Михаил Гершензон - Головоломки профессора Головоломки. Сборник загадок, фокусов и занимательных задач

– Ребята! Моя сестра…

– …спешила в театр! – закричали все в один голос.

– В шкафу у нее… – с разгону проскочил я дальше.

– …лежали чулки! – закончили ребята.

Вот и попробуй кого-нибудь угостить хитроумной задачей! Рта еще не успеешь раскрыть, а тебе уже на тарелочке поднесут ответ. Может быть, вы думаете, что это Семенов успел повсюду раззвонить, какой случай приключился с его сестрой? Нет, он пришел в школу за тридцать секунд до учителя географии, весь взмокший и унылый.

– Черт возьми! Все знают! – сказал он, опускаясь на парту. – И когда эта проклятая задача успела облететь всю Москву? Хорошо, что сестры уже целый месяц нет в Москве.

Профессор Головоломка очень смеялся, когда мы рассказали ему о нашем открытии.

– А знаете что, ребята? Предложим газете устроить конкурс. Я все-таки надеюсь, среди миллионов ее читателей найдется хоть один, который не знает еще, сколько, самое меньшее, нужно было взять чулок «моей сестре».

Эта идея нам очень понравилась, и мы с Семеновым, не откладывая, отправились в редакцию газеты.

Редактор прежде всего спросил нас, принесли ли мы какие-нибудь образцы задач для конкурса.

– Моя сестра… – выпалил Семенов.

– …спешила в театр, – добавил я.

– В шкафу у нее… – сказал Семенов.

– …лежали чулки! – добавил я.

По лицу редактора мы поняли, что он не знает этой задачи. Семенов уступил мне удовольствие рассказать про чулки «моей сестры».

Каждую минуту в кабинет входил кто-нибудь из сотрудников. Один принес редактору на подпись макет газетной полосы. Другой с трудом втащил в комнату огромный холст, натянутый на раму. Очень трудно было разобрать, что на нем намалевано, только в углу прилеплена была записка: «Конкурс на лучший рисунок». Ничего себе рисунок, целый гектар холста! Кончилось тем, что редактор позвал своего секретаря и сказал ему:

– Я освобожусь через четверть часа. Четверть часа никого ко мне не пускайте.

Действительно, за четверть часа все вопросы были решены – и вопрос о чулках, и вопрос о конкурсе. Научным руководителем конкурса утвержден был профессор Головоломка. Мы с Семеновым взялись читать все письма по конкурсу.

– Первую задачу дайте полегче, – сказал нам редактор. – «Мою сестру» пустим второй.

Прошла неделя, и все мы – профессор Головоломка, Альфа, Бета, Семенов и я – рассматривали свеженький номер газеты; на последней странице в рамке помещена была первая задача конкурса головоломок. Совсем-совсем легонькая задача.

«А и В – это два города. Между ними четыре километра расстояния.

Отправился из А в В поезд длиной в километр. В ту самую минуту, когда последний вагон выходил из А, кондуктор вскочил на заднюю площадку и пошел по составу вперед. И как раз в ту минуту, когда паровоз дошел до В, кондуктор добрался до паровоза и спрыгнул с поезда.

Спрашивается: какое расстояние кондуктор прошел и какое проехал?»

Головоломка подмигнул мне и выдвинул ящик своего письменного стола. Он достал оттуда два бруска.

– Магниты! – воскликнул я.

Головоломка посмотрел на меня укоризненно.

– Никогда не делай выводов, не имея для этого достаточных данных, – сказал он. – В том-то и дело, что это не магниты. Оба бруска окрашены так, как обычно окрашивают магниты: один конец красный, другой – синий. Но магнит здесь только один: второй брусок совсем не магнит, а просто кусок железа.

– Какой же из них магнит? – спросил я.

– Вот это ты должен определить.

Я сразу взглянул на коробочку с булавками, которая стояла на столе, но Головоломка перехватил мой взгляд.

– Ишь ты, какой хитрый! Так определить – это никакого ума не нужно. Это трехлетний ребенок сумеет: прилипнут булавки – значит, магнит. Нет, ты определи это, не пользуясь никакими другими предметами, кроме этих брусков. Ты не имеешь права даже уравновешивать один из брусков или оба на пальце: бруски нужно держать, крепко зажав их в руках.

Я взял один из брусков в правую руку, другой в левую.

«Как мне узнать, какой из них магнит?» – думал я.

Меня прервали Семенов и Альфа с Бетой. Они вернулись из редакции «Пионерской правды». И все кричали наперебой:

– Отгадайте!

– Сколько!

– Писем!

– Пришло!

– На конкурс!

– Сто! – сказал я.

– Двести! – сказал Головоломка.

– Пятнадцать тысяч! – хором крикнули они. – Пятнадцать тысяч!

Они подхватили профессора под руки и пустились плясать по комнате, припевая:

– Пятнадцать тысяч! Пятнадцать тысяч! Пятнадцать тысяч!

Очень увлекательно оказалось читать письма. Во многих были ответы на первые две задачи конкурса. Так и мелькало перед глазами: «Моя сестра…», «Моя сестра…», «чулки», «чулки», «две пары», «три пары», «четыре пары…»

Были в этой груде писем и новые задачи, которых мы не знали. Профессор Головоломка сидел над письмами, как наседка, растопырив локти. Он никому не позволял дотронуться до них, пока сам не посмотрит. В горле у него даже булькало от удовольствия.

– Смотрите! Смотрите! – вдруг вскрикнул он, размахивая клочком бумаги. – Какая задача на конкурс! Ведь это прелесть! Альфа, Бета, да бросьте вы там возиться с обедом, слушайте, какая задача! Называется:

«Рассказ о «дне леса»!

«Это ничего не значит, что мы живем в городе. Думаете, в городе нельзя хорошо провести «день леса»?

У нас, например, новая улица, а деревьев не было ни одного и никогда не бывало, потому что улицы тут тоже не было. Ведь город наш совсем молодой. Вот мы и решили озеленить улицу. Лес не лес, а все-таки будет весело. Знаете, как пахнет липа, когда зацветет?

Мы – это мое звено «чапаевцы» и Костино «кировцы».

Саженцы получили замечательные.

Приготовили с вечера лопаты, места для деревьев разметили: от дерева до дерева ровно три метра. Улицу разделили: нам южная сторона, кировцам – северная.

– Посмотрим, – говорю, – кто кого.

А Костя в ответ:

– Далеко куцему до зайца!

Посмеялись мы: у них в звене одна мелочь – мал мала меньше.

Я своих орлов вовремя собрал, в семь часов. Условились-то мы на восемь. «Ну, – думаю, – на полчаса раньше начнем». В половине восьмого приходим, а Костя со своими «великанами» уже три липки посадил!

– Что, – говорит, – взяли?

– Вот, – говорю, – спасибо, Костя! Это с твоей стороны благородно – на нашей стороне деревья сажать.

– Как так на вашей?

– Наша-то южная. А это какая? Южная и есть.

Озлился Костя – беда!

– Ладно, – говорит, – все равно вас обгоним!

Пошли они на свою сторону, а мы за дело взялись. Да так взялись – небу жарко. Ясное дело, мы свой ряд раньше кировцев кончили! Три-то дерева они нам посадили. Тут я своим орлам говорю: