понял, что тот сказал.

– Что, простите? – громко переспросил он.

Парень что-то пробормотал, и на этот раз его совсем не было слышно. Габриэль поморщился, покачал головой. Собирался подойти поближе, но незнакомца уже не было.

Габриэль несколько долгих мгновений смотрел перед собой, затем оглянулся по сторонам. Ничего необычного. Оживлённая улица Нью-Йорка, десятки людей торопятся по своим делам. Никого похожего на таинственного незнакомца, даже больше – только американцы.

Габриэль посмотрел на часы. Он опаздывал. Пришлось выкинуть из головы таинственного незнакомца и торопиться по своим делам. Оцепенение спало, Габриэль смог шагнуть вперёд. Наверное, временное умопомрачение, решил он.

Вот только незнакомец не исчез. Габриэль слышал его тихий шёпот, пока шёл до банка, затем и на рабочем месте. Народа сегодня было много, и потому он решил, что это воображение разыгралось. Или усталость. Наступил мировой кризис, нервы были на пределе. Могло почудиться всё, что угодно – даже это.

Выполни своё предназначение, шептал голос. Обрати свой взор в Мир грёз.

Понятия не имею, о чём ты, отмахивался Габриэль.

День прошёл ужасно, он не мог ни на чём сосредоточиться. Не отпускало ощущение, что он допустил ошибку и будет долго за неё расплачиваться, но сколько бы он не перебирал документы – ничего не находилось. Вечером Габриэль рассказал обо всём жене, но она посоветовала не забивать голову ерундой. Делай то, что можешь, и будь, что будет, говорила его девочка.

Она была фаталисткой – прекрасной маленькой фаталисткой, достойной обложек журналов. Правда, такой она была только для него – окружающие говорили, что Эдит похожа на мышку.

Ей удалось успокоить мужа, и Габриэль решил, что всё это было ерундой. Они провели прекрасный вечер вместе, и он засыпал в полной уверенности, что всё устаканится – и в их маленьком мирке, и в огромном, экономическом. Будет автомастерская, будет своё дело. Будет всё хорошо.

Наутро незнакомец вернулся и больше не уходил.

Он говорил, что его зовут Ранджит, что он из бедной индийской семьи. Что когда он жил на свете, в его городе бушевала холера, царили голод и страх, а англичане устанавливали свои порядки, нимало не заботясь о жителях. Что он мёртв уже много лет и пришёл за Габриэлем, чтобы рассказать правду о мироздании. О том, кто они на самом деле.

Поначалу Габриэль пытался отвечать. Говорил, что ничего не понимает в бессмысленных россказнях о богах, столпах, каких-то зеркалах и потоках энергии. Что он на самом деле клерк, банковская блошка, и никакого отношения к мирозданию не имеет.

Только в этот момент до него дошло, что Ранджит и вправду мёртв. Потому что они шли по улице, Габриэль говорил во весь голос, и прохожие изумлённо оглядывались ему вслед. Он испугался. Он поторопился на работу, и больше ни слова не говорил новому знакомому.